Глава 1. Приключения начинаются

Глава 2. Аяр в гостях у Моря и комары.

Глава 3. Гонки по треугольнику

 

Глава 4. «Происки» Мельничука и гонка капитанов

       Сразу предупреждаю, что написана эта глава не для того, чтобы показать, какая я молодец, а Серёжа не молодец. А с надеждой, что, возможно, он примет к сведению свои ошибки и повторять уже не будет. А заодно и в назидание другим организаторам: учитесь на чужих ошибках и меньше совершайте своих!

           Мельничука есть за что уважать. Посему, несмотря на то, что во время регаты я часто ловила себя на горячем желании или послать его по известному адресу, или стукнуть веслом, а лучше - мачтой, в целом я рада, что такой человек есть у нашего парусно-надувнушечного флота.

       Сергей Степаныч, как организатор мероприятия, раскрылся во всей красе. Старался, пробивал совершенно непробиваемую стену чиновничьей бюрократии, да ещё и с запахом войны. Не пробил. Но этого следовало ожидать, поэтому в вопросе несостоявшейся маршрутной гонки в Таганрог никаких обид и претензий нет и быть не может.
       Но вот что касается остального… Степанычу повезло, что я взялась за написание этих заметок не по горячим следам, и эмоции улеглись, а память заботливо стёрла многое из негатива. Сохранились только какие-то обрывочные моменты возмущения и недоумения – НУ КАК ТАК-ТО?

 Главный идеолог парусного клуба "Фордевинд" (г.Макеевка), владелец и капитан парусника "Седьмое небо", неординарный человек Сергей Степанович Мельничук

       1. Из десяти дней, отведенных на регату, на воде мы были дня 4, не больше. В остальные дни нам запрещалось выходить в море. И ладно бы сразу сказал: ребята, МЧС или кто там ещё не разрешают выходить, поэтому расслабляйтесь и отдыхайте! Так нет же, с многозначительными паузами и загадочными взглядами нам сообщалось, что вот-вот получим разрешение, ещё полчаса подождать… до двенадцати… до обеда... вот сейчас всё решится… до трёх… все бумаги готовы, подписаны… в четыре первый старт…

      И весь лагерь вынужден был ежедневно и ежечасно находиться в положении низкого старта. Особенно это напрягало в ожиданиях старта на маршрутку, когда упаковывали вещи для ночлега и "сидели на чемоданах", вместо того, чтобы расслабиться и завеяться куда-нибудь гулять. 

       2. А потом выяснялось, что ни хрена бумаги не готовы, и мы в страшной спешке искали возможность снимать ксерокопии, заполнять какие-то бланки, писать какие-то заявления... Много и долго. А главное – без толку, ибо всё равно никто никуда нас не выпустил, чего и следовало ожидать в нашей политической и военной ситуации.

        3. Уважаемому мэтру самодеятельного (ныне - спортивного) туризма аксакалу Леониду Хирному, которому Мельничук пел дифирамбы в интернете и за какие-то промахи в его адрес прилюдно стыдил меня, Степаныч обещал почётное место главного судьи. А также гарантировал парусник, которым ветеран мог командовать, тряхнув стариной. Но роль главного судьи свелась к тому, что Хирному дали только приветственное слово сказать и стихи почитать собственного сочинения, а в дальнейшем не позволяли даже рта раскрыть. И ветеран-аксакал был вынужден изливать своё недоумение мне.

       Я уже упоминала, что Судьба, видимо, уготовила мне роль амортизатора между оппонентами. На смену Игорю Крыгину, противоборствующему зревшим тенденциям в парусном туризме, пришёл Леонид Хирный. И моей задачей было вести переговоры, доносить информацию мужикам, которые с трудом терпели друг друга, утешать, улещивать, сопереживать и не дать свершиться мордобою.
       А с парусником вышло ещё веселее. Обещанный «Дакки»-15 расклеился на жаре и, хоть его починили, но доверить клееную лодку старику Мельничук уже не решился. Вместо капитанства Хирный получил роль матроса на борту мельничуковского «Седьмого неба». Причём роль совершенно незавидную – в виде мешка балласта, которому не разрешено без команды даже разговаривать на борту. Так Викторович и страдал – не судья, не участник, а так, статист.

 Не получилось из них закадычных друзей... Характерами не сошлись

  

       4. Если в одной из гонок переворачивается лодка, это не повод гонку прекращать для всех остальных. Но Степаныч решил иначе, и после оверкиля «4444» перед стартовым створом резко дал отбой всем остальным. Видимо, будучи организатором регаты, посчитал себя праве принять такое решение единолично, без консультации с главным судьёй. Впрочем, главный судья там был Никто, и звали его Никак. Поэтому решение Мельничука объяснимо. К концу регаты Хирный из-за постоянных конфликтов с Сергеем Степанычем не убежал только потому, что бежать было некуда. С тех пор даже имени этого слышать не может.

       5. Судейство – это отдельная песня. На стартах-финишах свистели в свисток и махали флагами очень милые девушки, не имеющие никакого понятия о регатах, парусах и гонках. Им даже никто не провёл никакого ликбеза, не то что семинара. К примеру, я была в ауте, когда узнала, что они так и не решили – принимать финиш по носу или по корме. И принимали вразнобой даже внутри одной гонки!!! Сколько успела знаний им вложить в головы – столько успела… Но похоже, компетенция судейства волновала только меня.

 Девушки-судьи пытаются хоть что-то уяснить


       6. Зато Мельничука сильно волновал вопрос не столько некомпетентного судейства, сколько переобмер «Мистраля». Как-то уж подозрительно лихо моя лодка вылетала на первое место. И переобмер таки сделали, причём в моё отсутствие. Прихожу – а лодку на борт завалили и меряют. Я не против, конечно, переобмера – я за справедливость. Но хотя бы в известность меня поставить можно было, пригласить, в конце концов, поприсутствовать на переобмере МОЕЙ лодки??? Кстати, пересчитали не напрасно – мерилка чуток не соответствовала реальности, и это мой косяк – привезла старую. И тем не менее, даже с пересчётом по более плохому гоночному баллу «Мистраль» всё равно остался неоспоримым лидером. 

       7. Подсчёты результатов. Очередная отдельная песня. Протоколы старта-финиша выглядели как обыкновенная тетрадка, куда в произвольном порядке вписывались полученные цифры. Подбить итоги гонок хотя бы к концу каждого дня оказалось невозможным. Я предлагала помощь, т.к. у моей подруги был ноут-бук, через который можно было быстро произвести расчёты. Но нет, Степаныч со знакомым многозначительным выражением лица привычно загадочно сообщал, что «Всё посчитаем!». Дело закончилось тем, что только в конце соревнований, после последних фестивальных моментов, в ночь перед днём закрытия регаты, ВРУЧНУЮ на калькуляторе телефона были подведены итоги. Вот честное слово, победа в таком бардаке потеряла свою ценность!

       8. Такое явление, как совещание капитанов, отсутствовало напрочь! Никакой информации вовремя ни до кого не доходило. Когда-никогда мимо палаток дефилировал Степаныч и с заумным многозначительным видом изрекал, что «На воду сейчас выходить запрещено! Когда разрешат - сразу будем стартовать». И мы сидели целыми днями, привязанные к лодкам и лагерю, в постоянной боевой готовности стартовать в любой момент. И даже просто покатать друзей под парусами, понырять с борта в воду - тоже нельзя, зато надо быть готовыми с минуты на минуту получить на это разрешение. Вот почему не удалось покатать ни Павла, ни Ивана. Они уехали в Донецк несолоно хлебавши.

       9. Все решения Мельничук принимал единолично. И даже если удавалось продавить своё мнение через его глухую стену протеста, то всё заканчивалось его фразой: «Я вас услышал, мы посовещались, и я решил по-моему». И ни разу не было ни одного изменения его решения! И этот человек обвинял Игоря Крыгина в узурпации власти!!! Да Крыгин в сравнении с Мельничуком – демократ и либерал высшей степени!



Гонка капитанов

       Это была третья в моей жизни одиночная гонка, и опять по очень благоприятной погоде: лёгкий ветерок и мелкая редкая рябь, к концу гонки переродившаяся в гладь. Стартовала я отлично, и до второго знака вела регату. В душе уже ликовала: ай да я, о как всех уделала поприходно!
       Правда, капитан «Седьмого неба» Серёжа Мельничук не оставлял своих происков. Похоже, наши бесконечные трения на берегу не давали ему покоя. И в гонке капитанов, без свидетелей, он решил поиграть в глухого, слепого и не знающего правил парусных гонок. Не уступил мне, когда я шла правым галсом и имела на приоритет дороги полное и необсуждаемое право. Пришлось увернуться, потеряв хода. И, конечно, ругаться. Не матом, но экспрессивно и колоритно.
       И после этого сбоя мне уже не удалось удержать былое лидерство. Степаныч обошёл, Юра на «Меркурии» обошёл… Всю оставшуюся дистанцию я их догоняла-догоняла-догоняла… Но в итоге пропустила ещё и Захара. После второго знака разрыв стал увеличиваться, моё самообладание – колебаться, я засуетилась в регулировке парусов на остром тихом бейде… Что ж ты не бежишь, «Мистраль»? Что тебе нужно, чтоб захватить остатки жалкого ветра?
       В итоге притащилась четвёртой. А так красиво начала! Это всё Мельничук наколдовал. Не фиг бабе побеждать мужиков в личном зачёте в сугубо мужском увлечении. 

 

 

Продолжение: Глава 5. Музей Георгия Седова