Днепр-2010.

СУДОВОЙ ЖУРНАЛ

Фильм о походе можно посмотреть здесь

21 июля 2010.

С грустью осознав, что к «Ралли Чёрное море-2010» «Мистраль» не готов физически, я решила не терять времени понапрасну и совершить неспешный поход семейного типа по безлюдным местам Днепра в компании своих любимых собак. Мама с энтузиазмом восприняла идею, Влад с Андреем тоже не особо сопротивлялись. Они снисходительно относятся к моим «собачьим» слабостям из принципа «Чем бы дитя ни тешилось – лишь бы не плакало». Но идти одним судном – не рекомендуется из техники безопасности. Валик Филиппов на «Винни Пухе» из Днепропетровска в последнее время дальше Днепровского водохрана не ходит, основная масса парусников укатила на Чёрное море, и выбирать особо не из кого.

Потому собралось всего три катамарана:

- «Мистраль» - Ольга Дмитрук, мама Ирина Ивановна Карпенко, Влад Ульянов, Андрей Пилипенко, племянница Даша Крыгина семи лет и три собаки: среднеазиатские овчарки Амга и Аяр, и дворняжка Шпилька;

- «Мэврик» - Игорь Хазрон, его супруга Вера и матросы-друзья Костя Рудницкий и Виктор Игнатьич Крылов;

- «Ё-моё» - Саша Бакулин, Люда Игнатова, Сергей Холин и неизвестный мне доселе студент Паша Гризунов.

После долгих обсуждений кто чего берет и кто чем занимается, на чём едем и кто с кем, приняли решение отказаться от моего варианта с двумя «Газелями» и наняли микроавтобус «Мерседес». Он обошелся в 2400 гривен, в то время как Олег с «Газелями» хотел 3000. Ради экономии в 600 грн мы пожертвовали своим комфортом, и пожертвовали жестоко.

Впрочем, всё по порядку.

Трения в коллективе начались с самого начала – при погрузке. «Мерс» приехал за «Мэвриком» раньше оговоренного на 20 мин. В физтех тоже подъехал раньше времени. Зачем-то Люде сказали явиться к физтеху к 19ч, и она неслась с работы сломя голову. Проторчав лишние 2 часа у института, бедная Люда упреки адресовала мне, ибо я назначала время Ч. Я недоумевала:

- Автобусу назначено было к 20ч быть у Хазронов, около 21ч – ориентировочно погрузка «Мистраля» и «Ё-моё» в физтехе. Отъезд – в 22ч, по прохладе. Нет смысла появляться в Светловодске темным утром. Кто велел приезжать на погрузку к 19ч – не знаю.

Сама я, чтоб собрать по городу чад и домочадцев, наняла Олега с его «Газелью» тоже на 20ч, чтоб к 21ч быть у физтеха и помочь с погрузкой. Даже сын Миша поехал со мной с этой целью. Но по дороге меня «доставал» шквал звонков от уже погрузившегося народа с упрёками, что ждём-не дождёмся, что грузили без вас, что уже 21ч и т.д. Эта нервная спешка раздражала, потому что на самом деле всё шло по плану, а дёрганья звонками привели к закономерному результату: мама забыла дома гитару и рванула с полдороги за ней.

А мы приехали к загруженному «Мерсу» и стали объектом напряжённого раздражения коллектива, который был уже готов отчаливать и выражал недовольство ожиданием мамы, которая задержалась на час и прибыла в 22-10 на такси.

Не меньшим поводом для нервов стали мои собаки, огромные размеры и суровые характеры которых ни у кого не вызвали энтузиазма. Мерзкие "азиаты", оказавшись привязанными к заборчику, с упоением принялись на пару охранять территорию от людей и собак. Их басовитый лай добавлял масла в огонь страстей. Пришлось унять их пыл парочкой оплеух, чего я обычно себе не позволяю, они прекрасно знают словосочетание «Рот закрой!». Но общая нервная обстановка действовала, как инфекция.

«Мерс» был завален практически до потолка, при этом водила психовал, что устал ждать, что пора ехать, что ему к обеду надо уже быть в Донецке, что стёкла не фиг заваливать, что они дорого стоят, что можем пообрывать шторки…

Атмосфера была накалена до предела. Увидев, сколько места на полу оставили для моих животных, я чуть было не вспылила сама, но благоразумно сдержалась, ибо взрыв висел в воздухе, как зажжённый фитиль.

Наконец, прилетела мама и с тысячей унизительных извинений загрузилась в автобус. Народ забился на сиденья, подпирая своими телами груды барахла, стремящегося завалить салон целиком. Мы с мамой и Дашей заняли на троих два места, а собак пришлось утрамбовать на территории чуть больше полметра квадратных (!). При этом вежливые животные уступали друг другу и, скажем, если легла Шпилька, то уже ни Аяр, ни Амга не смели моститься рядом, чтоб ненароком не придавить малышку. Пришлось временно взять Шпилю на руки, уложить Амгу и предоставить возможность Аяру «включить мозги», чтоб самостоятельно втиснуться в щёлочку между Амгой и стенками машины. Но деликатный пёс долго не решался опуститься на пол и потревожить Её Величество Амгу Акташевну и ехал стоя, пока от усталости не сдался. После чего выпустили Шпильку, которая благодаря маленьким размерам и наглости не отличалась подобными сантиментами и беззастенчиво разлеглась на телах "азиатов".

Терпеливая Ама не шевелилась почти всю дорогу. У меня затекло от неподвижности всё тело. Представляю, как у бедняжки затекла её больная правая задняя, но Ама только аккуратно пыталась время от времени переворачиваться с боку на бок.

Периодически на головы нам и собакам сваливались из общей горы палатки и гермомешки, приходилось их ловить и забрасывать на верхотуру под стоны водилы «Мои окна! Мои шторки!» В общем, не поездка на отдых, а тихий ад. Единственное, что поддерживало моральный дух – заботливо приготовленные мамой рулетики с сыром и малосольные огурчики с нашего огорода.

К неприятностям тесноты и неподвижности на рассвете добавилась другая: водитель АБСОЛЮТНО не знал, как ехать! Предупреждённый о поездке за две недели, он не удосужился открыть карту и изучить дорогу до Светловодска. Впрочем, когда карту мы ему предоставили, он и не взглянул на неё. Как я догадываюсь, потому, что АБСОЛЮТНО не умел ориентироваться по карте. Вера-штурман сама пыталась подсказывать ему путь, тыча пальцем в цветные картинки атласа. Выходила вместе с Костей на дорогу, спрашивала каждого встречного-поперечного, как проехать. Водила даже не вылезал из кабины. Типа, вам надо – вы и напрягайтесь. Эта тупая лень выводила из последнего равновесия. Да-а, замечательное начало похода!

Не сумев разобраться в дорогах Днепропетровска и попасть на правый берег, этот придурок (прости, Господи, что скажешь!) потащился на первой скорости по каким-то грунтовым хамырям левобережья. Давно рассвело, давно прошло время предположительного приезда в Светловодск, а мы всё тащились на черепашьей скорости по деревенским ухабам. Шмотки стали падать на головы в два раза чаще. Терпение лопалось не только у нас, но и глупого водилы, который осознал, в какую халепу вляпался и что к обеду в Донецк не попадёт (если вообще попадёт домой).

Наконец, подъехали к какому-то каналу и получили возможность размяться. Но впереди ждало ещё несколько часов пути…

Добравшись до Кременчуга через 11 часов (вместо 6-7), крайне измождённые дорогой, теснотой и жарой, мы плюнули и большинством голосов решили начать поход отсюда, ибо поиски Светловодска могли затянуться до завтра. Кое-кто из наших просто пожалел незадачливого водителя. Я же, наоборот, склонна была эксплуатировать его до последнего. Коли взялся довезти до точки – вези. Если не можешь – не берись. А что плутал и жёг горючее – сам виноват. Я наняла тебя и не обязана знать и указывать дорогу. Имею полное право заснуть и проснуться уже на месте. За то деньги и платят. А раз не довёз до места 30 км – и оплата будет меньше.

Но сердобольный народ не согласился с моими доводами, выплатил болвану полную сумму и отпустил с Богом.

22 июля 2010.

Выгрузил нас дядечка на городском пляже Кременчуга недалеко от высокого и красивого моста через Днепр. Пока автобус добирался по пескам до пляжа, я вышла с собаками и отпустила их, наконец, на волю, надев предварительно на Яра намордник. И как была догадлива! Ибо не прошло и пяти минут, как кобель с рёвом атаковал волочащего дрова Виктора Игнатьича. Если б не железная клетка на морде, которой пёс разбил себе подглазье и поставил пару синяков Игнатьичу, не избежать бы серьёзных травм. Поскольку даже палка, которой Крылов отбивался, не остановила кобеля.

Я подскочила, подхватила собаку на поводок. Наказывать не стала, т.к. с точки зрения "азиата" волочащий палки незнакомый мужик на нашей территории (которая уже застолблена энергичным Аяром) является прямой угрозой мне, любимой, и надо его обезопасить, прогнать. Пришлось привязывать бедолагу к дереву. А заодно и Амгу, ибо после инцидента народ зароптал.

Естественно, привязанные "азиаты" рьяно принялись охранять территорию, и в разряд врагов попали все, кого они не знали, то есть, ВСЕ – кроме меня, мамы, Влада и Даши. И даже жара не унимала прирождённых работников. Всякие шевеления в сторону их дерева сопровождались рыками и бросками. Хорошо, что привязала их я подальше, и мы могли сосуществовать более-менее спокойно.

Городской пляж Кременчуга представляет собой огромную песчаную, довольно чистую территорию. Людей очень мало, что искренне радует. Вода с водорослями, но чистая от «зелёнки» и соблазнительная своей прохладой. В течение дня мы неоднократно освежали разгорячённые тела днепровскими струями. Я по очереди водила купаться и собак. Даша плескалась больше всех – и со всеми. Но была очень послушна и без разрешения в воду не лезла.

Тем временем приступили к сборке катамаранов и распределили вахты по лагерю. Причем старшие товарищи настояли, чтоб в пару назначались люди из разных экипажей – типа, кто первый пришёл, тот и начинает готовить пищу. Мама вызвалась в пару к Игорю, Владу достался Костя, Андрею – Люда, а я выбрала Серёжу.

К вечеру катамараны были собраны и событие се отмечено поеданием мяса-барбекю. Ради этого единственного случая Влад тащил решётку, которая потом ни разу больше не пригодилась. Впрочем, в этот поход в спешке взяли слишком много лишнего барахла. Так, на три катамарана приходилось пять топоров (из них в работе принимало участие один-два) и три пилы. «Мистраль», который я стремлюсь всегда по максимуму облегчить, пёр три топора из пяти, четыре палатки на 11 мест (экипаж – 5 чел), два лишних весла, два сверхнормативных спасжилета, три ненужных рюкзака, два килограмма дашиной косметики, килограмм дашиных трусиков и маечек. Не считая мелочи типа кусков мыла, шампуней, зубных паст и прочих мелочей, которые осложняют быт своим количеством. Например, чтоб найти в гермомешке необходимую Даше вещь, маме приходилось всякий раз перебирать гору хлама.

Собаки под своими деревьями выкопали норы, и оказалось, что поросший травкой невинный грунт состоит сплошь из битого стекла. Толщина стеклянного боя, взрытого мощными лапами среднеазиатов, не поддавалась определению. Это сколько ж лет надо закапывать было осколки, чтоб образовалось такое безобразие?! Удивительно, что никто из собак не порезался, роясь в стеклянной куче, сцементированной землёй и песком.

Вечерком мы неплохо выгуляли живность в компании Влада и Даши по бескрайним просторам пляжа, поросшего подлеском из лоха. Оба "азиата" не спускались с поводков – мало ли под каким кустом окажется рыбачок?..

В течение дня постепенно прибывал народ, располагаясь отдалёнными стоянками. Переживая за сохранность вещей в столь людном месте, решили по сторонам нашего лагеря привязать собак. Всю ночь четвероногие охранники грозным лаем пресекали любые попытки подойти к нам ближе 200 метров. Спать они, конечно, мешали, но зато мы находились в полной уверенности, что скарб увидим утром в целости и сохранности.

23 июля 2010.

Подъём – в 5 утра. Мирно гуляю в сторону моста с собаками. Перейдя через ручеёк, понимаю, что он отделяет цивильную часть пляжа от дикой, образуя своеобразный остров. И отпускаю Яра с поводка. Амга, как более спокойная и менее скоростная в силу возраста и больной ноги, изначально следует за нами на свободе. Собаки весело резвятся на песчаном побережье. "Азиаты" устроили охоту на Шпильку. Аяр, привыкший мягко толкать её сомкнутой пастью, и сейчас повторяет свои «нежности». Но металлический намордник чувствительно бьёт Шпилю по хребту и она, взвизгивая, ищет спасения у моих ног. Чудесная игра, доставлявшая ранее удовольствие всем троим, не клеится из-за проклятого намордника. Но снять его с кобеля не рискую.

Мама и Вера проснулись ещё раньше меня и уже приготовили чай. Вахтенные варят кашу. Постепенно и остальной народ выползает из нор. Мы с Андреем спали на борту «Мистраля», и потому возня с палатками нас не коснулась. Игорь требует привычный утренний кофе и ищет «обескашенный» котелок.

Подтаскиваем катамараны к воде. Меня приводит в тихий ужас обилие вещей, которое придется нести «Мистралю». Переживаю за него, словно за живое существо. Нас пятеро, у каждого груз, плюс собаки весят как двое взрослых, плюс их питание. Да ещё на нас наваливают часть общественного имущества – воду, мешок дров, ящик продуктов. Из-за удобства конструкции рамы вещи мы крепим под шпангоуты, прямо на поплавки, тем самым оставляя палубу максимально свободной от груза. Поэтому, наверное, складывается впечатление, что мы везём мало вещей, ибо палуба пуста, и мы все имеем возможность лечь. На других катамаранах вещи складываются на нос корабля – грузовую, так сказать, часть палубы. Свободное пространство сильно съедается грузом.

Но впечатление недогруженности «Мистраля» обманчиво. Никогда в жизни (по крайней мере, при мне) он не бывал так навьючен. По прикидкам, только вес экипажа приближался к 430 - 450 кг. Без наших и общественных вещей.

Правда, когда в 12 ч пополудни мы, наконец, отчалили, я заметила, что «Мистраль», подобно хорошему кровному скакуну, не сдаётся. Придавленный непривычным грузом, он оставался управляем, не цеплял шпрюйтом воду и не сильно потерял в скорости. Удивительная машина!

Ветер умеренно-спокойный, курс – бейдевинд. Идём довольно плотной группой, закладывая галсы через пустующий фарватер. Зной.

Проходя недалеко от левого берега, отозвались на приветствие какого-то мужика.

- Откуда, ребята?!

-  Из Донецка!

- Земляки! Я – из Константиновки! Далеко идёте? Помощь нужна?! Запишите телефон! Понадобится помощь – звоните!

- Спасибо, помощь не нужна, всё хорошо!

Но настырный парняга прокричал свой номер телефона и потребовал ему перезвонить. Чтоб не обидеть человека, пришлось срочно выкапывать ближайший мобильник и записывать его номер, который паренёк не поленился прокричать ещё пару раз. Влад перезвонил ему. Тот сбросил и немедленно позвонил сам.

Беседа двух Владов (а так звали нового знакомого, жителя Кременчуга и яхтенного капитана «Королевы») заняла минут 15. Влад-яхтсмен узнал наши планы и надавал кучу полезных советов – куда стоит идти, а куда не нужно; что интересное посмотреть на берегах водохрана; где половить рыбки; где скрыться на субботу-воскресенье от назойливых и многочисленных пляжников.

Благодаря его советам мы передумали местом сегодняшней стоянки делать Редуты. Как оказалось, смотреть там нечего – просто каменная стена, к которой невозможно пришвартоваться. По рекомендации Влада приняли решение заскочить в устье реки Псёл и, пройдя пару километров вверх по течению, сделать стоянку на облюбованной яхтсменом полянке в глухом месте. Обещалось отсутствие людей и присутствие рыбы.

Если бы не телефонные консультации кэпа «Королевы», фига с два мы бы обнаружили устье Псла. Слишком много на Днепре различных островков, проток и заводей, чтоб с ходу догадаться, где что. «Мэврик» слегка отстал, а «Ё-моё» целенаправленно пропустил «Мистраля» вперёд. Предоставили нам самим, как инициаторам, искать нужное место.

Мы долгонько сомневались, в нужном ли направлении движемся. Дуло в морду, не дюже сильно, галсовать по узкой речке приходилось каждую минуту. И было бы обидно, пройдя с таким трудом пару-тройку километров, обнаружить, что это не искомый Псёл, а какая-то "левая" заводь. Но наши сомнения развеяли попавшиеся на пути рыбачки.

Дойдя до какого-то моста, рискнули сунуться под него. Мачта прошла свободно. Но тут позвонил Влад-яхтсмен и развернул нас обратно.

- Возвращайтесь, то вы далеко зашли. Метров 400 от моста на повороте реки растёт огромная ива. Возле неё маленькая полянка, где никого, кроме нас, не бывает.

Интересно, что поворотов у Псла была масса, а ив росло по берегам раз в сто больше, чем поворотов. Найти же хоть мало-мальский проём в густой растительности, куда можно было бы приткнуть хотя бы один катамаран, было вообще нереально. Левый берег Псла неимоверно зарос камышами, цветущими кубышками и как праздничный наряд – кое-где – белыми лилиями. Рваться сквозь камыши до берега предстояло метров сто.

Правый берег зарос гигантскими деревьями, кустарником и травами, образовав непролазные джунгли. Мы все глаза проглядели в поисках нужной ивы, тыкаясь, как слепые котята, в ничтожные просветы на берегу.

Между тем время обеда давно миновало. Хорошо, что и Саша, и Игорь буквально висели у нас на корме, и мы причалили возле моста на неказистом грязном пляжике, чтоб покусовничать колбасой с огурцами и луком.

Если хвалёное место Влада окажется столь же никчемно-пакостным, как этот пляжик, лучше пойдём дальше в Днепр.

Наконец, где-то в полукилометре от моста мы заметили какую-то прогалинку, а подошедшая моторка с Владом и высокой стройной Леной убедили нас в правильности выбора.

- Вот же она, ива! – указал Влад на гигантское старое дерево, росшее метрах в пятнадцати от воды. Мы не стали говорить ему, что тут таких ив – хоть пруд пруди. Сделали вид, что – да, болваны, не смогли без подсказки отыскать какую-то единственную иву!

Нацепив на собак намордники, я разрешила им покинуть катамаран. Оказалось, что у берега очень глубоко, и пока Ама прицеливалась, как бы ей половчее и поаккуратней выскочить, нетерпеливый Аяр одним прыжком преодолел пространство между палубой и берегом. При этом беспардонно зацепив старушку своим торсом, и Амка вверх тормашками плюхнулась в воду. Бедная собачка!

А Ярик, даже не заметив, что смёл с пути 55 кг её веса, огромными прыжками умчался в таинственную даль джунглей. Только слышался треск раздираемых им растений. Шпилька, естественно, стартанула раньше всех и тоже скрылась в зарослях.

Я облегчённо вздохнула: ну наконец-то мои собаки побегают на свободе, ибо в таких зарослях не может быть людей по определению!

Пока свора хрустела в зарослях, мы развернули катамаран кормой к берегу, разгрузили и с великим надрывом затащили часть его корпусов на сушу, освободив проход «Мэврику». Разгружать пришлось частично с верха, т.к. в метре от берега мне было уже по шейку. А когда «Мистраля» выволокли частично на обрыв, его длинные носы, словно жерла пушек, торчали над водой. И под ними можно было свободно плавать.

Полянка оказалась очень маленькой, на ней едва разместили три палатки. Домик мамы и Даши оказался зажат кормовой частью поплавков «Мистраля», и чтоб в него попасть, приходилось нырять под катамаран. А для этого нужно было перелезать через поплавки. Короче, сплошное преодоление препятствий. Особенно жалко становилось маму, когда она в поисках какой-нибудь дашиной мелочи преодолевала поплавок, потом на четвереньках из-под палубы лезла в палатку, вытряхивала три килограмма ненужного барахла из гермомешка и рылась в нем, с трудом отыскивая затерявшуюся вещицу. А после совершала все эти действия в обратном порядке. Полчаса физических упражнений ради какой-то ерунды!

Попытки прорваться сквозь джунгли ни к чему не привели, и собаки скоро появились в лагере. И хотя Саша поставил «Ё-моё» на соседней полянке, метрах в 50, но для такого количества народу место всё равно было катастрофически тесным. А тут еще "азиаты" толкутся под ногами. И очень недовольные обилием людей. Пока псы не перешли к расчистке территории для меня, любимой, пришлось их отвести подальше и привязать к знаменитой иве. Там я сняла с них намордники. Зато тропа – одна из двух – была надёжно перекрыта. Я сообщила всем, где дислоцируются мои «но пасаран». Чтоб не было, как в том анекдоте: пошел в кустики пи-пи, увидел медведя, заодно и покакал. Надо сказать, что предварительный инструктаж перед походом возымел действие: за десять дней никто не ходил через головы собак. Тропинок в лесу хватало всем. Интересно, почему же на Краснооскольском все всегда норовили пройти вплотную мимо Амги, рискуя здоровьем? Ведь и верёвкой ограждала, и предупреждала, и надписи писала… Там в лесу троп тоже хватает…

Влад топором отвоевал у растительности три-четыре квадратных метра. Мы смогли поставить ещё пару палаток, в том числе и для собак. Здесь было сыро, грунт не песчаный, и я опасалась за здоровье старушки Амги. Пусть сегодняшнюю ночь спит на коврике в тепле палатки. А Ярик, как закалённый дворовой пес, поспит и на травке.

Влад-яхтсмен немного потусовался с нами, слегка накатил  и укатил.

Мы хорошо поужинали, а потом до трёх утра очень дружно и задушевно пели песни – под гитару и а капелла. Это был, пожалуй, самый прекрасный и дружественный коллективный вечер в этом походе.

24 июля 2010.

Утренняя прогулка с собаками не задалась, как и вечерняя, по простой причине – гулять невозможно. Кругом – просто непроходимые дебри. Крупные мужественные тела среднеазиатских овчарок какое-то время рвали с треском переплетённые в хаос плети хмеля, ежевики и ещё Бог знает каких лиан. Но растительность победила. Кое-как прогулявшись в хащах, собаки вернулись под своё дерево. Даже проныра Шпиля в этот раз не смогла просочиться сквозь плотную зелёную стену.

Посему мы – 16 душ - были обречены тусоваться целые сутки на небольшом клочке суши. Саша и Паша наловили рыбы и раков. Сегодня варили уху. Мы с Игнатьичем вызвались чистить рыбу. Хватило и на уху, и поджарить. Выловили и пару сомиков. Я впервые попробовала. Рыба как рыба.

Весь день валяли дурака: купались, разгадывали кроссворды, ели, трепали языками, катались на надувнушке, прихваченной Сергеем. Особенно незабываемо покаталась Вера. Нелёгкая занесла её на разведку в протоку. И тут невероятно сильное течение подхватило легкую лодчонку и попёрло в неизвестном направлении подальше от лагеря. Сказать, что Вера испугалась – ничего не сказать. Криков мы не слышали, узкая протока волокла её в неизвестном направлении. Отчаявшись выгрести против течения, бедная Вера стала хвататься за камыши и осоку. Подтягиваясь на растениях, она в конце концов вернулась в Псёл. Но… ценой изрезанных рук – точно с дикобразами в догонялки играла. А мы в это время, ничего не подозревая, веселились на берегу. Вот так унесло б её куда-нибудь – и ищи-свищи потом…

Оказывается, в Псле и подобных притоках существует реверсивное течение. Открыли шлюзы — уровень воды в Днепре упал, течение из притоков к основному руслу усилилось. Шлюзы закрыли — уровень воды в Днепре вырос, и всё лишнее возвращается в притоки обратно, причём с немалой скоростью, судя по тому, как несло лодочку с Верой.

Я переплывала неширокий Псёл, чтоб полюбоваться жизнью противоположного берега. Очень интересно было, неторопливо двигаясь вдоль камышей, исподтишка наблюдать семейные будни лысух – чёрных белоносых птичек размером с крупного перепела. У них тоже, как и у людей, шёл воспитательный процесс, и мамаша «строила» своих пока неразумных деток.

Кроме них, никого я больше не обнаружила, только заросли осоки и кубышки.

А наш лагерь, тем временем, нашел новое развлечение: мужики откуда-то притащили здоровенное бревно, обросшее грибами белого цвета. Силились затащить его на берег, да чуть животы не надорвали. Решили использовать в качестве трап-сходней в воду. Люда с Верой успешно применяли его в этом качестве. Вера даже пыталась покачаться, Да весу не хватило. Потом это бревно всем надоело, и его столкнули в воду в надежде, что течением его унесёт. Да не тут-то было!

Словно брошенный хозяином пёс, это бревно наматывало круги возле нашей стоянки целый день. Типа, ребята, что же вы, мне так весело было с вами, а теперь меня за что-то прогнали. Я хочу к вам! Самое удивительное, что когда на следующий день мы покинули стоянку, бревно встретило нас на выходе из Псла в Днепр! Во какие чудеса бывают. И всё из-за реверсивного течения!

С самого утра натягивало на дождь. Но мы, имея в своем распоряжении большой тент, как и положено славянскому населению, не натягивали его, пока не «грянул гром». То есть, когда пошёл дождь, мужики схватили тент и распяли его над лагерем, стоя наподобие атлантов. Сколько длился дождь – столько мы стояли с поднятыми руками, натягивая тент. Хорошо, что я успела поставить палатку для собак, и с первыми каплями перевела всех троих туда. До конца дня псы мирно почивали, и народ бродил вплотную около них, даже не подозревая о том, что от собачьих зубов их отделяет всего лишь слой ткани-серебрянки.

Едва ливень начал стихать, как мужики сообразили, наконец, растянуть тент верёвками за деревья. Можно было расслабиться, тем более, что вскоре подоспела вторая волна дождя.

Ближе к вечеру к лагерю с «моря» прибыла красавица «Королева» - яхта Влада. Они с Леной заранее с нами созвонились, выяснили, что из продуктов привезти, и пожаловали в гости. От себя в подарок притащили арбуз – для меня первый в этом сезоне.

Естественно, что мы с интересом окружили белоснежную яхту, рассматривая и ощупывая её. И так же естественно, что я напросилась в гости на борт. Это была всего лишь третья жесткокорпусная яхта в моей жизни. Поэтому сравнивать особо не с чем. Двухмачтовый «Витязь» Карцева да «Пётр I» Сеньковского яхт-клуба – вот и весь мой опыт. «Витязя» помню изнутри очень плохо – дело было четверть века назад и всего два дня. «Пётр» - откровенно убогенький. «Королева» выглядела изнутри очень прилично – замечательно компактно использовалось малое пространство, в наличии было всё – и спальня, и трапезная, и гальюн, и  душевая. Даже раковина для мытья посуды! Такой себе маленький домик со всеми удобствами. Полное отсутствие комфорта на наших «яхтах», как пропасть,  разделяет надувнушки и крейсерские посудины. Как можно одинаковое количество денег взимать за документацию на такие разные корабли?!

Зато одну (как минимум) положительную особенность наших катамаранов я отметила сразу же при вступлении на борт. На наших катах – не качает! А если и качает на сильной волне – так это приятные, даже захватывающие ощущения. А здесь же, на ровной глади жалкой речушки, бортовая качка уже смущает. А каково на хороших просторах в крепкий ветер и сильное волнение? Морская болезнь обеспечена.

И вообще, для настоящего любителя природы сидеть в наглухо задраенном качающемся доме – невыносимо. То ли дело – в луже на палубе принимать душ из брызг, летящих радужным фейерверком из-под баллонов!.. Полное единение со стихией.

Капитан «Королевы» показал  настоящие лоции с отмеченными бакенами. Снизошёл до ужина с нами (жареная рыба) и даже поиграл на гитаре и попел. В общем, оказался душой компании. Особенно он расположился к нашему Владу. Тот покорил его, видимо, своей практичностью и умением вязать морские узлы. (При причаливании тот бросил швартов и с критикой побежал смотреть, как наш Влад закрепил его на дереве. Но ехидные слова так и не слетели с его губ. Проверив узел, он только хмыкнул и промолчал).

«Королева» покинула нас уже с наступлением сумерек.

Я выпустила из палатки собак, прогуляла их, насколько было возможно в зарослях. Аяра привязала к иве, а Амгу отправила спать в палатку.

А потом мы сидели на брёвнышке с Владом и Игнатьичем и философски наблюдали за копошением народа в лагере. Да-а, людей явно многовато на такое пространство. Смешно было следить за совершенно бессмысленной суетой. Шевелятся, бродят, копошатся, шоргаются – а для чего? Действия не отличались разнообразием: встал, сел, прошёл два метра, сел, встал, вернулся, почесался, встал, сел, прошёлся, потянулся, нагнулся, выпрямился, встал, сел, лег, встал, прошёлся… и всё это – на маленьком пятачке среди джунглей. А – главное – ЗАЧЕМ?

Смысл в движениях присутствовал только у вахтенных и у рыбаков Саши, Андрея и Паши.

Чуть не до утра отмечали День военно-морского флота, чествовали военного моряка Холина, поминали Карцева.

25 июля 2010.

Не спеша проснулись и приступили к сборам в дорогу. Я взяла видеокамеру и на утренней прогулке с собаками запечатлела потрясающей красоты непролазные хащи – обвитые хмелем древние ивы, переплетения трав и лиан.

Отход – в 10 утра. Бревно с грибами исчезло, чтобы встретить нас через час в устье Псла. Грузим катамараны не с воды (обрыв, очень глубоко), а с верха, с палубы. На воде – гладь идеальная. Придётся весловать. С трудом сталкиваем гружёные каты на воду и прощаемся с тесной, но гостеприимной поляной, давшей нам приют от шума и гама пляжников.

При входе в Днепр ветер задувает в нос. Галсуем, держа в поле зрения отстающего «Мэврика» и бегущего впереди нас «Ё-моё». Довольно быстро ветер крепчает, поднимается волна. Беру камеру, чтоб занести в будущий фильм капризы днепровской погоды. «Мистраль» запрыгал на волнах, и его начинает заплёскивать. Мама, сидящая вместо Аяра на носу, натягивает непромоканцы. А кобель продолжает бродить по палубе в поисках комфортного местечка. Застит обзор рулевому и паразитно парусит. Катамаран уже конкретно подбрасывает на волнах, палуба стала мокрой и скользкой. Начинаю опасаться, что этак Аяр вылетит за борт. Сдувает из-под Амги её коврик-каремат и уносит в воду. Ну и фиг с ним, возвращаться и ловить не станем – старенький и не единственный. Пусть будет подарок Днепру. Кстати, Саша в этот переход тоже подарил реке коврик.

Тем временем ветер ещё усилился. Начинает свистеть в вантах. То есть порывы достигают 10 м/с, что уже может быть опасным для столь гружёного судна с треснувшим под вант-путенсами шпангоутом. К тому же на борту слишком много дорогого и беззащитно-бесполезного груза в виде ребенка и своры собак. Влад начинает петь – у него всегда поднимается настроение от ветра и скорости. Я б тоже только кайф получала от такого вмордувинда, но… не давала расслабиться и получить удовольствие ответственность за вверенные мне жизни.

Устрашившись ветра, брызг и вертикальной качки, не выдержала Амга. Покинув своё насиженное местечко на носу, она пришла под мою защиту. А там уже свернулся калачиком Аяр, ища успокоения тоже у меня. Бедные и такие грозные волкодавы в минуту слабости пришли за утешением к хозяину…

Прошу Влада подтянуть на подветренном борту ванту, а при смене галса – другую. И заодно зафиксировать на видео и меня – ибо, снимая других, я практически не попадаю в кадр сама. Потом мы потеряли из вида «Мэврика». Пришлось возвращаться. Оказалось, они пристали к берегу, чтоб тоже подтянуть ванты. Приняли совместное решение искать место для причала, чтоб пересидеть непогоду. У нас не гонки, а поход, так что незачем рисковать матчастью. «Ё-моё» ускакал вперед, но заметив наши реверсивные действия, вернулся.

Долго бороться с ветром и волнами (на которых, кстати, уже закручивались барашки) не пришлось. «Мэврик» довольно скоро отыскал годное для причаливания место у какого-то обрыва.

Катамараны пришлось ставить на развязки, словно горячих скакунов – на якорь и за обе кормы растяжки к деревьям. Потому что на обрыв их вынести невозможно. Но у Саши якорь не держал – пришлось ему отходить дальше в камыши и там как-то чалиться.

Я нацепила собакам намордники и выпустила на берег. Бедолаги радостно унеслись в заросли, счастливые ощутить твёрдую почву под ногами.

Спасительное место оказалось необитаемым островом Большой Крячек в нескольких километрах от Комсомольска. Я уже довольно потирала руки – наконец-то псы будут бегать на воле в гармонии с нашей компанией! Ведь наличие чужаков возбуждает их, а потом они отыгрываются на своих. Но не тут-то было! Минут через 15 Аяр решил, что не до конца в прошлый раз разобрался с Игнатьичем, и снова атаковал его. Пришлось снова привязывать обоих "азиатов". Вследствие чего они активно принялись охранять местность от всех, кроме нашего экипажа. Прям караул!

Пока гуляет над Днепром ветер, решили сделать перерыв на обед, обследовать остров, а там – решать по ходу, что дальше делать. Большинство народа хотело продолжать путь, уверяя, что после 16 часов начнет стихать. Что это, мол, особенность такая днепровская – утром – штиль, к обеду раздувает, к вечеру стихает.

На острове установлен монумент в честь сколько-то там летия освобождения Днепра от фашистов. И по правую и левую стороны от него располагаются в довольно приличном состоянии пушка и танк ИС-3. Естественно, что все мужики немедленно отправились изучать технику. Особенно любопытными оказались любители оружия Игорь и Влад.

После обеда споры  – идти или нет – приняли нешуточный характер. Конец им положил Валик Филиппов – капитан катамарана «Винни Пух» из Днепропетровска. Валик шёл нам навстречу от Днепродзержинской плотины, и попутняк гнал его на огромной скорости. Валик сказал, что незачем рвать жилы в сильный встречный ветер и что он скоро прибудет.

И ещё весомым аргументом в пользу «не идти» оказались небольшие поломки, полученные всеми катамаранами в этом переходе. У «Мистраля» разошлись швы на палубе, у «Мэврика» - то же, «Ё-моё» требовал замены сломавшимся латам. Полдня я посвятила наложению швов на кормовую часть палубы. Делать это приходилось, стоя в воде. К концу работы спину ломило немилосердно. Спасибо Косте – у него была чудодейственная мазь, которой он нас всех периодически спасал. И спасибо Владу, который потом наложил вместо меня последний шов, ибо я совершенно выбилась из сил.

Пожаловала в гости «Королева». Влад привез своих друзей, а заодно и мэра Комсомольска. Видать, они катались по свежему ветерку, и решили заскочить к нам. Наш Влад страшно обрадовался их визиту, так как считал необходимым занести на нашу карту  номера бакенов с лоции Влада, чтоб впоследствии легко ориентироваться на фарватере.

Пока наш Влад в поте лица занимался необходимым делом, мы мило беседовали на берегу. Мэр обещал помочь в случае чего и приглашал в гости.

На горизонте показался белый треугольник. Наверно, это нёсся на всех парах Филиппов. Ничего себе ветерок их гнал, коли они за один переход проскочили на тихоходном «Винни Пухе» от Орлика сюда!

Влад-яхтсмен дождался, пока наш Влад всё перепишет и, вежливо попрощавшись, отчалил. «Королева»  расправила свои роскошные крылья-паруса и величественно покинула Большой Крячек. Ребята отправились к белому треугольнику на горизонте, чтоб выяснить, не нужна ли там помощь… Во какие благородные и заботливые яхтсмены на днепровских кручах!

Прибывший экипаж «Винни Пуха» мы с мамой расцеловали. Потому что искренне рады были увидеть скромнягу и романтика Филиппова. И познакомиться с его матросами – Мишей (о котором премного наслышана от Крыгина) и Лотой – с которой знакома по парусным соревнованиям.

Наверно, наш поросячий восторг при встрече «Винни Пуха» мог вызвать уколы ревности у товарищей по походу, но нас полнили воспоминания о таком замечательном путешествии по Днепру в 2008 году в компании Валика… И вообще, мы хоть и в разных городах живем, но созваниваемся и общаемся.

Пока дежурные готовили ужин, мы с мамой и Дашей пошли разведать окрестности и заодно прогулять собак. Большая поляна с монументом с трёх сторон заросла кустарником и деревьями.

Углубившись в заросли, мы вскоре обнаружили, что тропинки теряются и исчезают. То есть, по этому острову тоже особо не разгуляешься. На свой страх и риск в самых густых зарослях я отпустила Амгу. Они со Шпилькой тут же шмыгнули в кусты в поисках приключений. И уже через минуту до нас донёсся истеричный лай Шпили, гонящей зверя. Аяр взвыл дурным голосом и попёр в заросли так, что я метров 20 не могла его остановить. Пожалев собаку, желавшую находиться в гуще событий, и зная, что с погони за зверем на людей он не переключится, нахлобучила на него намордник и отпустила с поводка. В мгновение ока кобель исчез в кустах. Теперь мы могли только по слуху определить местонахождение собачьей своры. Трещали кусты, истерически лаяла Шпиля, орал Аяр. Они явно гнали лисицу. Заяц бы уже ушёл от них, тихоходов. Птица бы улетела. Кошка б забралась на дерево. Но погоня продолжалась по периметру острова. Мы шли по внутреннему краю этого периметра, стараясь двигаться параллельно. Ну наконец-то мои "азиатики" побегают от души, выложатся по полной программе, сбросят накопившееся раздражение! Зверя они всё равно не возьмут – не те собаки. Так что всё будет хорошо.

Минут через семь-десять на поляну выскочили Амга и Аяр. Глаза их были выпучены, языки свисали до земли, бока ходили ходуном. Славно пробежались собаченции! Аяр разбил железным намордником морду под глазами в кровь, но выглядел воинственным и счастливым. Я взяла их на поводок, сняв с кобеля «пыточную каску», чтоб дать возможность свободно дышать. Шпиля все ещё скрывалась в кущерях. Поскольку она молчала – значит, потеряла след и усиленно его ищет. Ну пускай ищет. Мы вернулись в лагерь.

Заядлый рыбак Саша ещё в обед заметил у берега множество бычков. Но зажравшиеся рыбки не клевали на приманку. И тогда Саша применил древний, как мир, способ охоты – загарпунивание. Из обыкновенной вилки и нетолстой палки он соорудил гарпун и весь вечер бродил по колено в воде, накалывая на вилку обленившихся бычков. Насобирал штук двадцать. Мастер!

За ужином поперезнакомили яркие личности участников похода между собой.

Поели изготовленный Людой и Верой «походный торт» из сухариков и сгущёнки. Даша сначала не хотела идти за общий стол и почему-то расплакалась. Как впоследствии выяснилось, она очень переживала за пропавшую Шпильку – боялась, что собачка потерялась навсегда. Но мы её успокоили, что дальше острова собака не уйдёт. А если на неё нападёт дикий зверь – Аяр и Амга успеют прибежать на помощь сквозь самые густые заросли. А тут и Шпилька примчалась собственной персоной – мокрая и очень запыхавшаяся. Счастливая Даша отправилась ужинать.

После мы долго болтали и пели под гитару песни. Часов до трёх утра.

26 июля 2010.

С пяти утра, как обычно, до шести по округе установлен комендантский час: я гуляю своих азиатов. Вчерашняя вечерняя история повторяется, и свора оголтело гоняет кого-то из зверья по буеракам. Довольных и запыхавшихся злодеев привязываю к дереву у палатки. Только Шпильке позволена воля, и она самозабвенно охотится на ос. Вчера эту балду таки ужалили в морду, но это только добавило ярости ее мечте: сожрать всех ос на свете. Полдня вчерашних и все нынешнее утро (как, впрочем, и весь последующий поход ) Шпиля нервно хапала пастью жужжащих насекомых. При этом могла неожиданно выпрыгнуть из ниоткуда, чтоб щёлкнуть зубами возле самого твоего лица. Чем пугала нас всех. Самое интересное, что ос она жутко боялась, горестно опускала хвост и находилась в состоянии постоянного напряжения. Но с отвагой отчаявшегося камикадзе не покидала боевой пост и решительно атаковала первой.

Сегодня дали возможность Владу поспать вволю. Народ без него принялся собирать вещи. Когда Командор похода попивал утренний чаёк, оба катамарана уже сматывали якоря. Признаться, мы не сильно огорчились тем фактом, что нас покидают без согласования. «Мистраль» - настолько замечательный парусник, что легко наверстает упущенное. Тем более, что из общественного груза сегодня нам оставили только мешок дров и 35 литров воды. Мама попыталась ерепениться, мол, дико таскать дрова, когда базируешься в лесистой местности. И что сучки выпирают из мешка, а значит, его нельзя крепить к поплавкам, как в прошлый переход. Придется размещать на палубе, а там и так из-за собак мало места. Но я махнула рукой – чёрт с ним, возьмём, не будем ссориться. Определились только, что заскочим за провиантом в Келеберду, где и подождём друг друга.

Просто я была страшно довольна, что смогу отпустить собак вволю побегать по безлюдному острову. Оставался ещё экипаж «Винни Пуха», но я попросила их быть на воде возле катамарана и минут 20-30 не шастать по кустам.  Винни-пуховцы без обид восприняли просьбу и неторопливо готовили кат к отплытию. А уж собачки отттянулись вволю! Я не надевала намордник на Яра, и кобель радостно крушил заросли в поисках дичи. И снова шустрая Шпилька подняла кого-то. Треск сучьев, высокий, на ультразвуке, лай Шпили и басистый ор (его нельзя назвать ни рыком, ни рёвом – именно ор) Аяра сотрясали остров минут 10. Потом всё стихло, азиаты вернулись, а Шпиля ещё минут 5 нышпорила где-то, пока я её дозвалась. На команду «Винни Пух» псы даже не обратили внимания. Запрыгнули на наш катамаран, стоявший по соседству, и мы тронулись в путь. Валик отчалил ещё минут через 15.

Ветер – учебный бейдевинд. Рулит Андрей, который жалуется, что не умеет ходить бейдом, что за руль не пущают. Ну нехай тренируется. Корректирую его время от времени. Даша навострилась, попадая на палубу, чуть не мгновенно засыпать. Аяр в этот раз не топчется по головам, а угомонился и дремлет в теньке от грота. Я, задрав белые одежды, подставила солнцу пузо – пусть загорает. Мама и Влад просто релаксируют. На борту – полная идиллия!

В Келеберду причалили через 10 минут после наших. Люда с Пашей уже отправились за продуктами. А я предложила прогулять собак, а заодно добраться до церкви, стоящей на пригорке.

Возле неё ребята видели какого-то подозрительного коня. С мамой и Дашей в сопровождении своры собак на поводках мы вышли через дачный поселок к искомой церкви очень быстро. Памятное место оказалось красиво оформленным: на большом камне восседал бронзовый Тарас Бульба, величаво оглядывающий просторы Днепра. Чуть ниже в сторонке, печально опустив усталую голову, задумался его верный боевой конь, которого мои моряки издалека восприняли, как живого. Седло его и стремена золотом сверкали на солнце, вытертые сотнями посетителей. Застелив горячее седло, мы подкинули в него Дашу. Но она завопила, как резаная, и пришлось её снять. После чего малая долго дулась и обещала «всё рассказать маме».

Правее Бульбы в окружении природных гранитных валунов находился небольшой обелиск – в память воинов Великой Отечественной, форсировавших Днепр. Так сказать, перекличка времён и поколений…

На обратном пути мы пошли другой, более короткой, дорогой, и угостились малинкой и абрикосами. Среди оставшихся в лагере мы, похоже, единственные купались в заросшей водорослями прибрежной зоне. Правда, преодолев метров сто, попадаешь в  течение, вода там  чистая и холодная.

Ушедшие за провиантом Люда, Паша, Сергей, Андрей, Саша, Игорь и Вера подозрительно долго задерживались, и когда мы  совсем уж было собрались идти на поиски, показались среди кустов. Бедняги! По такой жаре таскались, гружёные пакунками до «несхочу». Пришлось даже совершать вторую ходку за овощами. А Вера с Людой успели ещё прогуляться к Тарасу Бульбе.

На общем совете приняли решение: обследовать берега слева и справа, и кто первым заметит подходящее для стоянки убежище, сигнализирует остальным по мобильнику.  На сём мы вразнобой отчалили.

Ветерок умеренный, стабильный, иногда с утиханиями до штиля, и тогда я, Андрей и Влад поочередно выпрыгивали за борт и купались. Тренировочный ветер позволил и маме порулить — ей очень понравилось. В течение всего похода тихая спокойная погода дала возможность нарулиться всласть всем, кому не лень. А рулить на «Мистрале» всегда хочется всем. Только Даша отказывалась.

Шли мы довольно кучно с остальными тремя катамаранами, постоянно держали их в поле зрения. Погода не обещала ухудшения, и мы, обогнав «Мэврика», не сильно переживали за судьбу его экипажа. Всё-таки он — тихоход в сравнении не только с «Мистралем», но и «Ё-моё», и «Винни Пухом».

Найти место для ночлега оказалось, как всегда, проблематично. Но Бакулин таки нашёл просвет в зарослях и причалил к небольшому крутому бережку близ деревни Дериевка. К нему подошли Хазроны, потом — мы. Последним — Валентин. «Ё-моё» и «Мэврика» затащили на сушу, а нам места не хватило, и пришлось чалиться на растяжках. Причём всё усложнили шероховатые прибрежные валуны — пришлось прокладывать между ними и бортом бутыли с водой в качестве амортизаторов. Чтоб не тёрло поплавок. И растягивать жёстко — чтоб катамаран не «гулял», а плотно прижимался бортом к берегу.

Пока Влад с Андреем швартовали судно, мы перетаскивали на берег вещи. Собак я принайтовала к первой попавшейся надёжной привязи — металлической оградке вокруг камня-монумента памяти героев, освобождавших Дериевку от фашистов в годы войны.

Влад сегодня дежурил. Напарник его — Костя — тоже разгружал катамаран. Ужином пока не занимался никто. Вера возмутилась, почему дежурные не приступают к своим обязанностям, мол, народ голоден. Что, говорит, некому пришвартовать «Мистраль»? Пусть Влад займётся немедленно приготовлением пищи. Я возмутилась в ответ — наверно, не Ирина Ивановна и не Даша будут чалить катамаран. Да и я не буду этим заниматься — надёжно только мужики его закрепят. И вообще, на шесть дармоедов (я, мама, Даша, Аяр, Амга, Шпилька) у «Мистраля» всего двое мужиков. Тогда как в остальных экипажах приходится по одной бездельнице на троих. Наверно, это можно принять во внимание и не «грузить» лишний раз моих мальчиков. Да и если Влад приступит к приготовлению ужина на полчаса позже, никто от голода не умрёт. Мы и так в этом походе только и делаем, что жрём.

К тому же, освободившись от хозяйственных дел, я с удовольствием ему помогу. А уж мама моя не отходит от кухни и добровольно несёт вахту со всеми подряд. В конце концов, если уж так придавило, можно было бы и самим начать разводить костёр. Не вижу трагедии и смысла полоскать мозги и накалять ситуацию. Мы приехали отдыхать, а не напрягаться.

Даже спокойный в норме Влад рассердился, но закончил начатое дело, ибо благополучие «Мистраля» для него, естественно, важнее, чем сваренный на полчаса раньше ужин. От моей помощи он отказался — иди, говорит, гуляй собак, сам справлюсь.

Мы с Дашей и пошли, пока ещё светло. Местность казалась безлюдной, но отстегнула на свободу я только Амгу (Шпиля всегда бегала свободно). Аяра вела на рулетке. Вот обследуем местность — и тогда решу, отпускать или нет.

Просторы дикой природы радовали глаз и сердце. Поляны и смешанный лес. Одна из тропинок вела к деревне, мы туда не пошли. Двинули направо, параллельно руслу Днепра. Минут через двадцать, убедившись, что лес тянется достаточно далеко, надела на Яра намордник и отпустила его.

Гуляли мы часа полтора, изучали окрестности. Места дикие, тропы временами ведут в никуда, растительность густа и плохо проходима. Настоящее раздолье моим "азиатикам"! Шпиля, конечно же, несколько раз поднимала каких-то зверей, и свора гоняла их с дикими  воплями. Всякий раз сердце у меня со страху обрывалось, потому что уходили охотнички очень далеко, и риск "попасть не туда" был очень велик. Они могли в азарте погони потеряться, могли угодить в ловушки или капканы для диких животных, могли просто напороться на сук или повредить ноги. Могли налететь на прогуливающихся рыбачков или двуногих охотников и повредить уже их. Могли повстречать бесхозную или, опять же, охотничью, собаку, и в безумии своеволия учинить над ней расправу...

Одна надежда — лето, не охотничий сезон, не грибной. Деревни далеко, иначе был бы слышен лай собак. До Днепра и рыбаков далеко. Мои собаки — в своре, то есть заблудиться не должны, ориентируясь друг на друга. И всё равно — страшно. Но фиг с ними, опасениями! Где ещё и когда они хлебнут такой  вольницы? Ведь ради этих прогулок и задумывался, собственно говоря, поход.

Андрюшка весь вечер посвятил сушилке для рыбы. Заготовку — мелкоячеистую сетку и донышки от ведра — он заблаговременно взял из Донецка. К темноте бакулинский улов был аккуратно расквартирован в новенькой сушилке, представляющей собой сооружение размером больше ведра в высоту.

Спать сегодня я отправилась на родной борт «Мистраля». Андрюшка там почивал регулярно. Мама с Дашей дрыхли в его палатке. А Влад ставил свою. Для квартирной неженки старушки Амги тоже регулярно ставилась палатка. Шпиля отправлялась на «Мистраль»... А закалённый Аяр всегда спал на улице.

27 июля 2010.

В пять утра мы с Дашей, как обычно, отправились гулять животных. По уже знакомой местности наслаждались красотами природы до семи. Я очень радовалась за своих собак. И — за Дашу. Ребёнок восхищал своей целеустремлённостью. Ведь она ДОБРОВОЛЬНО просыпалась так рано и шла с нами на прогулку. Значит, ей это НРАВИЛОСЬ. Мы постоянно беседовали с ней на разные темы во время этих прогулок. Уверена, что для развития Даши эти вылазки на природу гораздо важнее, чем может показаться на первый взгляд. А особенно меня умилил ее выбор будущей профессии:

- Тётя Оля, я раньше хотела стать продавцом. Потом — врачом. А теперь я хочу стать биологом. Как ты.

Понятно, что будущее может всё переиграть. Но смею надеяться, что семена любви и уважения ко всему живому, любопытства к природе уже посеяны. А значит, рано или поздно прорастут и помогут Даше вырасти хорошим, добрым, любознательным человеком, какую бы профессию она ни выбрала.

По уже понравившейся нам традиции отпустили экипажи «Ё-моё» и «Мэврика» раньше. «Винни Пух» не оставил нас и на этот раз. Но почему-то ни Валик, ни его команда не раздражали моих собак, и я спокойно отпустила зверей побегать перед долгой дорогой.

Андрей под торжественный гимн, исполненный мамой, поднял заветную сушилку на топ мачты. Идея принадлежала Владу. Андрюха маялся, не зная, куда пристроить сушилку так, чтоб она и не мешала, и ветром продувалась. Лучшее место, чем топ, придумать было сложно. Так что «Мистраль», и без того привлекавший внимание зевак обилием огромных собак на борту, теперь даже издалека притягивал взгляды: что за ионный отражатель болтается на мачте?

Правда, по ходу пришлось сушилку перевесить на ванту, так как она повадилась путать фалы и мешать работе стакселя. И вот тут мы сполна вкусили жизненной правды: вонь от сохнущей рыбки стояла несусветная! Сотоварищи с соседних катамаранов обозвали нас Летучим Голландцем. Мало того, что на палубе все — в лёжку, как трупы. Да ещё и смердит мертвечиной. Но мой «Мистраль» - судно с чувством юмора. Он не обижался на оскорбления. Небось, высохнет рыбка, вонять перестанет — и все будут лакомиться ею за милую душу!

Сегодня я заметила, что Аяр проявляет свои способности к умственной деятельности. За ним давно замечалось нежелание лежать на одном месте, как Амга. Он постоянно шлялся по палубе. Но только теперь до меня дошло, что кобель искал тень. При смене галса паруса переходят с одного борта на другой, соответственно, и тень перемещается. А вслед за нею меняет дислокацию и пёс. Причём Шпильке, как маленькой собачке, тенистый кусочек на палубе найти легче. Амга вообще лишний раз тело не поднимет. А Яру приходилось конкретно выискивать тень. За несколько дней путешествия он смекнул, что за командами рулевого «Приготовились к повороту!.. Поворот!» следует переход тени. И потому, как заправский откренивающий, по первой же команде поднимался и переходил с одного борта на другой. Настоящий матрос!

На горизонте показался заманчивый островок — прямо посреди водохранилища. Явно необитаемый. Мы с восторгом направились к нему, предвкушая идиллию робинзонады. Чудный Малый Махортет выплыл в памяти — это просто сказка, если снова окажется подобный ему островок.

Но по мере приближения появились  подозрения — остров выглядел как-то странно. Растущие на нём щёткой деревья не зеленели, а торчали в небо чёрной массой, будто обгоревшие. Над ними время от времени взлетали чёрные птицы — значит, остров таки обитаем. И вот догадка осенила нас: это же, наверно, Остров Скелетов! Про него рассказывал Валик Филиппов. По пути сюда он тоже соблазнился отдалённостью острова от цивилизации и заглянул на его берега. Мало того, что причалить оказалось негде — сплошняком обрывы и торчащие из воды деревья. Так ещё и смрад стоял на полкилометра, т.к. всё побережье усеяно трупами бакланов. Большая часть их разложилась, и белые кости сверкали на солнце ковром из фильма ужасов. А на деревьях, получивших химические ожоги от постоянного бакланьего помёта и засохших на корню,  поднимались чёрные стаи потревоженных птиц. Вот Валик и назвал это страшное место Островом Скелетов.

Понятное дело, что и мы распрощались с мечтами о новом Малом Махортете. А в памяти всплыла Обиточная коса, в центральной части заселённая бакланами. И в каком шоке находились мы в прошлом году, разгуливая среди покорёженных зарослей лоха. Белые от помёта стволы и песок, валяющиеся там и сям разлагающиеся трупы, сидящие над головой по гнёздам мириады чёрных птиц... Зловещая тишина, нарушаемая только хлопаньем крыльев потерявшего равновесие на сучке баклана; бегающие по зарослям, точно гномы, выпавшие из гнезда молодые птицы... Просто какой-то сюрреалистический пейзаж из фильма ужасов.

Вот, оказывается, и на Днепре есть их колонии. Но ведь птицы не виноваты, что своим плотным поселением убивают растительность. Им надо жить на скалах. Но их явно оттуда вытеснил человек, и несчастные пернатые бомжи вынуждены искать прибежища хоть где-нибудь, заселяя места, где жить не должны. А мы потом ужасаемся, как они испортили пейзаж. Просто какая-то экологическая катастрофа!

По левому берегу приближался  соблазнительный, покрытый сосняком, остров. Мы созвонились с шедшим поблизости Бакулиным и договорились параллельно в нескольких местах обследовать его с целью поиска места для стоянки. Очень уж хотелось покайфовать среди хвойногоtext-align: center; леса. Мы обшарили всё северное побережье — но так и не нашли ничего подходящего. Заманчивые песчаные обрывы не позволяли на них выбраться не только с катамаранами, но даже на карачках. Более того,  близкие подходы к берегу не получались из-за затопленных вырубок. Мы боялись напороться в мутной воде на корягу или сучок. Несолоно хлебавши развернулись и направили носы на противоположный, правый берег.

Отыскали приличное место близ села Бородаевка. Катамараны, как обычно, оставили на воде на растяжках (одна — якорный конец и две — на берегу к деревьям). Маленькая полоска пляжа шириной сантиметров в 70 не позволяла особо разгуляться, но мы уже поняли, что на Днепре надо радоваться и таким скромным пляжикам. Всё-таки не камни, не обрывы, не коряги.
Даша вовсю брязгалась в прогретой солнцем воде (берег мелкий метров на сто, дно песчаное), когда, наконец, при полном безветрии прибыл Хазрон. Он распевал песни и буксировал своего «Мэврика» по пояс в воде.

Пространства для стоянки  на берегу среди кустов оказалось маловато, но после трёх квадратных метров побережья р. Псёл всё остальное казалось апартаментами. Поляна, на которой мы поставили палатки, занимала полоску берега шириной метров пять, за ней начинался высоченный подъём в гору. Всё было переплетено растительностью и паучьми сетями. Просто какое-то Паучье царство. Мы так и прозвали эту стоянку — Паучья поляна.

Что меня при этом очень порадовало — так это поведение Даши. Если ещё две недели назад малая верещала дурным голосом при виде микроскопического паучка, то нынче смело лазала со мной по буеракам, лихо сметая с лица паутину, не интересуясь, сидит ли на ней восьминогая хозяйка. А уж паутины-то в этот раз мы насобирали своими мордами и телами — хоть сети плети! Молодец Дашка, осваивается в жизни, и понимает уже, где оно — страшно, а где — так, пустячок.

Зато учинил шум Игорь. Оказывается, когда я всех поздравила с тем, что мы, наконец, прошли впервые стандартную норму дневного перехода — 30 км, новость обрадовала не всех. Игорь возмущался, что нельзя столько времени идти по воде, надо чаще останавливаться, что тяжело выдерживать такой километраж и т.п. (о том, что в морских переходах случается проскакивать до 100, пришлось умолчать, чтоб не подливать масла в огонь. Можно подумать, что Игорь никогда не давал таких норм! Как бы не так! С Ерёменкой на "Одиссее" в 2005 нарезали по полтиннику в день). И почему мы не остановились раньше на великолепном острове на левом берегу? Аргументы, что негде причалить, не принимались. «Мэврик» видел удобный подход в западной части острова. На вопрос, почему же нам не отзвонились и не вернули на эту западную оконечность острова, мы получили сногсшибательный ответ: сквозь презервативы не видно на телефоне цифр, и потому набрать какой-нибудь номер невозможно. (Дело в том, что в качестве защиты мобилок от брызг экипаж «Мэврика» уже много лет использует презервативы. И сквозь резину, действительно, очень плохо видны надписи на кнопках. Мы когда-то тоже попробовали, но не понравилось — телефон потом весь в смазке, цифры не видны, слышимость плохая, да и защита от воды недостаточная). Поинтересовавшись — а что, нельзя было временно вытащить телефон из презерватива, позвонить, а потом снова спрятать — получили ещё один сногсшибательный ответ: так ведь забрызгает! И это — при почти штилевой погоде, когда ни одной капли днепровской воды не отскакивало из-под поплавков!

Логика эта сразила меня наповал, и чтоб не ругаться со старшими товарищами, я быстренько отправилась выгуливать собак. И возблагодарила Бога, что у меня есть веский аргумент для того, чтоб не участвовать в разборках.

Гулять отправились с Владом и Андреем — наверх, к ближайшей базе отдыха, и ещё выше — на гору. Подъём крутой, под ногами хоть и плотная меловая дорога для машин, но мелкие камушки, словно ролики, едут под ногами, то и дело грозя уронить. На обратном пути я таки умудрилась в темноте поставить ногу не туда, камушки-ролики стремительно покатились, и я как подкошенная рухнула на твёрдую дорогу. Довольно сильно ушибла ногу — в первые несколько секунд болело так, думала — что-то серьёзное. Но ничего, отделалась рваными штанами и дыркой в ноге.

Наверху находилось огромное подсолнечниковое поле, за которым располагался населённый пункт Бородаевка. Мы обошли поле слева, но к цивилизации приближаться не стали. "Азиатов" вели на рулетках, т.к. в темноте в незнакомой, да ещё населённой местности не хотелось рисковать. И хотя кругом было безлюдно, стрекотали сверчки и стояла умиротворяющая благодать, мои зверюги могли в темени найти какой-нибудь объект для атаки, а там уже и не остановишь.

Кое-где в темноте сияли зеленоватым люминесцентным светом светлячки. Одного мы взяли с собой в коробочку, чтоб показать Даше (на вечернюю прогулку мы её не взяли, т.к. опасно в незнакомой местности лазать по горам). В лагере светлячок — по сути, толстенький червячок — потух. Мама распереживалась:

- Вот, унесли его с родного места, он на чужбине не хочет светиться. Не надо было его трогать.

Мы посадили светлячка на отдельный кустик, и минут через десять он «зажёгся»! Мы так обрадовались, будто этот червячок — существо, по нашей прихоти вырванное из родных мест, - воскрес.

Наутро приняли решение переселиться на противоположный остров, совершив небольшой переход в несколько километров. Очень уж хотелось постоять в сосняке. К тому же, мы обнаружили, что километраж, описанный Верой в маршрутной книжке, мягко говоря, не совсем соответствует действительности. Он преувеличен раза в два-три. По-хорошему, мы могли проскочить Днепродзержинское водохранилище за три-четыре дня. А в красивых местах делать днёвки. Но из-за нежелания некоторых товарищей делать длинные переходы приходилось каждый вечер распаковываться и каждое утро — упаковываться. Впрочем, я находила в этом свой положительный момент: исследуем берега, отметим места, пригодные для стоянок. Валентин вообще называет наш поход экспедицией!

28 июля 2010.

Народ где-то надыбал лещины, и пока я прогуливала собак, все лакомились недоспелыми орехами. Впрочем, на мою долю оставили.

На прогулке мы поднялись к полю и обогнули его по более длинной правой части. С правой стороны поле огибала дорога в село Бородаевка, а ещё правее начинался обрывистый склон к Днепру. В некоторых местах склон рассекали страшные зияющие трещины в несколько десятков метров глубиной. Я очень боялась, что, погнавшись за добычей, мои собаки могут сгоряча влететь в эти «пропасти» и сломать себе что-нибудь. «Пропасти» скрывались в густой, непроходимой растительности, укрывавшей зелёным ковром склоны. Ночью же здесь было просто опасно для жизни прогуливаться. Сергей успел сбегать в Бородаевку, поставить печать в маршрутной книжке. Разведал немного местность. Слева между подсолнечниковым полем и Днепром находились база отдыха и заброшенный пионерлагерь «Прометей». Мы вчера в темноте видели ворота с вывесками, но по темноте рыскать не стали. А любопытный Сергей сегодня заглянул.

Лагерь мы собирали неспешно. Во-первых, я утопила на мелководье мобильник, и требовалось некоторое время, чтоб его просушить.

Во-вторых, у «Ё-моё» обнаружилась в поплавке дырка, и Саша заклеивал её кустарными методами с помощью кружки кипятка.

Хазрон очень переживал, что мы, подлые, бросаем его на маршруте, убегаем вперёд, совсем не стараясь уменьшить скорость своих катамаранов. А вдруг с ним что-нибудь случится? Объяснения, что мы держим его в поле зрения, что и так ползём невообразимо медленно, что погода стоит чуть не штилевая и прогнозы не обещают усиления ветра — оказывались тщетны.

Дело закончилось тем, что «Мэврик» быстренько собрался и отчалил на противоположный берег к необитаемому безымянному острову, где они вчера присмотрели чудное местечко для стоянки. Через час за ним пошёл заклеенный «Ё-моё». Ну а мы ещё через час отправились. Меня вполне устраивала Паучья поляна, но пришлось подчиниться коллективу. А Валентин, как независимый спутник нашего мероприятия, выходил «в море» вообще когда сам считал нужным. Как правило, это происходило позже «Мистраля».

Подходя в западной части острова к бухточке с пришвартованными  катамаранами, мы не могли не восхититься. Могучие, хоть и невысокие, сосны раскинули разлапистые ветви над обрывчиком из чистейшего золотистого песка. Уютная бухточка так и манила к себе, словно в сказку. Полные восторга — наконец-то отыскали славное место для днёвки! - и восхваляя глазастого Хазрона, присмотревшего этот райский уголок, мы бодро раскрепили на воде катамаран и начали переброску вещей на обрыв.

УВЫ!!! В бочке мёда оказалась ГИГАНТСКАЯ ложка дёгтя! Коренными жителями острова оказались осы! Полчища этих насекомых немедленно появились из лесу, как только мы зашуршали мешками с провизией. Словно маленькие торпеды, они с противным гудением прочерчивали воздух в разных направлениях и безжалостно жалили всякого, кто вёл себя неподобающим образом. Поскольку я ос боюсь до полусмерти (после того, как отвалялась в палате усиленной терапии из-за «поцелуя» под глаз одной полосатой красотули), то решила вести себя подобающим образом: скрылась в палатку Влада. И клятвенно обещала, что никакие кары небесные и земные не вытянут меня отсюда до темноты. Положение усугублялось тем, что сегодня была моя очередь кашеварить. Но я «встала в обрез», как говорят о норовистых лошадях.

Народ начал возмущаться проявлениями моего норова, но Влад поддержал меня, и тоже скрылся в палатке. Он так же не жаждал общения с крылатыми аборигенами. Не помню, с кем я поменялась дежурствами, но знаю точно, что все переговоры вела через стенки палатки. Я была близка к отчаянию: такое красивое место, а ни полюбоваться красотами не могу, ни собак выгулять, ни пообедать. Ничего не оставалось иного, как горестно упасть в объятия сна.

Причаливший вскоре за нами сообразительный Валентин спас экспедицию в буквальном смысле слова: налил плошку красного вина и отнёс её метров за двести от лагеря. Через пару часов ос в лагере поуменьшилось настолько, что воздух перестал гудеть и мелькать полосатыми оккупантами: все отправились бражничать. И  я решилась выползти из палатки.

Видимо, это место на острове было регулярно посещаемо рыбаками, охотниками и подобным людом, пищевые отбросы не переводились, и потому осы распоясались не на шутку. Наших пережалили чуть не всех, а кое-кого и не по одному разу. Собак я привязала подальше от кухни, соответственно — подальше от ос. Но что творилось с бегающей на свободе Шпилькой! Собачонка вообразила себя камикадзе, и с безумным блеском в выпученных глазёнках, горестно опустив поленом некогда гордо задираемый хвост, с отчаянной решимостью смертника бесконечно атаковала летающих гадов.

Кухня же представляла собой заботливо сколоченные предыдущими постояльцами деревянные столик и скамеечки. Мэврики и ё-моёвцы натянули над ними тент — и стало очень уютно. Если б не эти полосатые твари!

Но благодаря Валику к вечеру жёлто-чёрная эскадрилья покинула нас в основной своей массе. Мы спокойно поужинали.

Гулять собак я отправилась в лес. Когда-то он был посажен искусственно, о чём свидетельствовали кое-где сохранившие стройность ряды сосен. Но с тех пор прошло немало лет, и дикая растительность поглощала труды былых времён. Нагромождения валежника,  сухостоя, непроходимые заросли трав — всё восхищало своей первобытной красотой. Собаки продирались сквозь растительность с решимостью одержимых. Морда Аяра не заживала от набитых намордником ранок, но он с упорством коммандос расчищал себе путь. Гуляйте-гуляйте, друзья мои! Лучше так, чем в асфальтовых джунглях.

Вечер прошёл в тёплой, дружественной атмосфере песен, стихов и игры «крокодил». Мы разбились на две команды, загадывали слово, а потом изображали его. И нужно было догадаться, что задумано. Особенно всех умилил Игорь. Он из кожи лез, обыгрывал все значения слова «стул», но мы, болваны, так и не догадались. Я впервые играла в «крокодила», и мне очень понравилось.

А на горизонте беспрерывно сверкали молнии — где-то бушевала гроза. Тут, на острове, тоже поднялся ветер и похолодало. Мы ждали приближения бури. Покрепче пришвартовали катамараны, а Валентин благоразумно спрятал «Винни Пуха» в камышах.

29 июля 2010.

Утро выдалось солнечным и безоблачным, словно и не бесновалась невдалеке природа. Осы почти не беспокоили лагерь. Я думала, здесь останемся на днёвку, но народ почему-то спешно упаковывался. Мы выпустили два катамарана раньше часа на два. А сами остались полновластными, хоть и временными, хозяевами необитаемого острова. С мамой и Дашей пошли в лес гулять собак. С несчастного-счастливого Аяра сняла намордник. Шпиля снова кого-то подняла, и свора с воплями умчалась в дебри острова. А мы вернулись на стоянку. Набегаются собаки и сами вернутся. Небось, не заблудятся. Хотя в сравнении с Большим Крячеком этот остров значительно больше.

Это были самые лучшие часы похода! Полное умиротворение, тишина, нарушаемая лишь щебетом птиц и тихими разговорами. Удивительно, что экипаж «Винни Пуха» по-прежнему не «заводил» моих "азиатов". Злобные псы вернулись из лесных странствий и мирно бродили среди оставшихся участников экспедиции, вынюхивая что-то в траве. Полагаю, спокойное поведение Валика и его спутников не внушали собакам напряга, и потому хищники расслаблялись и не считали их опасными. А мэврики и ё-моёвцы, хоть и очень хорошие люди, но шумные. И возбуждали своей суетой мою свору.

Мы неспеша собрались, погрузились, и отчалили в 2 ч пополудни. Удивительный «Мистраль» с лёгкостью догнал всю компанию через каких-то полтора часа!

Потому что народ заглянул на предыдущее место ночёвки — Паучью поляну, чтоб затариться пивом. А Серёга сводил их на экскурсию в «Прометей». Итогом которой стала статья в газете «2000», иллюстрированная фотографиями, о бесхозяйственном отношении чиновников от государства к великолепному учреждению для детского отдыха. Построенный ещё в советское время, лагерь до сих пор хранил величественность. Всё зарастало травой и деревьями, всё разрушалось от времени, никому не нужное. Но сделано было на совесть, и даже переплетённые лианами карусели ещё вращались! Наши ушли  грустные и возмущённые такой безалаберностью власть имущих.

Андрей на Осином острове нашел заросли лещины, и теперь мы на борту с помощью плоскогубцев кололи лесные деликатесы и трескали за обе щеки. Зелёные шкурки выбрасывали за борт. А Валик шёл по нашим мусорным следам. Но скорлупки — природный мусор, и очень скоро воды Днепра расправятся с ними.

Заявленный план похода трещал по всем швам. О несоответствии километража я уже писала. О несоответствии намеченных стоянок нормальным стоянкам сообщаю сейчас. Постоянно по ходу приходилось переигрывать всё, искать совсем другие места для ночлега, проходить не запланированное расстояние. Берега Днепра — коварное место. Зачастую не знаешь, куда подступиться — настолько они негостеприимны. Со стороны — красота неописуемая. Но причалить, раскинуть лагерь — негде.
Вот и в этот раз маму сильно придавила боль в животе. Мы лихорадочно искали какое-нибудь место, где можно было бы хоть краешком катамарана подойти к берегу и спустить на сушу маму — тщетно! Наконец, между тополей Влад приметил узкий просвет. Оказался выход к воде местного скромного пляжика. Только-только одному катамарану стать. Мама ринулась в кусты, собаки — за ней, а мы пошли обследовать место на предмет стоянки. Большая поляна, за ней — вздымающийся вверх склон холма, за которым неизвестно что. На поляне — самодельные лавочки из брёвен и — тучи ос. Особенно много надоедливых насекомых вилось над прибрежным песком. Если б не они, место для днёвки — отличное. Надо только придумать, куда лепить катамараны.

Но километраж пройден небольшой, и мы устремляемся догонять наших спутников. Они обследуют левый берег. Там растёт сосняк, и внешне всё выглядит очень привлекательно. Когда мы проскочили километров пять по ветру и почти что догнали своих, я в ужасе вспомнила, что позабыла на берегу собачьи поводки!

Мало того, что привязывать зверьё будет проблематично, так ещё и жалко сами поводки. Особенно — аяркин, из парашютной стропы, которую нынче днём с огнём в продаже не сыщешь. Спасибо команде — никто не возражал, когда я отдала распоряжение развернуться на 180.
Теперь дул вмордувинд, и обратный путь занял в два раза больше времени. Но неподражаемый «Мистраль» нёсся, словно сам проникся желанием успеть. Я боялась, что пришедшие на пляж местные жители позарятся на качественную тесьму с хорошими карабинами.

По пути к позабытым поводкам мы отзвонились другим экипажам, которые явно находились в полном недоумении от нашего поведения. Догоняли-догоняли, и вдруг ни с того ни с сего развернулись и помчались на всех парусах обратно. Мы объяснили причину своих выкрутасов. Бакулинцы сообщили, что ищут место у левого берега, но вода там страшно загажена «зелёнкой». Просили, чтоб мы присмотрели место на правом берегу как запасной вариант.

"Удивительное рядом" – местные женщины не только не прикарманили мои поводки, но даже поджидали нашего возвращения, держа их наготове. А я о них плохо думала! Хорошо, что ошиблась, и порядочные люди ещё не все повымерли.

Разузнав, где поблизости есть приличный бережок для стоянки четырёх таких катамаранов, как наш, мы отправились дальше вверх по течению и против ветра на поиски больших камней, за которыми якобы находился большой песчаный пологий берег. Пройдя пару километров, увидев красивые валуны, признаков песчаного пляжа не заметили. Плюнув, развернулись обратно и решили исследовать правый берег в небольшом заливе близ села Домоткань. Хорошо, что хоть ветерок нормальный шевелился, а то мы б и до утра прогуливались в поисках места. Тем более, что наши возвращались тоже сюда. Ибо на левом берегу стоять невозможно из-за «зелёнки». Слой её на поверхности воды превышал несколько миллиметров! Поплавки катамаранов словно кто вымазал кричаще яркой зелёной краской. Высовывать ноги за борт в такую гадость не хотелось никому. Кто ж знал, что придёт время – и высунем все, так как деваться будет некуда.

Мы пролетели на лихом галфвинде всю правую часть залива, но мест для стоянки не было – только густые заросли камыша.   Вернулись на тот пляжик, где я оставляла поводки и облегчалась мама. Наши уже все причалили и жестоко критиковали нас: место отличное, и чего мы носы воротили – не понятно. На сообщение о множестве ос Вера парировала, что их не видит. «Конечно, - говорю, - уже вечереет, они спать улетели. Завтра пожалуют в полном составе!» Вера ответила, что у меня больное воображение из-за страха перед этими насекомыми. Я не стала спорить, т.к. всё равно искать лучшее место для стоянки бесполезно: его НЕТ!

Катамаранам место нашлось на воде всем, только швартовали их впритык. Вечер обещал тёплую ночь, разгружать ежевечерне тюки нам до смерти надоело, и потому сегодня мы в край обленились: сняли с катамарана только спартанский набор остро необходимых для ночлега предметов. Палатку поставили лишь для мамы с Дашей.

Сегодня моё дежурство по лагерю, поэтому собаки вечером прогуливались относительно скромно. Сразу за стоянкой, левее склона, вилась в густой траве тропа. По ней мы с Дашей и собаками и направились. И увидели красоту необычайную: с двух сторон на тропу надвигались холмы. Крутые, аккуратненькие, словно вылепленные ребёнком-великаном пасочки со скруглёнными верхушками. Их было много; почти вертикальные склоны заросли разнотравьем, и «пасочки»-гиганты ассоциировались с поставленными в беспорядке шерстяными великанскими шапочками. Забраться на такую крутизну смогла только проныра Шпилька. Остальные не стали даже пробовать.

Тропа привела к заброшенной металлической лестнице, уходящей, как показалось вначале, прямо в небо, к Богу. Преодолев сотню-другую узких ступенек, мы вышли на асфальтированную дорогу. Вправо — на селение Домоткань, влево — к электроподстанции. Напротив на левом берегу находился «Днепрдонбассканал». Эта подстанция, видать, снабжала его электроэнергией. И потому в ста метрах ниже по течению от нашей стоянки было запрещено швартоваться плавсредствам. Мы не стали разведывать дальше (не хотелось тратить драгоценное время на прогулку по цивилизации) и вернулись к своим. Предприняли попытку изучить правое крыло основного склона. Там тоже вилась наверх тропинка — мимо искусственно высаженного аккуратного соснячка, мимо деревенского стадиона и огородов с тыквами — к детскому лагерю отдыха. Мелькнула мысль тиснуть тыковку на завтрак. Я поделилась своими соображениями с нашими по возвращении в лагерь. Но Валик Филиппов пристыдил меня — просто караул как.

- Тебе, - говорит, - поводки вернули в целости и сохранности. А ты так хочешь отблагодарить местных жителей?

Ощущая прилив крови к ушам, я мысленно поклялась впредь думать об очистке чужих огородов только при угрозе голодной смерти.

Мама, как обычно, активно помогала дежурным при приготовлении пищи, так что от голода никто не умер — все в срок поужинали. Немного поболтав за едой и после, мы расползлись по кучкам (наверно, по возрастному принципу, потому что с нами сидел экипаж «Винни Пуха»). Всё-таки тяжеловато, когда возраст участников похода так сильно различается. Нам хотелось пошляться по окрестностям, а более старшим товарищам — отдохнуть у реки. Нам-то хорошо — взяли собак и помчались. А «домоседы» обижались, что от коллектива отрываемся. И что из Влада руководитель слабоват — не может командовать строго. А как сорокалетний малый, пять лет назад влезший на катамаран, будет жёстко указывать, что делать, шестидесятилетним людям с полувековым стажем путешествий? Ведь никто не виноват, что у Влада походы официально зачтены, а у «старожилов» - нет.

Спать я отправилась на катамаран. Поднялся ветер, разогнал волну. «Мистраль», словно заботливый отец, качал меня в своей люльке и сладко убаюкивал. Какое же это счастье — спать на борту!

Среди ночи разбудила суета над головой: «Ё-моё» опять сорвало с якоря, он давил на «Мэврика», а «Мэврик» методично бил «Мистраля» в поплавок. Выставив руки-ноги в качестве амортизаторов и отпихивая соседний катамаран, пока он не повредил чего-нибудь моему кораблику,  я наблюдала, как слаженно работают наши мужики, совместными усилиями заарканив взбунтовавшегося «Ё-моё» и привязав его заново.  Причём всё происходило тихо, тайно от женщин, и лишь ветер да плеск волн нарушали тишину. Если б я не спала на борту, то и не узнала б никогда, что «Ё-моё» чуть не уплыл этой ночью.

Вот же хреновый у Бакулина якорь! Сколько раз уже подводил! Ну не держит на грунте Днепра — хоть застрелись. Игнатьич привёз его Саше со словами: «Это очень хороший якорь, мы весь Азов на нём избороздили». Но, оказывается, Азов и Днепр — совсем разные вещи! Как тут не вспомнить с благодарностью отца Георгия. Его подарок — якорь — очень надежно держал «Мистраля» и на Кальмиусе, и на Азове, и на Чёрном море, и даже здесь, на Днепре.

30 июля 2010.

Утром умилил Влад: оказывается, он лёг спать прямо под деревом, где я привязала Амгу. Завернулся в спальник и дрых без задних мыслей. А якобы злобная тварь Амга мирно почивала у него под бочком. И ничего. Никто никого не покусал. Впрочем, потому что Влада она знает. Остальных "азиатка" даже близко бы к дереву не подпустила. Но народ у нас подобрался умный, и никто не пробовал приблизиться.

На утреннюю прогулку отправились с мамой, Дашей и Валиком. Это оказалась лучшая совместная прогулка за весь поход! Мы преодолевали крутые спуски и подъёмы, пробирались через овраги и заросшие травой в рост человека дикие пустоши. Мы вышли на берег Днепра к роскошным валунам. Чистая водица так и манила выкупаться. А мы не взяли купальников! Ведь собирались на прогулку с собаками, а не на пляж. Но в жару днепровские воды были так соблазнительны! И мы отправились брязгаться  в рубашках и сарафанах.

Валик взял с собой видеокамеру, и замечательная наша прогулка осталась запечатлена не только на бумаге. Аяра я освободила от намордника, когда поняла, что в это истинно райское местечко незаметно не подойдёт никто. Огромные псы, как на ладони, были видны издалека, и надо обладать полным отсутствием мозга, чтоб сунуться сюда и нарушить наше маленькое счастье.

Мы словно окунулись в детство — брязгались, лазали по скользким валунам, гоняли собак... Валентин показательно, на камеру, демонстрировал, как надо вылезать на камни, чтоб не съехать обратно. Эта прогулка доставила нам массу положительных эмоций.

Наши тоже времени напрасно не теряли: сходили в село за продуктами, а заодно проводили на трассу Игнатьича, которому пришлось срочно уезжать на перекладных — надо было домой. Вернулись с чёрными от шелковицы мордами и руками. Мне тоже ужасно захотелось шелковицы. И, собрав компанию любителей оной, отправились по воду. Из собак взяли только Шпильку.

В селе сказали, что воду для питья надо брать в-о-о-н там, за лагерем. Посылаемые местным населением всё дальше и дальше, уж подумали, что специально уморить нас решили. Но, пройдя через всё село, миновав пионерский лагерь и большое поле, отыскали-таки колодец в полузаброшенном доме. Если бы мы пошли по берегу Днепра, не взбираясь по железной лестнице в Домоткань, то раз в пять быстрей нашли воду. Однако и обратно отправились через село. Потому что ещё не поели шелковицы!

Короче говоря, в лагерь вернулись к обеду. «Вас, - сказали, - только по воду посылать. Все сдохнут от жажды!»

Дежурные приготовили обед. Пережёвывая пищу, мы обсуждали планы на будущее. До конца похода — два дня. До Днепродзержинска — день пути. Остаться ли ещё тут на денёк, ибо всем насточертела ежедневная сборка-разборка лагеря. Или идти вперёд, так как  неизвестно, что ещё ждёт впереди. Места-то никем  из туристов-парусников толком не изученные.

На общем совете приняли решение идти дальше. И хотя сегодня прошло уже полдня ходового, можно всё равно успеть проскочить десяток километров и исследовать берега.

Помимо расставания с Крыловым, предстояло попрощаться и с винни-пуховцами. Ребята проводили нас до более-менее нормальных мест, дальше начиналась неинтересная им промышленная зона. Валик сотоварищи планировали продолжить изучение Днепродзержинского водохранилица с тщательным занесением на карту удобных мест для стоянки и отдыха.

Грустно было с ними расставаться — очень уж душевные ребятки Валентин, Миша и Лота. Но... «дан приказ ему — на запад, ей — в другую сторону...»

В этом переходе всласть поиздевались над Андрюшей. Он выпрыгнул за борт купаться, мы сбросили ему верёвочку и... припустили по хорошему ветерку. Бортмеханик на славу накатался на буксире! Я снимала его на камеру, но плёнка оказалась старой и испортилась. Очень жаль.

В этот раз мы предоставили старшим товарищам самим выбирать место для ночлега. Нам-то всё равно, где стать, но слушать очередной раз, что опять не так и не то, не хотелось. Лучше мы круги туда-сюда понаматываем, пока вы выберете, где вам по вкусу.

Место, как обычно, нашлось с трудом — в районе городка Верхнеднепровск. И не очень удобное для катамаранов, но ничего лучше всё равно не было — полуразрушенные бетонные плиты, вдающиеся в воду. А уж вода-то, вода!!! По мере приближения к плотине слой «зелёнки» становилась всё толще и плотнее. Метров за двадцать от плит Андрей бесстрашно выпрыгнул за борт в эту мразь, чтоб безопасно подвести «Мистраля» к плитам.

Снова пришлось оставлять катамараны ночевать на воде. А лагерь разбили на песчаном пляже возле смешанного леса. К сожалению, безлюдностью уже не пахло, и злобные "азиаты" оказались весьма кстати. Я привязала их по просьбе Саши возле «Ё-моё», т.к. из-за поганого якоря ему пришлось швартовать свой корабль в отдалении от наших, в камышах. И фига с два кто теперь подкрадётся к бакулинскому детищу!

Цивилизация оставила в этих местах свой след: битые стёкла, пустые бутылки и прочий хлам. Пришлось расчищать место для приготовления и принятия пищи. Как нам сообщили, это есть заброшенный пляж местной базы отдыха.

После ужина мы допоздна сидели у импровизированного стола и с подачи Веры делились впечатлениями о походе. Кому что больше всего запомнилось и понравилось. Не было места на Днепре, которое не понравилось хоть кому-нибудь. Но особенно всех впечатлил уравновешенный и доброжелательный экипаж «Винни Пуха», который со смирением принимал всё уготованное судьбой и никогда не терял ни присутствия духа, ни доброты, ни юмора. Нормальным обращением капитана к своим матросам было: «Лота, голубушка, принеси...», «Миша, голубчик, сделай...».

Уже вовсе поздней ночью мы с Дашей и Владом отправились выгуливать собак. А оставшиеся в лагере эти полтора часа задушевно пели песни у костра. И даже те, кто считал себя без слуха и голоса, обнаружили присутствие оных, если хочет петь душа.

А мы пробирались ночной лесной дорогой между обрывистых стен куда-то наверх. Темнота -  хоть глаз выколи. Хорошо, что у Влада был с собой фонарик. Мужественная девочка Даша (которая год назад визжала от ужаса при виде маленькой жабки) смело шагала в ночи, и даже странные звуки ночной птицы на дереве не испугали её. Рассмотреть пернатую не удалось. Она бесстрашно завывала и свистела на ветвях над нашими головами, но луч фонарика не смог преодолеть летнего мрака. Признаюсь честно: если б с нами не пошёл Влад, я бы отчаянно боялась ходить в этом лесу ночью, и даже в компании с двумя волкодавами.

Спать снова отправилась на гостеприимный «Мистраль». Наконец-то, помимо Андрея, решился на борту заночевать и Влад. Дело это было не совсем простое: катамаран расчалили далеконько от плит на случай, если подымется ветер с волнами, и судно начнёт бить о бетон. Для попадания на борт следовало с усилием подтащить «Мистраль» за швартов к берегу, преодолевая сопротивление якоря. И быстренько прыгнуть на борт, пока катамаран не отскочил обратно в «море». Зато сон на таком «островке» — просто сказочный!

31 июля 2010.

Жара разгоралась уже в пять утра, когда мы с Дашей отправились на прогулку с собаками. Девчонка сама просыпается всякий раз добровольно в пять утра, чтоб составить мне компанию. Ну умница, просто умница!

Пошли той дорогой, что гуляли ночью. При солнечном освещении она не казалась уже такой зловещей. Но всё равно потрясала. Такое впечатление, что находилась в глубоком каньоне, вымытом мощными водяными потоками в днепровских кручах.

Свернули мы не направо, как вечером, а налево, в лес. Красивый, светлый, но — очень опасный. В зелёных зарослях скрывались глубокие трещины,  каньоны. Края их обрывались вертикально вниз. Границы не видно, всё скрыто местной разнообразной флорой. Вот так будешь продираться сквозь растительность — и ойкнуть не успеешь, как покатишься шею ломать. Глубина у них приличная — метров пять-десять.

Пройдя километра два по лесной дороге, вышли на асфальтированную с указателем «База отдыха такая-то». И тут поджидал очередной сюрприз: обочины полностью заросли цветущей коноплёй. Трава гордо несла свои метёлки, не опасаясь, что её начнут уничтожать. В наших краях не найдёшь и одиночного растеньица, всё повырвано если не любителями каннабиса, то его противниками.

Я скоренько вернулась в лагерь за видеокамерой. Такое надо показывать друзьям-дончанам, а то не поверят. Принесла с собой одно растение в лагерь. Вера тут же скомандовала стряхнуть пыльцу в котелок с завтраком.

Повторный поход в лес по крутому склону дался гораздо тяжелее. Собаки шли с вываленными языками и безучастными глазами, словно и вправду накурились «травки». Потому что уже к восьми утра жара стояла невыносимая. Приближались знаменитые знойные дни лета 2010-го, когда температура зашкаливала в тени за 42 градуса по Цельсию.

Отчалили «Мистраль», как обычно, позже остальных. Всё равно догонит, а мы без спешки упакуемся. «Ё-моё» и «Мэврик» сделали заход на берег к какому-то памятнику.

Следующий пункт прибытия — конец пути, Днепродзержинск. А до него рукой подать. Так что можно погулять по берегам в своё удовольствие. Памятник оказался великолепным монументом освободителям Днепра от немецко-фашистских захватчиков. Немного не ухоженным, но гордым в своём величии.

Зато слой «зелёнки» поражал — чуть не сантиметровый. Микроводоросли слипались в комки и представляли собой просто тошнотворное зрелище. Любознательным путешественникам негде было отмыться от покрывавшей ноги до колен гадости. До горизонта - «зелёнка». Экологическая катастрофа реки Днепр.

А мистралевцы развлекались по-своему. Вода на фарватере была относительно чистой. Пусть не прозрачная, но хоть без «зелёнки». И мы таскали на буксире за собою Влада, причём скорость была так велика, что у нашего плавучего якоря в трубочку скатывались трусы, обнажая бледный зад. А когда я волочилась на верёвке за «Мистралем», до трусов дело не дошло. Весь удар принял на себя лифчик, мгновенно стянутый потоками воды до пупа.

Катались туда-сюда перед Днепродзержинском мы достаточно долго — пока не надоело. Потому что воды, пригодной для плаванья, уже на Днепре не встретим. Вся грязь и дрянь, что находилась в реке, скапливалась перед городом «благодаря» плотине.

Подыскивая по карте и рекомендациям Валика место для окончательного финиша, решили идти на городской пляж. Акватория его красивым полукругом тщательно огорожена от основного русла огромными каменьями, оставляя проход для плавсредств. В этот проход мы необдуманно и сунулись, хотя вызывало подозрения отсутствие людей на пляже в выходной день.

Лишь только пересекли линию каменюк, мгновенно осознали причину отсутствия купальщиков. В ноздри ударил невыносимый смрад разлагающейся органики. Коктейль из гниющих растений, преющих водорослей, разлагающихся трупов, тухлых яиц,  канализационных стоков. Батюшки светы! Я завопила поворот, в этот момент поддул ветерок, спасая нас от этой вони и выталкивая катамаран обратно со скоростью пробки от шампанского.

Едва мы пересекли границу пляжа, ветер скис. И к яхтклубу подходили уже едва дыша да ещё и на крутом бейдевинде. Вышедший навстречу виндсерфингист посоветовал взять вёсла — иначе не зайдём. Лучше б он этого не говорил! Во мне в тот же миг взыграла спортивная гордость, и к берегу мы подошли исключительно и демонстративно НА ПАРУСАХ.

Встретили нас в яхт-клубе очень приветливо, подсказали, где можно начать разбирать катамараны, где переночевать, где хранить собранные тюки. Прокатиться на наших раскладушках вежливо отказались.

Вскоре подоспели «Мэврик» и «Ё-моё». Не теряя времени даром, приступили к разгрузке и разборке. Часы показывали обеденное время, можно было успеть уехать и сегодня в Донецк. Но я скептически отнеслась к этой идее. Если автобус выедет за нами немедленно, и то ему понадобится шесть-семь часов на дорогу. К тому же ангажировать вёзшего нас сюда тупого водителя не собиралась. Уж лучше Олег с приятелем на двух «Газелях». Мужики сообразительные.

Долго и тщательно отмывали поплавки от проклятой «зелёнки». Начальник яхт-клуба сказал, что в советское время, когда ещё не умер днепровский госфлот, а частники могли шастать через шлюзы бесплатно, вода в Днепродзержинском водохране полностью менялась за 7 месяцев. А теперь шлюзы часто поднимать не для кого — флота нет, а частники платить за шлюзование не хотят — и смена воды застопорилась. Один раз в 7...лет!!! Поэтому и застаивается вода, и цветёт, и невозможно справиться с микроскопическими зелёными водорослями, из-за которых в Днепре передохла вся рыба. Ось така х..., малята!

Созвонившись с Олегом, договорились, что за нами приедут завтра к вечеру. И потому ближайшие сутки   — блаженное и долгожданное ничегонеделание. Обидно только, что свободное время образовалось не где-нибудь в сосновом лесу, а в цивилизации, да ещё на выходные, когда яхт-клуб кишит понаехавшими яхтовладельцами.

Весь день стояла жара под 40, мы бесконечно бегали под газонную поливалку освежаться. Собаки отсыпались, привязанные в кустах.

Превратив красавцы-парусники в горы тюков, отправились искать местный пляж, потому что на территории яхт-клуба вода воняла канализацией. За забором отыскался чудесный пляжик с золотистым песочком и купающимися людьми. Да только путь туда был усеян терниями — гадкими колючками с невероятно острыми и прочными шипами. Колючки удачно маскировались в песке и растительности, а в самый неподходящий момент впивались в тапки или голые ноги. Уж лучше буду купаться под газонополивалкой! Однако Вера с Людой и мама с Дашей таки умудрились без травм выкупаться в водах Днепра, относительно чистых в этом месте.

Ужинали в знаменитой беседке, облюбованной самим Леонидом Ильичом Брежневым, когда он ещё был не Генсеком ЦК КПСС , а простым партийным чиновником г.Днепродзержинска и регулярно захаживал в данный яхт-клуб.

Когда основная масса народу стала готовиться к ночлегу, мы с Дашей, Владом и Андреем отправились выгулять собак за территорию. В темноте особо ничего не было видно, поэтому мы скромно поводили зверьё в близрастущем соснячке, нацепляли на тапки знакомых колючек и благополучно, никого не съев, вернулись «на базу».

Никто из нас не пожелал относить тюки с катамаранами куда-то. Все предпочли спать в обнимку со своим имуществом. Часть наших, и в том числе мама с Дашей, отправились на пол брежневской беседки, который заботливая Ивановна предварительно вымыла. Часть — на сложенные штабелем доски. Часть соорудила нечто типа бомжатского логова на земле. А мы с Владом и Андреем просто бросили коврики-карематы на гравий вблизи тюков с «Мистралем», умостили свои тела на коврики и прикрылись спальниками. Ночь стояла такая тёплая, что без вреда для здоровья можно было бы спать прямо на голой земле.

1 августа 2010.

Всю ночь я бесконечно вскакивала и грозным шипением закрывала незакрывающиеся рты своим четвероногим охранникам. Они бдили во все глаза и уши, особенно старался Аяр. Любой шорох на территории яхт-клуба сопровождался басовитым лаем. Его подхватывала вся свора и следом — местные шавки. Я даже один раз подходила к кобелю, интересовалась, что ж он так не затыкается, что или кто его так тревожит. Оказалось, по двору путешествовал ёжик. Пришлось закатить его в тряпку и унести подальше. Мои негромкие окрики привели к тому, что пёс только ворчал и утробно рычал, т. к. на лай я реагировала запретом, а рык игнорировала. Так и дрессировали мы друг друга до рассвета.

А на рассвете нас разбудили гости яхт-клуба: притащили на прицепе катер и согнали спящих туристов с облюбованных мест. Мы расположились, видите ли, у них на пути.

Но ничего, зато пораньше отправимся на прогулку с собаками, пока ещё не очень жарко и город не проснулся. Маме дала Амгу, сама пошла с Аяром, а Даша и Шпилька сами побежали. Выйдя за ворота яхт-клуба, свернули налево и пошли по набережной Днепра. Очень хотелось добраться до плотины, взглянуть на шлюзы.

Днепродзержинск показался нам скромным промышленным городом, которого ещё не коснулась европеизация. Дома и улицы хранили первозданный советский облик с небольшими вкраплениями современных стройматериалов. Много пространства, много воздуха, хоть и не очень хорошего. Мало транспорта и пешеходов (в сравнении с Донецком, где люди и машины носятся по дорогам уже с пяти утра).

Набережная очень широкая, справа от неё — Днепр, берег огражден массой бетона. Слева от набережной тянется пустошь с участками старых тополей и сосняка. Ещё левее — автодорога. Мы, конечно, повели собак на пустошь, но азиатов так и не решились отстегнуть от рулеток. Всё-таки город, а им после вольницы похода просто посносило «башни», они теперь мнят себя хозяевами мира.

И правильно сделали, что не отпустили, ибо несносная Шпилька подняла и погнала с сумашедшими визгами и взлаиваниями... зайца! В городе Днепродзержинске!

Пока она гоняла косого по пустоши, а волкодавы тщетно пытались уволочь нас с мамой на подмогу, мы добрели до плотины. Впечатляющее зрелище!

Сергей Холин позже ходил фотографировать плотину и шлюзы.

Беспокойная ночь никак не отразилась на моём настроении, потому как днём была масса времени, чтоб отоспаться. Зной стоял немилосердный, сорок градусов в тени. До приезда автобуса мы только и делали, что бегали за пивом и минералкой, спали и ели. Спали на ковриках-карематах, которые в течение дня передвигали с места на место в поисках тени. И собак я бесконечно переводила с места на место, пытаясь сделать так, чтоб и тень была, и люди не ходили возле них.

Андрюша бесконечно чистил свою нескончаемую сушёную рыбу, которая вонять перестала, и все её с аппетитом уплетали под пивко.

Чем другим занимались остальные участники похода — не помню. Скорее всего, только спали, ели и ходили в магазин. Делать-то всё равно было больше нечего. Благая идея смотаться в город посмотреть достопримечательности умерла, как только солнце поднялось над горизонтом. Стало ясно, что если мы осуществим идею по такой жаре, то умрём сами. Предпочли убить идею.

Наконец, прибыли долгожданные автобусы. Олег — замечательный водитель. Он сам по карте разобрался, куда за нами ехать, и лишь у плотины  промахнулся метров на сто. Но вовремя отзвонился, и мы легко встретились у памятника танкистам.

Погрузка прошла без приключений. Одну «Газель» загрузили катамаранами и вещами, другую — людьми и собаками. Ехали с комфортом, останавливаясь только чтоб прикупить недорогих арбузов, дозаправиться или сходить в кусты. Право, уж лучше я доплачу лишние полсотни гривен за удобство, чем экономить с таким придурком, что вёз нас в Кременчуг. Олег прекрасно знал дорогу, потому что заранее изучил её. Не надо было ему ничего подсказывать. Более того — он ещё и развёз нас всех в Донецке по домам! Потому что прибыли мы в час ночи, и никто никуда от физтеха уже бы не добрался. Таким образом, на обратную дорогу потратили почти вдвое меньше времени, чем с предыдущим водителем.

Ну и напоследок выводы, которые сделал экипаж «Мистраля» после данного похода.

1. Путешествовать должны люди близкого возраста и темперамента.

1. Провиант, воду и дрова надо распределять равномерно между катамаранами, т. е. каждый борт должен нести как мининум трёхсуточный запас воды и пищи на свой экипаж. Чтоб не получилось, как под Домотканью: мы — на правом берегу, у нас на борту — только вода и дрова. А остальные — на левом, и вся еда у них. А если б резко испортилась погода? И мы так и остались бы — каждый на своём берегу?
2. Если берём в поход собак, то не стоит приглашать большой коллектив, особенно шумный. Покоя не будет никому, как бы ни были терпеливы участники похода.
3. И вообще, два катамарана — самое идеальное количество судов в парусном походе. Очень уж приятные воспоминания у нас от путешествий в компании «Одиссея» в 2006-м и «Ки-5» - в 2009-м. Может, любителям шумных компаний и хорошо, когда народу много. Но нам нравится в походах — тишина и покой, общение с природой. А друг с другом наобщаемся во время соревнований, когда собирается до 30 вымпелов.
4. А в остальном всё было хорошо!

/em /

p style=li