И. Крыгин.
МОРСКИЕ БЫЛИ
Игорь Михайлович Крыгин - кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Донецкого физико-технического института НАН Украины, единственный в Украине судья первой категории по парусному туризму, почётный турист Украины, один из основателей парусного туризма в Украине. Первую парусную лодку построил в 1978 году, прошёл на ней тысячи морских миль по водоёмам бывшего СССР. Один из организаторов самой крупной и старой регаты Украины по парусному туризму - "Кубка Донбасса". Почти бессменный главный судья парусных украинских туристских регат. Его "Были" - увлекательная и бесценная история парусного туризма.
Предисловие.
Все мы являемся свидетелями каких-то событий, и у каждого человека они по-своему отражаются в памяти. Естественно, что у каждого - свои представления о том, КАК это было. Может, мои рассказы несколько отличаются от того, что отложилось в памяти других участников. В связи с чем надеюсь, что появится серия рассказов под общим названием "Какая Крыгин брехливая скотина!", но уже от других авторов.
3. ХАЗРОН И ЛЯГУШКА
Игорю Хазрону, капитанствовавшему ранее на серийном «Альбатросе», а сейчас перешедшему на более мощное судно, вечно не везёт с экипажем. Где он находит таких болванов – одному Богу известно. А так как человек он эмоциональный, то, желая заставить своих оболтусов хоть что-то правильно делать, все свои команды сопровождает очень крепкими ругательствами. И когда на соревнованиях издалека начинают раздаваться ужасные крики и вопли, все знают – Хазрон идёт на финиш.
Любимое его ругательство звучит примерно так: «Доннер ветер сакраменто санта мария фафлюк дименш!!!». Возможно, тут упущено упоминание еще о паре – тройке святых великомучеников, но в исполнении Хазрона и этот урезанный вариант заставит затрепетать от ужаса даже Илью Муромца. Остальные ругательства отличаются от приведенного разве что перестановкой слов. Или заменой (добавлением) к имеющемуся списку святых фамилий иных богоугодников. В самых экстренных случаях добавляется особо устрашающее слово: «Каррамба». Что обозначает вся эта абракадабра, не знает никто. Даже Хазрон. Но это не мешает ему быть уверенным, что именно с такой фразы начинал свою беседу со своей пиратской шайкой капитан Флинт после неудавшегося абордажа.
События, о которых пойдёт речь, происходили давным-давно на Кубке Седова. Эта, ушедшая в Лету, регата проходила на Азовском море в первую субботу-воскресенье сентября. Интересной особенностью этих соревнований было то, что все знали, где она начинается – на Кривой косе у пос. Седово, родине легендарного полярного исследователя. Но никто не знал, где она закончится. Все зависело от направления ветра в момент старта. Дует в сторону Мариуполя - значит, финиш там. В обратную сторону - значит, в Таганроге. Так как регата длилась два дня, с ночёвкой посередине, то ветер мог поменяться. Но это уже не имело никакого значения.
Характерной особенностью этого участка Азовского моря, точнее, Таганрогского залива, является удивительно пологий берег. Поэтому, даже при значительном удалении от него, даже воробью может быть по колено.
Итак, участники, среди них Хазрон на "Альбатросе" со своим бестолковым экипажем, идут в сторону Мариуполя. Справа - берег. Ветер – довольно острый левый бейдевинд. Участники, чтоб не елозить швертом по грунту, заблаговременно делают контргалсы, уходя вглубь моря. Хазрону не повезло. Несмотря на все его ругательства, экипаж, как и следовало ожидать от таких бестолочей, прохлопал ушами и довольно основательно посадил «Альбатрос» на шверт. Перечислив в своих ругательствах абсолютно всех святых, присовокупив к ним и «доннер ветер», и «сакраменто», и «фафлюк дименш», не говоря уж о «каррамбе», Хазрон убеждается, что даже это не помогает сдвинуть лодку с места. Тогда он принимает решение: за верёвку вручную вытащить посудину на глубину. Правилами это не запрещалось.
Издавая ужасающие ругательства, спиной вперед – чтоб видеть сколь действенно они влияют на экипаж – Игорь тянет лодку. Решив, что настала пора высказать что-то покрепче, Хазрон широко раскрывает рот, чтоб набрать побольше воздуха. Это приготовление с ужасом наблюдает экипаж. И уже готовится к немедленной смерти. Как вдруг, совершенно неожиданно, наступает ТИШИНА.
По словам Хазрона, он уже всосал в себя половину необходимого воздуха, как набежавшая волна вкинула ему в рот жалкого лягушонка. Так, мелочь, детёныш, смотреть не на что. Но по словам экипажа, высказанным, наверное, из злорадства, это было весьма крупное и вполне половозрелое земноводное. Каковы бы ни были размеры, Хазрону надо было что-то предпринимать. Выплюнуть невозможно, так как это позвоночное слишком далеко вскочило в глотку. Выковырять тоже невозможно – руки заняты верёвкой. Тогда наш грозный капитан вспоминает, что французы жрут лягушек за милую душу и не нахвалятся. Поэтому, ничтоже сумняшеся, лягушонка или взрослую лягушку – это уже не имеет значения - тут же проглотил. Попытался было повыкрикивать еще ругательств, но они уже не имели действия. Народ, держась за животы, катался по палубе.
Хазрон молчал два дня. Он вспомнил, что французы употребляют лягушек не в сыром, а в приготовленном виде. Он же глотал ее живьём, даже не раскусив. Поэтому переживал, что она в нём то ли совьёт гнездо, то ли соорудит иное какое лягушачье жилище. От необычной тишины все загрустили. Однако, к всеобщей радости, на третий день страшные ругательства возобновились с удвоенной силой. Из чего был сделан вывод, что останки лягушки вышли, так сказать, естественным путем. И Хазрону бояться нечего.
Прошло много лет. Хазрон и поныне услаждает наш слух, оглашая окрестности своими ругательствами. Чего мы ему желаем и в дальнейшем.
Продолжение следует...