IBI VICTORIA UBI CONCORDIA (лат) -

победа там, где согласие

Судовой журнал "Мистраля"

о Первом походе вдоль всей морской границы Украины на разборных надувных туристских парусных катамаранах

Текст: О.Дмитрук под ред. И.Крыгина.

Фото: Ю.Протасов, С.Дудник, В.Ульянов, А.Васильченко

 

Пиар-фильм о походе  

 Сериал о походе  

 Телерепортажи 

Глава 1. Подготовка 

 Глава 2. Ад продолжается 

 Глава 3. Жемчужина у моря 

 Глава 4. Затока 

 Глава 5. Заколдованный "MOL" 

 Глава 6. Рыбаковка

 Глава 7. Березань 

 Глава 8. Кинбурнская коса 

 Глава 9. Тендра

 Глава 10. Железный Порт - остров Джарылгач 

 Глава 11. Крымский сюрприз 

 Глава 12. Первый сильный ветер 

 Глава 13. Черноморское - Тарханкутский маяк 

 Глава 14. Тарханкут - Мирный 

 Глава 15. Николаевка 

 Глава 16. Орловский шторм и экскурс в Севастополь 

 Глава 17. Военные учения, Яшмовый пляж и балаклавские кошки 

 Глава 18. Закрытая зона

 Глава 19. Кацивели - Ялта - Гурзуф - Аюдаг 

 Глава 20. "Артек" и Алушта 

 Глава 21. Рыбачье. Испытание прибоем 

 Глава 22. Дельфиний эскорт 

 Глава 23. Меганом: штормовые страсти 

 Глава 24. Лисья бухта 

 Глава 25. Карадаг - Коктебель - Киик-Атлама 

 Глава 26. Двуякорный - Чауда

 

 Глава 27.Чауда - Опук

Чауда на рассвете гораздо более привлекательна, чем Чауда на закате. Мы даже немного прогуливаемся по её пустынным окрестностям. Но на этот раз что-то не видно ни гадюк, ни водяных змей, ни каракуртов с тарантулами.

Мыс Чауда на рассвете

Вид на нашу стоянку с плато

Рельеф Чауды

Готовим завтрак. Белые одежды по-прежнему придают событиям налёт торжественности

Море прозрачно и гладко. Веет утренний, очень лёгкий бриз. Когда уже вещи упакованы и парусники навьючены, на прощание Чауда приоткрывает одну из своих маленьких тайн. На сушу, прямо под поплавок одного из катамаранов, выползает морской уж с только что пойманной рыбкой. Добыча неистово бьётся в змеиных челюстях. Ужик, борясь с нею, поспешно стремится на земную твердь, словно понимает, что воздух очень быстро лишит его жертву способности к сопротивлению.

Водяной уж и его добыча

И тут он замечает нас – стоим полукругом, вытаращив кто глаза, а кто - объективы фотокамер. Мозгов у змеёныша, конечно, поменьше, чем у млекопитающих, но тоже соображает, что дело нечисто. И поспешно ретируется в море. Рыбка на радостях дёргается и вырывается на свободу. Бедняга остался без завтрака. По нашей вине.

Водяные ужи не опасны для человека, их слюна даже обладает бактерицидными свойствами

Выпускаем «Космоса» вперёд на час раньше. Во-первых, Саша нервничает, что долго собираемся. А во-вторых, он вообще что-то в последнее время много нервничает. «Первая ласточка» мелькнула крылышками ещё в посёлке Мирный, когда мы ходили к банкомату. Из разговора Саша понял, что мы не собираемся заканчивать поход 1 августа. Для него это почему-то оказалось полной и очень неприятной неожиданностью. Кэп «Космоса» возмутился.

- Почему вы мне не сказали, что это так надолго?

- Саш, ну как же не сказали? Ещё зимой, в стадии подготовки, мы тебе давали раскладку, описывали маршрут, упоминали километраж. Более того - ещё советовались, сколько дней брать про запас, потому что на паруснике чётко планировать сроки не приходится. Полторы тысячи километров можно пройти самое быстрое за тридцать дней – если делать ежесуточные переходы по 50 км и если не задержит форс-мажор. А у нас уже получилось несколько задержек. Впереди – бОльшая часть маршрута. Так что бери в среднем 45 дней и расслабься. Пройдём быстрее – и слава Богу! Не пройдём – значит, не судьба!

- Я этого не знал!

- Не хотел знать! Почему-то знают все, до последнего матроса, кроме тебя.

- Ну и ладно, вот выеду на середину моря да утоплю «Космос» к чёртовой матери!

Мы промолчали. Потому что утопить свой катамаран Саша обещает систематически – когда сломает что-нибудь, когда якорь не держит, когда паруса не тянут, когда покупатели в очередь не выстраиваются. Знаем, что не утопит и в этот раз.

- Или вот, ещё лучше – дам его Серёге! А что? Рулит он отлично. Вот пускай и идёт вместо меня.

Мы тогда, в Мирном, дружно уговаривали его не делать этого – вместе начали, вместе и закончим.  Но когда в Чауде намёки на Серёжино капитанство повторяются, уже помалкиваем. Нас это вполне устраивает. Серёга всегда всем доволен и никогда ни на что не жалуется. Очень комфортный человек.

"Космос" уходит за мыс Чауда

А мы ещё копошимся-собираемся

«Космос» уже завернул за мыс, когда мы, наконец, выходим на воду. Ветер попутный. Хорошо! Но сразу перед мысом вода рябит и приобретает тёмный цвет. Значит, там дует сильнее.

Ага. Вдуло так, что полетели, как на крыльях! Хорошо, что попутняк. Однако сразу за мысом попутный сменяется на весьма жёсткий встречный. Идём бейдевинд. Заливает очень крепко даже «Мистраль». А на носу разложены солнечные батареи, к которым присоединён с целью подзарядки мой мобильный. Мозгов не хватило убрать технику куда подальше от брызг – ни мне, ни Олегу, ни Маше с Аней.

Ветер очень силён. Велю ребятам взять рифы на гроте. Пользуясь моими подсказками, экипаж справляется с заданием. Начинаем отставать от «Трикстера». А «Космос» не виден даже на горизонте. Но по телефону Бакулин докладывает, что всё нормально, идут по маршруту.

Разгулялась волна. Катамаран прыгает, ныряет, разбрасывает брызги от разбивающихся о корпус волн. Довольно холодно. И очень хочется в туалет! Причём всему экипажу сразу.

Но я пока прошу потерпеть. Ибо берега обрывисты, а вытаскивать из воды женские тела Олегу, конечно, приятно, но может оказаться непосильно. Сцепив челюсти, все терпят. Олег бы смог забраться обратно самостоятельно, но мне не хочется отправлять за борт единственного мужика. Мало ли что? Его физическая сила может понадобиться в любой момент.

Связываемся с Владом. Рекомендую ему заняться поиском пологого берега на случай усиления ветра или – не дай Бог! – поломки. Влад, галсуя, всякий раз максимально приближается к берегу и высматривает рельеф. Тщетно. Сплошные глинистые обрывы, без какого-либо даже намёка на подходящие условия для выхода на сушу. Не так чтобы высокие – не Чауда, но всё равно совершенно не пригодные. На своих длинных галсах тоже просматриваем берег при сближении, но утешительного ничего не замечаем.

Тем временем ветерок начал стихать. Команда с вожделением почерёдно ныряет за борт. Пока я расслабляюсь за кормой, рулит Олег. Очень тороплюсь, ибо как-то не спокойно, что румпель в такую погоду в неопытных руках. К сожалению, Маша сильно порастеряла навыки рулевого за время вынужденного простоя. И не знаешь, кто из них надёжнее – Олег или она.

Дав нам временную передышку для реализации заветной мечты, ветер наподдаёт с новой силой. Радуемся, что успели воспользоваться его милостью. А дальше – беспрерывная и неустанная толчея волн, свист в снастях, медленное продвижение вперёд длинными зигзагами, перекатывание экипажа с борта на борт при смене галса… Несколько часов тяжкого труда наших катамаранчиков. Кстати, не знаю, как там у Бакулина, но у Влада перемещение экипажа с борта на борт выглядит весьма забавно, если не сказать – опасно.

- Приготовились к повороту! – говорит капитан "Трикстера". В ответ на предупредительную команду  экипаж в лице Юрика молча берёт в руку стаксель-шкот.

- К повороту готов? – в ответ на молчание матроса кэп вынужден задать уточняющий вопрос. А катамаран в это время продолжает лететь вперёд с немалой скоростью. В ответ – тишина.

- Готов к повороту? – резко повышает голос Командор. А катамаран летит вперёд.

- Ну видишь – я взял в руки шкот, значит, - готов, - безмятежно отвечает матрос Протасов. «Трикстер» по-прежнему поглощает метры морского пространства.

-  Мне некогда присматриваться, взял ты шкот в руки или нет. Ответь – «Готов!» - резонно возмущается Влад.

К тому времени намеченная точка для смены галса осталась в двухстах метрах позади. И хорошо, если направление – в море. А если – на берег? А, никакой разницы для Юры! Потому что диалоги эти происходят на борту регулярно и неизменно. Никакие воспитательные меры не помогают. Разве что взять весло и стукнуть по голове – так, чтоб сразу убить.

- Готов! – тихо и нехотя рапортует Юрик.

- Поворот! – раздаётся долгожданная команда. Судно меняет галс и кренится на другую сторону. Рулевой пересаживается на наветренный борт, а матрос приступает к основательной подготовке к переселению туда же. Для начала на противоположную сторону перетаскивается один из матрасиков. Утрамбовывается-принайтовливается, чтоб не улетел. Потом передвигаются кулёчки с операторской аппаратурой. Закрепляются. И лишь после этого неторопливо перемещается на наветренный борт тело самого обладателя этих ценностей. Не успевает Юрик как следует угнездиться, как вскоре слышится всё та же, надоевшая, как оскомина, команда «Приготовились к повороту!».

Процесс повторяется сначала. Видимо, у Влада вместо нервных волокон – канаты из дайнимы. Потому что никакая стандартная нервная система не выдержала бы такого матроса более часа. А они идут в паре уже почти месяц!

Наверное, пришла пора подробнее остановиться на занимательной способности Юры стаскивать в лагерь всякий хлам. Вообще-то, похвальне умение. Никогда не знаешь, что интересное можно найти в пути. А Юра прочёсывает большие пространства с прилежным трудолюбием.

Вот только надо бы дифференцировать полезные или интересные находки от ненужного, а то и опасного хлама. К примеру, подбирание пластиковых бутылок и использование их для содержания питьевой воды. Никто не знает, кто предыдущий хозяин бутылки, не был ли человек носителем какой-нибудь гадости. Ведь подбираются всегда относительно новые бутылки, ещё не успевшие как следует выжариться на солнце. И – главное – к чему вообще их подбирать, когда среди нашего барахла встречается куча собственных?

На возмущение Влада (как-то Юрик ничтоже сумняшеся подсунул ему такую бутылочку на борту, чтоб хлебнуть воды), наш фотограф с безмятежной улыбкой, но очень поучительным тоном парировал:

- А ты не думай о микробах. Все болезни – внутри нас. Да-да! И желтуха, и СПИД, и герпес. Надо просто о них не думать, и тогда никогда не заболеешь.

На одной из стоянок Юра со светящимися от счастья глазами приволок полиэтиленовый мешок с остатками чьего-то пикника: помидоры, огурцы, болгарский перец, обглоданные кости, пластиковые мятые тарелки с размазанными по ним останками съестного, корочки хлеба. Всё это – вперемешку. Овощи где битые, а где – целые.

Получив в ответ порцию возмущения, сильно расстроился. Так хотел помочь, а коллектив не принял его помощи. Мне даже стало его жалко – всё-таки человек старался от чистого сердца. И потому пришлось выудить из месива целые, относительно крепкие овощи и тщательно вымыть их в море.

- Спасибо, Юр. Пригодятся, съедим.

Ещё Влад как-то наблюдал смешную картинку из сериала «Наша Раша», яркую иллюстрацию эпизода про Рублёвских бомжей Сифона и Бороду. Как те, обитая на помойке и имея доступ к выброшенным в мусор вещам, с интересом изучают иностранные надписи на предметах и пробуют на себе, что это такое. Так и наш Юрик.

Притащив откуда-то очередной мешок с непонятным барахлом, он уединился с ним на пригорочке и стал тщательно изучать содержимое. Вытаскивая один за одним флакончики и баночки, сосредоточенно пытался прочесть этикетки, принюхивался, а потом последовательно использовал по назначению. Брызгал подмышки, ароматизировал шею, смазывал руки.

Конечно, подробно рассмотреть, что же валяется под ногами, всегда интересно, особенно, если вещь тебе не знакома. Можно даже внимательно изучить надписи. Но чтоб экспериментировать на себе -  правда ли то, что пишут на баночках? Тем более, если надписи на иностранном языке и перевести их не представляется возможным…

«Трикстер» постоянно был опутан сетью из резинок для волос, верёвочек, ленточек, тряпочек. Всё это, найденное Юрой в странствиях по суше, прикреплялось к вант-путенсам и прочим тросикам на палубе. Командовала парадом тросовых украшений деревянная ложка, с помощью которой Юрик трапезничал на борту в любое время, когда захочется. Посему она тоже гордо покачивалась, прикреплённая к тросу.

Личный багаж Юрца рос не по дням, а по часам, грозя затопить катамаранчик. К трём выловленным в море матрасам и тюлевой занавеске Андрея добавились спасательные круги, мячи, красивые флакончики, пластиковые ящики, вёдра, коробочки, полиэтилен со стоянки в Рыбачьем и Бог знает, сколько ещё всего.

С тоской глядя на любовно выпестованный, в прошлом идеально новенький и блестящий «Трикстер», ныне превращённый в свалку мусора, Влад время от времени проводил «зачистки». Я бегала смотреть на эти представления, словно в цирк.

Итак, шоу начинается. Командор мрачно оглядывает захламлённое пространство парусника и выуживает какой-нибудь предмет, с его точки зрения здесь лишний.

- Это тебе надо?

- Да не знаю… - мямлит Юра.

- Сжечь!

Извлекается другой предмет.

- Это – надо?

- Да! – поспешно отвечает Юра.

- Сильно?

- Да нет, не очень.

- Сжечь!

Извлекается третий.

- Надо?

- Да-да!

- Сильно?

- Да-да!

- Прямо на ходу будет надо?

- Нет, может понадобиться когда-нибудь потом.

- В герму! Это? В герму! Это? Сжечь! Это? В герму!

Более-менее расчистив жилое пространство, Влад получает в итоге неподъёмно тяжеленную и распухшую от хлама столитровую герму Юрика. Зато она не парусит.

Но вернёмся на маршрут.

На горизонте вырисовывается гора. Влад обзывает её Фудзияма. Кстати, очертаниями очень похожа. Наверное, это Опук. Но против сильного встречного ветра нам до неё юзать до вечера.

Вид на гору Опук

Мне несколько тревожно, поскольку на «Мистрале» весьма ненадёжный экипаж из трёх баб и одного малоопытного мужика. Хорошо хоть, Олег чувствует себя в воде, как рыба. Есть надежда, что спасёт в случае чего.

И тем не менее, свой кайф от перехода получаю. Всё же свежий ветер – это постоянный восторг. И контроль над парусником – своя изюминка. И даже – чего греха таить! – осознание, что я такая вся из себя супер-пупер-тётка-морячка – тоже греет. Ибо пройти по морю с готовым и сильным мужским экипажем – это одно. А вот с молодыми и «зелёными» девчонками – совсем другое! Как-то так начинаешь уважать себя, и без того любимую. К тому же, после месива в Лисьей бухте и высоченных волн за Алуштой, перед Рыбачьим, этот ветер и такие волны не кажутся большими и страшными. Да и андрюшкина ржавая проволока вместо тросов растяжки баллера руля исправно держит нагрузку – за руль можно не беспокоиться.

Впереди обозначаются силуэты торчащих из моря скал. Это – знаменитые Скалы-Корабли, на которые мне так хотелось посмотреть вживую. Скоро сбудется очередная мечта.

Скалы-Корабли


Недалеко от них белеет парус «Космоса». Наконец-то мы его догнали. Умеет Бакулин выдавливать скорость из парусника, когда захочет! Весь переход догнать не могли, хотя разница в старте – всего тридцать минут.

Поскольку время перевалило далеко за полдень, а до Яковенково – намеченной цели – ещё около 10 км, предлагаю высадиться перед Опуком.

Во-первых - время. Вряд ли мы успеем против ветра засветло притащиться к намеченной цели.

Во-вторых - неизвестность впереди. Никто из нас никогда здесь не был и не знает, что может ожидать за Опуком – пологие берега или обрывы.

В-третьих - погода. Обходить мыс Опук при навальном ветре - ненужный риск.

Перед глазами расстилается идеальный пляж для высадки на сушу – несколько километров оранжевого песка. Пологий берег, заповедник Опук, Скалы-Корабли, безлюдье… Что ещё надо туристу-паруснику для счастья? Из графика мы давно выбились, но не сильно этим фактом заморачиваемся. День туда, день сюда… Резервных ещё достаточно, поскольку в план похода заложен немалый их запас.

Связываюсь с Владом и Сашей. Мои аргументы без труда принимаются, и катамараны направляются к берегу.

Поскольку первым шёл «Космос», то в этот раз выбирает место для стоянки он, а мы подтягиваемся следом. При этом Влад успевает высадиться несколько раньше – к редким и одиноким пляжникам-дикарям; очаровать их своим появлением, провести небольшую пиар-компанию и снова отчалить под их радостные причитания.

"Космос" идёт на берег

Через сутки это место будет полностью занято водой из-за разыгравшегося шторма

Опукский природный заповедник находится на южном побережье Керченского полуострова и захватывает весь массив горы Опук.  Заповедник занимает площадь 1592,3 га, из них 62 га – это акватория Черного моря с возвышающимися легендарными Скалами-кораблями. Вершина горы Опук расположена на высоте 185 метров над уровнем моря, что делает ее одной из самых высоких на Керченском полуострове.

С западной стороны к горе Опук примыкает Кояшское соленое озеро, которое отделено от моря 100 метровой песчаной пересыпью. Со стороны Опукская возвышенность напоминает силуэт медведя, постепенно погружающегося в воды Черного моря. Склоны горы представляют собой крутые обрывы, ступенчатые уступы, каменные россыпи и глубокие расщелины.

Особенностью этих горных склонов является то, что здесь находится единственное в Крыму место гнездования красивейших птиц – Розовых скворцов. С незапамятных времен селились эти птицы в зарослях шиповника, боярышника и терновника. К середине весны Опук напоминает прекрасный ковер, а многоцветие тюльпанов поражает воображение.

 

Природный заповедник Опук, напоминает затерянный мир: песчано-галечные и песчано-ракушечные косы, гарофитные и ковыловые степи, Скала Розовых Скворцов, Скалы-корабли, катакомбный комплекс, соленое озеро Кояшское, изобилие множества редких птиц и животных, дикие орхидеи и многое другое – все это уникальный симбиоз природного разнообразия.

Здесь обитает около 60 видов животных и растений. Из них 39 видов занесены в Красную Книгу Украины, из них травяной, мраморный, каменный краб, насекомые – подалирий, махаон, ксилокопа, аскалаф пестрый, рыбы – азово-черноморский осетр, черноморская белуга, морской конек, темный горбыль и другие.

Гора Опук также признанна культурно-археологическим памятником. Здесь находится античное поселение городище Киммерик – столица Киммерийского царства. До наших дней на плато горы сохранились оборонительные стены, цитадель, жертвенники, каменные ящики, алтари, древние колодцы и акведуки.

С мыса Опук открывается удивительная панорама на возвышающуюся в четырех километрах от берега в море группу из четырех островов – это Скалы-корабли (Элькен-Кая). Высота самой высокой из этих скал составляет 20 метров. Свое название скалы получили благодаря поразительному сходству с идущими под парусами кораблями.

Скалы-корабли сложены из прочного меотифического рифового известняка, поэтому за тысячелетия морю не удалось их разрушить, а в береговом обрыве только создать несколько глубоких гротов. Лучше всего можно рассмотреть удивительные ландшафты заповедника, если обходить мыс по морю в четырех километрах от южной стороны горы.

Место, заложниками которого мы станем на ближайшие трое суток, оказывается сказочно-изумительным, несмотря на весь присущий ему аскетизм. Оранжевый издалека песок, как выясняется – вовсе не песок, а дроблёный до размера расплющенной гречневой сечки ракушечник. Настолько гладкий и отполированный, что на ощупь напоминает бархат. В него так приятно погрузить руки, пропускать его меж пальцев, кататься в нём и кувыркаться…

Удивительно нежный ракушечник

"Там, на неведомых дорожках - следы невиданных зверей..."

И, конечно, поражает воображение сочетание цветов – ярко-оранжевого берега и лазурно-синего моря на фоне серо-зелёной горы Опук. Мы ещё не знали, что в этих удивительных местах существуют РОЗОВЫЕ озёра!

Яркая палитра Опука

Долго любоваться красотой не пришлось, потому что пожаловали пограничники. Сразу трое. Быстро же они среагировали на появление в их вотчине парусных плавсредств! И даже удалённость от цивилизации не помешала. Впрочем, ребята в камуфляжах оказываются привычно вежливыми и в курсе нашего маршрута. Так что просто интересуются, всё ли у нас в порядке и предупреждают о трёхдневном шторме.

Понятно, что придётся здесь задержаться. Все, кроме Бакулина, по-моему, только довольны – очень уж местечко интересное и удалённое от привычных мест дислокации отдыхающих.

А вот Саша расстроен не на шутку. Снова возмущается, что мы не предупредили его о том, что поход затянется больше, чем на месяц. И что у него на работе начинает работу КРУ. Следовательно, его присутствие в Донецке необходимо. Так что решение принято: «Космос» и Саша сходят с маршрута в Керчи. Керчь - самое цивизованное место, откуда без проблем можно добраться домой как экипажу, так и катамарану. Дальше начнутся безлюдные Генеральские пляжи, пустынная Арабатка…

Оставить «Космос» на Сергея уже не хочет. Да оно и понятно – какой же капитан сможет покинуть своё судно? Я, наверное, тоже не смогла бы расстаться с «Мистралем» в подобной ситуации. Не понятно лишь, зачем о Серёжином капитанстве нужно было неоднократно повторять, в душе понимая, что этого никогда не произойдёт?

Но Сашино возмущение – просто ничто на фоне гнева нашего Командора. Да, Влад впервые за весь поход как следует прогневился. И, что самое смешное – не на Юру! А на безмозглый экипаж «Мистраля»!

Сунулся наш шеф заряжать то ли рации, то ли мобильник. А прибор – не работает! Контроллеру наступил каюк! Оказывается, когда начало заливать, мы забыли закупорить солнечные батареи вместе с контроллером и всей массой проводочков к ним! И полоскало их на носу «Мистраля» от души! Промок мой очередной мобильник. Правда, его удалось просушить и вернуть к жизни, но сим-карта в итоге скорродировала, позеленела и умерла к середине Арабатской стрелки.

А вот контроллер упрямо не подавал никаких признаков жизни, что только с ним ни делали. Псих Командора радикально отличался по внешним проявлениям от моего. Никаких слёз, воплей и упрёков. Наоборот – гробовое, но ужасно напряжённое молчание, сосредоточенная деятельность по реанимации, осознание бесполезности её и безнадёжной утраты нужной вещи.

Сначала мы робко пытаемся оправдаться: мол, у Андрюхи батареи всегда болтались на носу, прятал он их как-то незаметно и тихо, все напрочь забыли об этих чёртовых батареях, и вообще, состав экипажа на «Мистрале» не предполагал наличия знаний о непромокаемости данной техники…

- А то ты не знаешь, что вся электроника боится влаги! – огрызается Влад. – Уж сколько мобильников утопила!

После этого аргумента все дальнейшие оправдания приходится засунуть навсегда куда подальше. Да, тупость я показала беспросветную, забыв дать указание спрятать батареи. И от этого факта никуда не деться.

Расстроенный Командор гневно выдирает из прибора лишние, с его точки зрения, провода. То, что проводов было как-то многовато, и мне казалось. Никто, кроме Андрея, был не в состоянии разобраться с их хаотическим и диким переплетением. Потому полным властителем зарядного устройства являлся Андрюха.

После его отъезда с горем пополам этим делом стали заведовать Миша, Юрик и Олег. Результат их заведования нынче безжизненно расстилался на палубе «Мистраля». Конечно, Влад, которому до сего момента лень было заниматься всей этой рутиной, теперь берёт власть в свои руки.

Удивительное дело, но при уменьшенном количестве проводов устройство работало ничуть не хуже, чем с полным комплектом. Батареи исправно поглощали фотоны солнечной энергии, но контроллер умер навсегда. Он оказался не защищённым от такой тяжёлой жизни. В оправдание нам, убийцам электроники, уже потом, в Донецке, разобрав контроллер, Андрюша вынесет вердикт, что погиб он не столько от залития в этом переходе, сколько от того, что длительное время поглощал водяные морские пары. Нужно для таких целей приобретать контроллер, наглухо запаянный в пластик, продемонстрированный стоящими лагерем по соседству дайверами из Харькова.

Но об этом – в следующей главе.

Штормит

Переход мыс Чауда - Опук - 30,6 км, 7,5 ч ходу

Средняя скорость 4,08 км/ч

Опук (начало заповедника) N45°02'15,76"  E36°09'42,87"

пост Опук 066-196-39-10

Глава 28. Чудеса и красоты Опука

Продолжение следует...

Если Вам понравилось то, что здесь написано, и вы хотите материально поддержать автора, то буду счастлива и признательна. Номер моей карты в Приват-банке       4405 8850 1839 5928      на имя Дмитрук Ольги Игоревны