Девушки, собаки, Славяногорье - 1992
В 1992 году мы с моей подругой Юлькой, тогда ещё беззаботные и незамужние мадемуазели, отправились отдохнуть десяточек дней в палаточном городке на реке Северский Донец, близ сказочных меловых гор знаменитого Славяногорского монастыря. Юлька взяла с собой Филимона - одноглазого беспородного "бобика" с высохшей из-за родовой травмы задней лапкой и раненую летучую мышь Матильду, которая не вынесла такой жизни и почила в бозе прямо там, на турбазе.
Я взяла свою среднеазиатскую овчарку Айгуль, которая именно в те дни остро жаждала встретить достойного жениха и собирала кобелей со всей округи.
Приключений нам вполне хватило для написания стихотворного опуса.
Ныне монастырь носит гордое название Святогорская Лавра, и вот так свободно, как двадцать лет назад, гулять по местным окрестностям в сопровождении среднеазиатской овчарки уже невозможно. Время вносит свои коррективы. Грустно, что свобода тех лет не вернётся уже никогда.
О наших приключениях поведают цветные фото (по тем временам - огромная редкость и дорогое удовольствие) и забавные стихи, написанные совместно по возвращении в Донецк.
На горе Артёма: Юля с Филимоном и Оля с Айгуль
В день пригожий, летний, ясный
Мы сложили рюкзаки,
Чтоб десяток дней прекрасно
Порезвиться у реки.
Вот собрались Оля с Юлей,
Уложили вмиг кастрюли,
«Хавку» взяли и одёжу…
Помоги нам только, Боже,
Дотащить сии мешки
И не сдохнуть от тоски!
С нами едут две собаки:
«Азиатка» (любит драки)
И дворняжка Филимон.
Раскусил Айгулю он –
Запах сразу им подмечен:
У Айгулечки ведь течка!
До вокзала доползли мы
Под мешками ель видимы.
А пока билеты брали,
Псы под деревом орали.
Выбегаем мы из кассы,
К маме юлиной спешим –
Ведь спасти её от массы
Кобелей скорей хотим.
Мама нас не замечает,
Вся – в пылу горячей битвы:
Она Гуленьку спасает,
Отбиваясь в буйном ритме.
***
В поезде жара стоит,
И команда наша спит.
Только Филя иль Айгуля
Пнут во сне ногой кастрюлю.
Стучат потихоньку колёса…
Едем не скучно, не быстро…
На лицах на чьих-то – вопросы,
На чьих-то же – ужас написан.
Что так смотрите, люди? Не бойтесь!
Они ведь хотят тоже жить!
Поэтому Юля с любовью
Начинает Матильду кормить.
Матильда – зверёк не опасный,
Имеет и крылья, и шерсть:
Летучая мышка! Прекрасна,
И мух она любит поесть.
Не всем удалось оценить
Чудесную стать её сразу.
Увы! – не сумела прожить
И суток она на турбазе…
***
Вот приехали на место
И выходим на перрон.
От народу очень тесно:
Весь ведь высыпал вагон.
На автобусы – толпа,
Давка, шум и суета.
«Уломали» мы шофёра –
На машине очень скоро
До реки он нас довёз
(Видно, плох на «тачки» спрос).
Дотащились мы до базы.
Там палатку дали сразу,
Печку, тазик, и ведро,
И постельное бельё.
Мы палаточку убрали
И вещички распихали.
А потом пошли гулять,
Свежим воздухом дышать.
С начальницей турбазы и собаками возле нашей палатки
Женихов Айгуль собрала!
(Видно, Фили было мало).
Грудь у Фили – колесом,
Глаз один горит огнём,
На груди медаль сверкает!..
(Сук он этим завлекает?)
Хоть на вид – кобель-малютка…
Зато тяпнет – уж не шутка!
Нагулявшись, мы вернулись,
На еду кА-ак ломанулись!
И наелись – до отвала…
Только Гуля бастовала.
Хоть с Востока к нам она
С детства перевезена,
Но диету соблюдает,
Как француженка какая.
Этим Олю «доставала»
И по шее получала.
Мы легли пораньше спать,
Чтоб с восходом Солнца встать…
Пробудились на рассвете.
Радовались псы, как дети!
По короткой по дороге,
Обдирая руки-ноги,
Лезем на гору Артёма,
Чтоб с неё, как с террикона,
Оглядеть весь белый свет
И послать ему привет.
Сказочный вид на реку Северский Донец
Вот забрались. А потом
По горам пошли пешком.
Псы от нас не отставали
И везде носы совали.
Юлька с собаками
Мы с Айгулькой на вершине монастыря
Юлька с собаками
Мы с Айгулькой на вершине монастыря
***
Был жених у Гули нашей:
День-деньской бродил бесстрашно,
Рвал песок когтями он –
Знай же наших, Филимон!
Этот рыжий кобелёк
Плавать Гулю научил.
Но бедняге невдомёк:
Он изменницу любил!
Увидала как-то раз
«Азиатка» «азиата»
И пустилась в страсти пляс –
Это муж такой, как надо:
Рост – ослиный, масть – бела,
Зубы – тигра, лапы – льва!
И забыть его не в силах!
В сердце Гулином – печаль…
День за днём с тех пор грустила
И с тоской смотрела вдаль.
***
На другой день утром рано
Мы пошли на рынок прямо –
Пищи пополнять запас.
Но беда ждала тут нас!
Возле груш оса летала,
Юлю подло поджидала.
И встромила в ногу жало!
Только Юлю очень мало
Она этим испугала.
А вот Оля вся дрожала,
Хоть её и миновала
Та беда. Но всё ж нога
Подраспухла сильно очень,
Требуя к себе примочек.
С той поры не только Оля
С осами войну вела.
Юля тоже – в доме, в поле,
Где б оса та ни была.
Замирали Оля с Юлей,
С ними вместе – Филя с Гулей,
А потом – прыжок, шлепок,
Дикий смех – прощай, дружок!
За столом не столько ели,
Сколько на посту сидели:
Осы делают налёты –
Кружки бьют, как пулемёты.
***
Только Юлю - не унять:
Целый день козой скакать
По полям она готова!
И пошли подруги снова
В горы, монастырь и лес,
Что поднялся до небес.
Ещё одно монастырское сооружение на вершине меловой горы
Если в лес попасть ты смог –
Срочно нужен костерок,
Чтобы жарить колбасу
(Чёрт побрал бы её всю!):
Привезли для псов «кровянки»
Килограммов эдак шесть.
Но собаки – вот поганки! –
Не желали её есть!
Колбаса у нас – на ужин,
И на завтрак, на обед.
И её не то, что кушать,
Даже видеть - мочи нет!
Вывороченная с корнем берёза и мы с Айгулькой
Юлю нашу страх объял:
Здесь никто не разжигал
Никаких костров! Поскольку
Оштрафуют нас, как только
Дым увидят над огнём.
И поэтому потом,
Если кто-то грохотал,
По дороге проезжал –
Мусор Юленька хватала,
Срочно пламя забивала.
Оля ж гневно выступала
И, ругаясь, раздувала
Пламя жаркое опять.
После всех переживаний,
Бурных с Юлей пререканий
Захотелось ей поспать.
Юлю ж понесло гулять.
С ней Айгуля побежала.
На хозяйку – наплевала:
Не желала охранять!
***
Юля, как Иван известный,
Повела отряд вперёд,
Показала гордо место,
Где полно было болот.
Оля вся исходит психом:
Комары, поганцы, жрут!
Только слышен свист – так лихо
Её руки воздух рвут.
Зато Юля вдохновенья
Вся болотного полна:
- Это ж просто загляденье –
Гладь болота, тишина…
Здесь на всю бы жизнь хватило
Познавательной работы!..
Но тут Оля возопила:
- К чёрту все эти красоты!!!
Умираю! Жрут живьём!
Юля, грустно:
- Что ж, идём…
***
Где ещё, как не в лесу ли,
Повстречаем мы косулю?
Вмиг Айгуль из пастуха
Превратилась в гончака.
Мы с трудом её дозвались -
Так за зверем увязалась!
Аборигенная среднеазиатская овчарка Айгуль и я, одёргивающая рубашку
А потом пошли искать
Мы могилы старцев,
По горам бродить опять,
Чтоб до них добраться.
Нам сказали, что они
Исцелить способны были.
Мы с укусом приползли,
Чтобы Юлю исцелили.
После этого на лодке
По Донцу пошли гулять.
И, как будто тяпнув водки,
Песню начали орать.
Эту песню я сейчас
С радостью спою для вас.
ПЕСНЯ.
По мотивам В.Высоцкого
Их – много. Нас – двое. Расклад перед боем
Не наш. Но мы будем играть!
Подруга, держись – нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.
Я этот фарватер Донца не покину,
Мне цифры сейчас не важны.
С тобой прикрываем друг другу мы спину,
И значит, что шансы – равны.
В корму вышел «Третий». Но вот затонул он.
Забавно выходит, ух ты!
И мы на могилы поганым акулам
Сколотим из вёсел кресты.
Подруга, родная, они – за тобою.
Я вышла им наперерез!
Брось вёсла, ныряй поскорей! Я прикрою!
В бою не бывает чудес.
Нырнула? Плыви! Уповай, человече,
На силу своих рук и ног.
Мне – поздно: уже вышел «Пятый» навстречу.
Прощай! Я приму его в лоб.
Наверно, другие сведут с ними счёты.
Но, под водой скользя,
Плывут наши трупы, как два бегемота,
И им друг без друга нельзя.
Нептун-царь нам скажет: «На дне будет туго!»
Но только ворота – щёлк! –
НептУна попросим: «Впиши нас с подругой
В отдельный русалочий полк!»
И я попрошу у него с Амфитритой:
«Исполните волю мою –
Подругой спина моя будет прикрыта
Пускай, как в последнем бою!»
Акульи хвосты выдаст брат водяного –
Нужна же русалка им – ас!
А если русалок у них очень много,
Пусть пишут в кикиморы нас!
Кикиморить – дело хорошее тоже,
И тину нести на весле
Таким, как при жизни мы были с подругой -
В воде, под водой, на земле!
Песню, что вы услыхали,
Очень дружно мы слагали.
Так что если уж кому-то
Не понравится она,
Если скажет, что – дурна,
Мы его отлупим круто!
Сколько всякого бывало
Интересного потом:
Интересного потом:
Наша Гуль с кормы сигала
И плыла за кобелём.
И ребят мы подвозили
(А точнее – они – нас),
С рыбаками, что удили,
Мы болтали целый час.
Этот час за нами гнались
Хулиганы-рыбаки.
Мы гребли, гребли, спасались –
Воевать ведь не с руки!
Мы в бинокль на них глядели:
Далеко ль оторвались?
А потом смеялись, пели,
По теченью вниз неслись.
Возвращались поздно очень.
Хорошо на речке ночью!
Поднялась Луна над нами,
Над горами, над долами.
Тёмный лес, река и горы –
Всё в сиянии волшебном!
Лунным светом завороженные,
Мы стояли, «отмороженные».
Но внезапно оглянулись,
Ноги – в руки! – ломанулись
К базе, напрягая силы,
Чтобы женихи – ретивы! –
Нас бы здесь не задержали
И на Юлю не напали.
Кстати, знайте: Юля наша
Женихов боится страшно!
Но рассказ наш - о другом.
Он о том, как мы бегом
Дружно дунули вперёд.
Юля ж «встряла» в оборот.
Ей под ноженьки попал
Мелкий камешек-нахал.
И на нём пришлось – ей-ей! –
Мяса кус с ноги своей
Оторвать. И, уж хромая,
Вновь домой бежать, стеная…
Дома в рану заливала
Клей БФ. Совсем не зная,
Что под клеем рана та
Не срастётся никогда!
***
Филимон, как оказалось,
Любит на постели спать.
Оля на него ругалась:
Псу не место, где кровать!
А когда похолодало
(Одеял уж не хватало),
Юля, Филю обнимая,
Безмятежно засыпая,
За картиной наблюдала:
Оля Гуленьку хватала
(Тож в тепле хотелось спать!),
На матрац её пихала.
Но противная сучонка,
Туркестана собачонка,
Убегала под кровать!
Так полночи Оля грелась,
Тренируя мышцы рук.
Гуле в койку не хотелось!
Это был замкнутый круг!
На другой денёк, хромая,
Женихов всех проклиная
На чём свет, пошли гулять
Мы на рыночек опять.
На поляне увидали
Стадо тёлок. Пожелали
Им гостинцев разных дать
И Айгуль помуштровать.
Ведь - пастуший пёс! – она
От коров, как от огня,
Хвост бежала поджимая,
Этим Олю убивая.
Мы к коровам подходили,
Чем-то вкусным угостили.
А бурёнка потопталась
Да на ногу стала малость
Нашей Юле горемычной,
Но до боли уж привычной.
Юля снова закричала
И сильнее захромала.
Бедный пальчик! Видно, он
Был коровой раздавлён!
***
Но девчата – что синицы:
Им спокойно не сидится.
Вновь пошли они гулять,
Приключения искать.
И снова Юля с Филимоном и Айгулью
Вдруг – о чудо! – две кобылы,
Толь из сказки, то ль из были,
Перед ними тянут воз.
Даже палец вмиг зарос!
За лошадками – бегом,
Кто – хромая, кто – прыжком,
Поспешили. И успели
Их догнать. И враз насели
На хозяина кобыл:
Чтоб он завтра разрешил
На Ракете полетать,
На Торпеде поскакать.
Счастливый владелец Ракеты и Торпеды
Счастливый владелец Ракеты и Торпеды
***
Вот уж утро. Тишь, простор…
Едем мы верхом. Свой взор
Гордо долу опускаем –
Всю пехоту презреваем.
«Мушкетёрки!» - нам кричат.
Только Филечка - не рад.
С нашей Юлей примостился
У Торпеды на спине,
И испуганно забился,
И глядит на всех в тоске.
Кони медленно идут,
Со спотычкою бредут.
Где уж тут на них скакать –
Лет им явно по сто пять!
Очень несчастная Ракета и очень счастливая Оля
Мы на базу заезжали.
Нас увидев, все визжали:
«Мало пальца и колена!
Шеи вы свернуть, наверно,
Захотели! Амазонки!»
Совсем несчастная Торпеда, а также грустные Филимон и Юля
Жаль, нельзя устроить гонки!
Показали б Юля с Олей,
Что такое ЛОШАДЬ В ПОЛЕ!
Но пора, пора назад.
Как болит отбитый зад!
Позвонки ж у них торчат,
Как в заборе колья в ряд.
До свидания, Ракета!
До свидания, Торпеда!
Не забудем встречи с вами
Мы рассветными часами.
***
Но пришла пора домой.
Вновь рюкзак стоит горой.
Неохота нам назад.
Из собак никто не рад.
Поезд. Полон вновь перрон,
Тяжко тискаться в вагон,
Где лишь – давка, духота,
Крик, толпа и маета.
Только в тамбуре расселись,
Юля с Олею распелись.
Вспоминали мы, смеясь,
Как упала Юля в грязь,
Как сгущёнкою кормили
Щедро Гуленьку и Филю.
Муравьёв в неё набилось –
Просто страшно вспоминать!
Кисло было даже псинам:
Не хотели доедать.
Мы из тамбура гоняли
Разных дядечек-куряг –
Много всяких приходило
Песни слушать надурняк.
Мы сказали: «Ваш табак
Очень вреден для собак!
Ну а песен коль хотите,
То у нас тут не курите!»
А потом считали раны,
Как туристы-ветераны.
Место первое – у Юли.
Тут сомнений просто нет!
А второе – у Айгули:
От стекла на лапе след.
Третье место – Филимон:
Был помят Айгулькой он
В тот момент, когда решился
Рассказать, что тож влюбился.
И запомним мы навеки
Эти горы, эту реку,
Нашу дружбу в те года
Не забудем никогда!
1992 год,
авторы опуса - Ю.Маевская и О.Крыгина (Дмитрук)