26 мая 2006.

Рабочая комната мэтра парусного туризма Игоря Крыгина - учёного-физика. Наш штаб. Собираемся в путь.

 Поход долго «висел в воздухе»: мешали многочисленные препятствия. То на Кальмиусе переломали шверты и попробивали оболочку и баллоны, то не могли определиться с экипажем, то маршрутку переделывали трижды.

Наконец, все позади! Едем на роскошном микроавтобусе «Фольксваген», как «белые люди».

Грузимся в "Фольксваген". Наконец-то поедем, а не поволочём на горбу!

 Выехали около 11ч, а в 14-15 уже прибыли на место. Это вам не «КАВЗик»! Разбили лагерь, занялись сборкой судов.  «Муму» разбирали-собирали трижды. И все равно не заметили соскочившего стрингера. Пришлось подвязать веревочкой да так и проходить весь поход. Одна из ромбо-вант оказалась отсутствующей, и ее тоже заменили обыкновенной веревочкой.

Ночь с 25 на 26 пели у костра до рассвета.

Ужин с друзьями в лесу

Я. С тюнером для настройки гитары

Снова я. Теперь с упомянутой гитарой.

Вова Тума, Юра Воловенко (Моджахед) и Игорь Михеев (Мохнорыл Шерстистый)

Друг наш Мохнорыл

Звёздная соловьиная ночь

А потом пошли дособирать суда. «Мистраль» (закончили часам к 10, «Муму»  - к 14). Обкатали суда, настроили.

Пошли в Сеньково в яхтклуб послать телеграмму о начале похода. Но почта уже не работала. Поэтому приобрели в магазине пиво  (чек давали только на водку и пиво), получили экскурсию по яхтклубу, восхитились «Петром I» и отчалили.

Идём в яхт-клуб в с.Сеньково

Прибыли. Осматриваемся.

Андрюха помчался за пивом

Вова энд Юра в каюте "Петра 1"

Юра и Оля там же

Амушка - корабельная среднеазиатская овчарка. Наверное, единственная в мире.

Фото с капитаном "Петра 1" и по-совместительству - его конструктором и изготовителем

Фото на палубе

Вечером я, Вова и Миша потренировались на «Муме» и решили завтра выступать своим старым экипажем.

 "Мистраль" собран. "Муму" в процессе.

Покатушки на "Мистрале"

Дядюшка Хазрон  в своём репертуаре: если не разговаривает - то обязательно обнимается с барышней.

27 мая.

Во время утренней прогулки с Амгой мы с Мишей собрали чуть не ведро дождевиков, причем гриб размером с теннисный мяч считался самым мелким и бросовым.

Подали заявки. На «Муме» я – на руле, Вова – на открене, Миша – на шкотах. На «Мистрале» кэпом – Моджахед, а остальные сплошь дебютанты, всего – 7 чел в заявке и 4 на борту. Сюда же входили трое наших студентов. Пусть катаются.

Палатка для собаки – гениальное изобретение. В этом году Амга никого не укусила. Правда, забравшись в палатку, считала, что ее миссия по охране лагеря окончена, и со спокойной душой спала. А на день закапывала палатку, как и еду, как и воду, в песок.

Амушка в своей палаточке

На открытии «Кубка Донбасса» Мише вручили приз «За стойкость в испытаниях «Мумой» по результатам прошлогодних соревнований. А я подарила Крыгину от нашей команды кепку «Парусный туризм». 

Новенькая форма команды "Муму" и подарочная кепка мумосоздателю.

Открытие соревнований "Кубок Донбасса-2006". Кепка вручена и надета на мэтра.

Синяя новенькая форма команды "Мистраль" выделяется на построении ярким пятном.

Судьи соревнований

Участники регаты

Форма усиливает в командах дух единства

Судейская бригада:

Игорь Крыгин - главный судья, Ольга Залознова - главный секретарь, Алексей Карцев - почётный судья, Владимир Соколов - судья-инспектор, потом не знаю кто в красной футболке, Анатолий Земба - судья по дистанции, Владимир Михайлов - комендант лагеря.

Торжественное поднятие флага обладателем прошлогоднего Кубка Донбасса - Александром Ерёменко.

Призовой фонд увеличился. Разъяснения для участников, какой приз за что.

В первой гонке за две минуты до старта  обнаружили, что забыли поставить оттяжки пера и шверцев. Слава Богу, мы уже настолько освоились с этой лодкой, что сумели сделать это на ходу. Но стартовали чуть ли не последними, и финишировали таковыми.

Ветерок крепкий, Мишку полоскало очень прилично. Даже меня на корме окатывало.  «Мистраль» финишировал раньше нас.

Во второй гонке мы здорово взяли старт – в голове регаты. Но потом на устойчивом полном бейдевинде нас обогнали почти все! На фордаке мы их не достали. А после второго знака влетели в остров из невысоких камышей – хотели спрямить путь. В итоге «Муму» застряла своими растопыренными аутригер-балками, и пока мы выбрались, уже отстали безнадежно. На финише – снова в хвосте регаты. Зато – впереди «Мистраля», который сломал на старте шверт.

Красавица "Муму" на дистанции. На шкотах - Миша Дмитрук

Таким «успехами» я очень огорчилась. Ведь «Муму» шла на новых аутригерах, в новой, обтекаемой оболочке. И явно уступила всем по быстроходности. Главный конструктор ее сказал, что лодка строилась в расчете на слабый ветер. Только тогда у нее есть шансы на победу. А на таком ветру она заведомо обречена. А поломка шверта катамарана ставила весь поход под угрозу срыва.

Андрей Пилипенко и Ирина Тума - экипаж "Мистраля"

И.о. кэпа "Мистраля" - Моджахед.

Мой студент Андрей Страмко делает "бабочку"

Мужики хотели в третью гонку идти без шверта, уверяя меня, что это реально. Разубедить их не удалось, поэтому отправила их экспериментировать. Однако они не смогли даже стартовать против ветра, и Крыгин вернул их на берег думать над сложившейся ситуацией.

В третьей гонке у «Мумы» оторвало кипу стаксель-шкота. Поскольку ветер еще покрепчал, на ходу привязать кипу мы не смогли. Пришлось отдать якорь. Подвязали кипу, выбрали якорь. А за ним потянулась… сеть с рыбой. Сеть прочно держала наш якорный конец. Потратив какое-то время на борьбу за якорь, мы плюнули на гонку, которую все равно проср.., вытянули сеть и загрузили «трюмы» рыбой.

А ветер все крепчал. Даже стоя на якоре и подгребая с кормы веслом, мы не могли развернуться носом к ветру! «Муму» упорно поворачивалась лагом на ветер и в такой позе стремительно дрейфовала к берегу, над которым низко провисала ЛЭП. Я сдрейфила и готова была спустить паруса и позорно на веслах грести в лагерь. Но Вовка боролся до последнего, и его настойчивость победила упрямство лодки: когда нас почти вбило в берег правым бортом, «Муму» вдруг спокойно сделала оверштаг, набрала ветер и понеслась к дому. Причем настолько стремительно, что мы немало помучились, чтоб аккуратно причалить, поскольку ветер был прижимной, и яхта намеревалась вылететь на сушу со скоростью моторки.

В последующие гонки мы не пошли. Во-первых, не имело смысла: призовые места уплыли с такими результатами, как мы показали. Во-вторых, впереди – поход, и развалить накануне  лодку у меня не было ни малейшего желания.

Саша Еременко предложил дать в аренду для гонок свой старый стаксель, поскольку наш от времени растянулся настолько, что задняя шкаторина не натягивается и так мотыляется на ветру, что только тормозит. Если позволит погода, завтра испытаем его в гонках.

Ребята ходили в деревню, отыскали аборигена, который обещал сегодня привезти на коне какую-то трубу для ремонта шверта. Интересно, что там за труба, что ее надо привозить на коне?!

Но оказалось все просто: мужику было лень идти пешком. На велосипеде – банально. А так он появился в лагере нетривиально и красиво: на галопе. Прекрасный рыже-чалый тяжеловоз с озорным блеском в глазах легко нес его вдоль палаток.  «М энд М» в своем репертуаре: если в лагере лошадь – то к ним.

На этом коне нам в лагерь привезли ржавую железную трубу для ремонта шверта

Мы пообщались с аборигеном и его красавчиком мерином, и бортмеханики взялись за шверт. Вова пошел шить растрепавшийся стаксель «Мумы», а мы с Ирой – чистить рыбу. Из лесу ребята еще грибов принесли, так что продукты для похода экономим.

Мишка купался, баловался со студентами и очень помогал по устройству лагеря.

Моджахед с Андреем возились со швертом полночи, подсвечивая себе фонариками. И к утру гордо принесли мне оконченную работу. Молодцы! Туристы сказали, что главный тест на туристов-парусников мы выдержали.

Камуфляжный зомби через год станет необходим мне, как воздух, без которого невозможно дышать.

Всю ночь Андрей и Юра ремонтировали шверт

Сварилась уха. По рекомендации Вовы Тумы сначала сварганили суп, а потом бросили туда всю рыбу. Пригласили Крыгина, который полдня мечтал об «ушице» и говорил, что все судейство угощать не надо – «перетопчутся», достаточно угостить главного судью, то бишь его. Но через час борьбы со сплошными костями Михалыч сказал, наблюдая наши постные физиономии, плюющиеся направо и налево:

- Несите остатки в судейство. Пусть тоже подавятся.

В итоге всю уху съела Амга. С удовольствием, не подавившись и не закапывая в землю.

 28 мая.

Утром ветерок был «мумный», и мы стартовали. Последними, потому что в стартовых воротах нас затерли, как в арктических льдах. По дистанции многих обогнали, но под мостом ветер начал крутить, а еременковский стаксель несколько длиннее нужного, его сложнее переводить с борта на борт. Поэтому многочисленные повороты забрали у нас слишком много времени, и финишировали мы 17-ми из 23-х судов. Это была последняя гонка. Посему неудивительно, что по итогам соревнований в спортивном разделе «Муму» - 10-я из 10-ти судов класса, а «Мистраль» - 9-й. Ха-ха! Но главное – к походу мы готовы.

Ночью местные кретины украли у «Торнадо» из Нового Света красивый его фирменный многоцветный грот и поломали рули макеевского «Аллегро». Уроды. Подобной гнусности в этих краях еще не бывало.

Михалыч сделал всем объяву, что мы собираемся в поход, и лишние продукты можно сдать нам. Частный адвокат Вова живописно побирался по лагерю с протянутой рукой на пару с Мишей. Они притащили мешок зелени, кучу хлеба, картошки и стеклянных банок с консервами.

Моджахед

На закрытии нас с Мишей немного утешили спонсоры от «Вертикали»: всем женщинам-капитанам и детям подарили замечательные туристские поясные сумочки.

На ночь в лагере осталось еще много народу, но, опасаясь местных, мы подтащили «Муму» к своему лагерю, а «Мистраля» заховали в кущерях возле краматорцев.

А Амга подъедала выброшенные туристами подтухшие куриные окорочка, собирая их в кустах по всей окрестности.

 29 мая

Утром стояла чудная солнечная погода с «мумным» ветерком. Но пока мы собрали лагерь, поели и упаковались, ветер усилился. И крепчал на глазах. В один голос Крыгин, Карцев, Еременко и Хазрон советовали переждать. Закон парусников «Лучше недобрать, чем перебрать» трансформируется у ТУРИСТА-парусника в поговорку «Лучше переждать, чем поломаться».

И мы, собрав в дорогу сухпай, тоскливо ждали в буквальном смысле слова «с моря погоды». Наконец, ветер принес дождь. Все разъехались, а мы поставили палатку и скрывались там, а вещи спрятали под палубу «Мистраля».

Когда дождь стих, прочистилось небо и ветер ослабел, начали грузиться. Юрка предложил удачный способ упаковки тюков на катамаран: основную часть груза – на баллоны, между шпангоутов. Таким образом, мы освободили от нагрузки поперечные балки. Процесс рациональной укладки и привязывания груза растянулся до обеда. Решили уничтожить сухпай и идти уже до вечера, без остановки на перекус. Дневальные отхватили выговор за недостачу в сухпае хлеба. Юрка кричал: «Хлеба в тормозке полно!». А в итоге мы жевали майонез и варенье без хлеба.

Готовимся к выходу в путь

Моджахед в этом походе вообще отличился «глазливым языком». Вот несколько фактов, которым масса свидетелей:

1.Юра: «Какой у меня фотик цифровой! 170 кадров, 300 баксов стоит! Современная техника!»

Мы ему: «Юра, береги кадры. Нам для отчета надо».

Юра: «Да хватит! Не волнуйтесь, у меня все продумано! Фотоотчет будет в ажуре!»

Итог: у фотика накрылся дисплей. Правда, Юрка утверждает, что способность фотографировать не утрачена, просто не видно, что снимаешь.

2. Юра: «Как жрут комары! Хорошо, что ни у кого из нас нет поноса. Вот бы бедный был!»

Итог: через несколько часов Иру пронесло так, что еле до кустов добежала.

3. Юра: «Какой шверт сделали! Сказка! Как работает! Какая сила! Какой угол атаки!»

Итог: через 15 секунд шверт ломается.

4.Сегодня с утра Юра: «Погода какая! Только в путь идти!»

Итог: через час – ветер и дождь.

На фоне вышеперечисленных фактов мы не обрадовались, когда он сообщил, что ветер стихает, фронт прошел, а моросящий дождь в дорогу – на удачу. Недобро посмотрел коллектив на Юру, но в путь тронулись. Чего ждать? Уже 14-40.

На воде – мелкая рябь, ветерок слабый, моросит. На «Мистраля» навьючили почти весь груз: вдоль бортов – палатки, рюкзаки, гермомешки. Возле мачты – ремнабор, продукты. Поскольку «Муму» более хлипкая лодка, она несла только гермомешок Вовы, сухой корм собаки, хлебный мешок и десяток консервных банок. На открене сидел Андрей, на шкотах – Ира. Дело в том, что Мишка в прошлую ночь подстыл (было очень холодно) и засопливил. Войтов слишком тяжел для «Мумы», у Тумы тоже проблемы со здоровьем, а я не могла оставить руль «Мистраля», ведь на борту – мои ребенок и собака. Посему экипаж «Мумы» строго ограничен, и менять людей, как я собиралась, не так-то просто.

Безмятежный сон юнги Миши

Секьюрити Амге не столь вольготно спать - забрызгивает на носах. Приходится накрывать упаковками.

При отчаливании обнаружили, что снова подтравливает все тот же многострадальный правый баллон «Мистраля». Андрей нашел маленькую дырочку внутри кармана возле последнего шпангоута. Да-а, дефективный баллон нам подсунул Хамидуллин. Уж пробить дырку ВНУТРИ КАРМАНА мы никак не могли. Или ткань хреновая, или во время склеивания ее продырявили. Ведь и на носу была подобная микродырочка.

А у «Мумы» травит правый поддувной элемент в месте присоединения трубки. Опять же вина Олега: место вклейки трубки – прямиком под стрингером.

Вскоре нас накрыл сильный ветер (вспомним доброе напутствие Моджахеда). И сколько шли – столько боролись. Дуло в нос.  «Мистраль» шел с недобранным гротом: опасались порывов, которые  были. А лодка перегружена, да и шверт держится на ржавой трубе местного аборигена. Я переживала и за «Муму». Несмотря на 500 или 600 кило, которые нес «Мистраль», он шел гораздо быстрее ее. Действительно, она не предназначена для таких ветровых нагрузок.

"В море [мумный] парус тонет..."

На ходу на «Мистрале» разматывались почему-то обе ромбованты по резьбе, Моджахед ловил их на ходу и привинчивал, а я с ужасом ждала падения мачты.

Компас, подаренный моим Юрой Дмитруком, Моджахед установил на осевой балке. Шли, ориентируясь по нему и картам. Никто не удивился, когда после реплики Моджахеда: «Как здорово я установил компас! Никому не мешает, никто его не зацепит и за борт не стряхнет!» через 30 секунд чудо-компас вылетел за борт, задетый ногою нашего лысого пророка.

Наверное, это был последний серьёзный поход знаменитой путешественницы "Мумы"

Я уже мысленно с болью в сердце распрощалась с ценной вещью, но Юрка заметил компас плавающим в кильватере. И я рискнула на поворот фордевинд. Сама компаса не видела, но, ориентируясь на указания Миши «Туда, сюда», переводимые Юркой «Правее, левее», почему-то очень удачно подвела катамаран левым бортом вплотную к компасу. На фордаке на таком ветру скорость была более чем приличная, но Димка умудрился с первой попытки выловить его. Вот это настоящие спасработы! Это настоящая слаженная деятельность всего экипажа! Это вам не цепляющегося за борт кэпа выловить!

Хороша старушка!

Тем не менее, рисковать ради уплывшей Димкиной клеенки или слетевшего Мишиного носка я не стала. А Моджахеду пообещала заклеить рот пластырем, если он не перестанет благожелательно отзываться о вещах и событиях. Юрка поклялся теперь все и всех только критиковать.

В семь вечера начали подыскивать место для ночлега. Но кругом слева – сплошной камыш, справа – нескончаемый обрывистый берег. Ветер потихоньку стихал, и перетерпевшая стихию «Муму» »нарезала» нас. На тихом ветру груженый «Мистраль» стал просто ползти.

Из-за недоговоренности, кто ищет место для стоянки (обычно это делает судно, идущее первым, но, оказывается, ждали команды от руководителя похода – моя ошибка, надо было перед отходом уточнить сей нюанс), мы гнались за «Мумой» еще с час. Безуспешно. Наконец, она вернулась к нам. Ее экипаж стонал, что замерз, хочет в кусты и спать. Аналогичные желания экипаж «Мистраля» посетили еще час назад. Поэтому, поругавшись слегка, мы вернулись немного назад и причалили на левом берегу в районе Новоплатоновки, в 5-7 км от Боровой, столько же не дотянув до Муравьиного, в 20ч 20 мин.

Мумисты промокли насквозь. Стук их зубов сотрясал лес. Срочно развели костер, развесили на веревках барахло, поели и в полночь легли спать. Моджахед – на палубе пришвартованного к берегу «Мистраля». И не зря. Часа в три ночи по воде на малых оборотах подошла моторка, незнакомцы пристально разглядывали «Мистраль» и наш лагерь, а потом так же тихо, на малых оборотах удалились.

В 3-35 из палатки выполз Вова Яремчук – до ветру. Часовой Моджахед тут как тут: «Кто идет?» Вовка: «Я». Юрка: «Собака в палатке? Выпусти ее, пусть бегает».

Из кустов чужой голос: «Не надо собаку». Вышли трое, щелкнули затвором пистолета: «Держи собаку. Подойдет ближе трех метров – застрелю. Имею право. Никто ваше барахло воровать не будет».

Юрка: «Вы кто? Предъявите документы» (Сразу чувствуется бывшее ментовское прошлое).

«Рыбнадзор. Представимся позже. А вам вообще нельзя на воду до 10 июня. Нерест».

Вовка закрыл Амгу в палатке, послонялся по лагерю, наблюдая за посторонними, и лег спать. Мужики в форме все так же тихо стояли в кустах, и что им  было надо – совсем не понятно. С полчаса они пристально смотрели на воду, а потом бесшумно скрылись.

Кто знает – может, у них тут, браконьеров, сходняк, а мы им попутали планы? По крайней мере, по звуку взводимого курка эрудит Юра предположил не боевое, а газовое оружие. Да и кто будет вооружать рыбнадзор? И какое дело рыбнадзору до нас в три часа ночи? Только кретин заподозрит в рыболовстве. Скорее, они пришли снимать свои сети, а мы помешали. А лучшая защита, как давно известно – нападение. Вот они и «наехали».

Мишин насморк от полоскания под дождем усилился. Ночь ребенок спал плохо. Как бы не затемпературил. Утром дам ему лекарство.

 30 мая

Подъем в 7-00. Вахтенные – Ира и Дима. Я выгуляла собаку, ребята приготовили завтрак и сухпай, собрали вещи и полезли чинить суда, которые вчерашним ветром изрядно потрепало. У «Мистраля»: начисто срезало шпильку на левом первом шпангоуте, подтравливает правый баллон (в походных условиях заклеить дырку внутри кармана, под стрингером, невозможно), соскочил с топа грота-фал. У «Мумы» страшно травит правый поддувной элемент (Андрей нашел дырку, заклеил, но все равно борт травил в другом месте), вытянуло форштаг, не до топа набивается грот.

Зачем-то мне пришлось затискиваться в недра "Мумы"

Теперь там же и Андрюша. Ищем сердце коварной лодки

Андрюха - гимнаст

По плану отход в 10 ч. Стоянка на перекус и туалет - перед мостом у Гороховатки. Валим мачты, проходим под мостом и должны дотянуть до Песков Радьковских. Погода – солнечная, ветер умеренный.

Пока ремонтировались, корректировали шверт и шверцы, пока загружались, прошла просто гибель времени. И отчалили… в 13 ч! Планы огромные, а на их осуществление снова всего полдня!

Но ветер дул в правый борт, и мы практически на одном галсе долетели до моста, причем «Муму»  впереди. Сегодня на ней на открене вместо Андрея – Моджахед, Ира – на «Мистрале», а вместо нее на шкотах – Андрюха, который на пару с Вовой мужественно и бессменно путешествует на данном средстве передвижения.

Справа у Гороховатки причаливать негде, остановились на галечном левом берегу прямо у моста. Подъем на оный очень крутой и высокий, перенести «Муму» на горбу невозможно, а снимать бесчисленные ванты, ромбованты и штаги ужасно не хочется.  «Муму» - не «Мистраль», и так легко на ней мачту не завалишь. Не поленились с помощью веревок промерить высоту перекрытий моста. Увы, даже «Муму» с ее 5м не пройдет. А у «Мистраля» - 6,9м.

Готовимся к переправе под мостом возле села Гороховатка

Сняли с форштага мачту катамарана, переложили на него груз с «Мумы», и мы с Ирой перевели эту плавбазу под мостом на веслах. Лень подсказала ребятам выход для «Мумы»: они сдули левый аутригер, наклонили лодку, затопив левые аутригер-балки, и, раздевшись до плавок, провели ее в руках под мостом. Благо, там не глубоко – по пояс. Выполнялось это столь медленно и осторожно, столь скрупулезно, а мы с Иркой с таким трудом, но быстро переправили полтонны груза, что я разозлилась и наорала на мужиков – что они так копаются. К мосту мы подошли в 15-15, от него стартовали в 17-00. День закончен, а мы при попутном ветре прошли всего километров 6!

"Мистралю" срубили мачту

"Муме" сдули аутригер и провели под сильным креном

Правда, переправиться под мостом всего за 1ч 45 мин, наверно, очень быстрый срок. Но… все равно, жалко потерянного времени. Моджахед обиделся: «Мы так здорово придумали с «Мумой», столько времени сэкономили, а ты недовольна». Я почувствовала, что была неправа, но, как сказал бы Крыгин, обязанность такая у кэпа – всех гонять, чтоб не расслаблялись.

За мостом ставить мачту и перегружаться не очень удобно: берег обрывистый, а на дне – огромные валуны. И хоть они и не острые, но груженый «Мистраль» садился на них баллонами. К тому же обнаружили, что болтики, которыми крепится гик к мачте «Мистраля», вышли из резьбы. Стяжками их стянуть не удалось. Применили скотч – любимый реминструмент отца Георгия. Мировое кораблестроение, не хватайся за сердце: гик на скотче – не самое крутое изобретение туристов-парусников.

Но вот переправа позади, и на приятном фордаке быстро летим в сторону Песков.  На воде – гладь, и «Муму», как в старые добрые времена, легко уходит от нас, возвращается, кружит вокруг «Мистраля» и снова уносится вперед. Это ее погода! Мерзкий Моджахед курит на борту: для откренивающего сегодня работы нет. Его жизнерадостный смех разносится по всему Осколу, а мы ерничаем: «Чтоб тебя поокунало, как Андрея, чтоб знал, как курить на борту! Ишь, выбрал себе погодку для открена – тишь, гладь да божья благодать! Ишь, ржаньем своим аж волну нагоняет! Хитрый!»

Теперь на открене - Моджахед

В 18-30 мумисты начали искать место для ночлега… Снова заморосил дождь! И сразу сдох какой-либо ветер. Груженый «Мистраль» стал мертво метрах в пятистах от берега. Впрочем, и легкокрылая «Муму» была вынуждена воспользовалась веслами. Когда мы заметили, что титанические усилия гребцов вызывают лишь выдувание парусов в обратную сторону, то спустили полотнища прямо на борту и только тогда сумели дотащиться до берега.

Мумисты отыскали чудное местечко – песчаный пляж, сосны… Но оказалось, что лес – молодой, и дров нет! А уже начало смеркаться, и мы успели промокнуть. Разводили костер и на шишках, и на камыше. Решили уже доставать газовый баллон (хотя на 8 чел приготовить как раз хватит на один раз, и одежду на нем не высушить), когда проныра Миша приволок откуда-то дровишек. Он и меня потащил за собой. Конечно, только «маленькому мальчику» (маленький мальчик на дерево влез…и т.п.) могла придти в голову дикая идея искать дрова на болоте. Тем не менее, там действительно оказалось полно сушняка. Так что юнга оправдал полезность своего существования.

Уютное местечко недалеко от дурдома

Стоянка наша – в полутора км ниже Дома инвалидов (в народе – дурдома) близ Песков Радьковских. Так что в план мы, как ни странно, уложились. Вот что значит – попутный ветер!

Ночь была холодной и дождливой.

 31 мая

Утром я прогулялась с собакой по молодому лесочку и набрела на более старый лес. Так что при желании дрова найти можно. А берег действительно очень уютный, и неплохо бы постоять тут денечек. Прозрачная, чистая вода так и манила искупаться, но воздух после нескольких холодных дней еще не прогрелся. Да и поджимало время, а с утра стояла чудная погода, которая могла испортиться в любой момент. Посему решили двигаться вперед. Лучше на обратном пути отдохнем.

Как ни странно, отчалили быстро – в 10ч. Ведь не пришлось чинить суда. Да и пакуемся с каждым разом все проворнее.

Шли тихим попутным ветром вслед за «Мумой», пока при входе в узкий «рукав» водохранилища не задуло навстречу. И задуло как следует! Через час свистело в морду так, что наш отход 29 мая отдыхает! Ветер разогнал приличную волну, и «Муму» уступила первенство «Мистралю». Хорошо хоть, что ярко и жарко светило Солнце. Благодаря ему окатываемая волнами одежда тут же высыхала. Потом мы узнали, что, согласно прогнозам, скорость ветра сегодня достигала 16-18 м/с!

«Мистраль» так ломало на волнах, что я всерьез опасалась и за него, перегруженного, и за старушку «Муму». Но закончить страдания судов не было возможности: справа – обрыв, слева – сплошная стена камышей. Если бы не стокилограммовый Дима на открене, мы могли бы, наверно, и кильнуться. Ведь ни у Иры, ни у Миши, ни у Вовы нет достаточного веса для открена. Как там «Муму» боролась за жизнь и не ломалась – уму не постижимо! Хвала конструктору ее, который воплотил такой запас прочности в хлипкую лодчонку, что и сам об этом не подозревал.

У «Мистраля» снова сорвало шпильку на первом шпангоуте. Собака волновалась: ее крепко заливало, она лежала в луже, да еще каждой волной окатывало. А на носу впридачу очень дует. Брезентовую упаковку, которой я обычно накрывала Амгу, стащило ветром. Я хотела поправить ее и подоткнуть, но не могла оставить руль ни на мгновение. Мужики из последних сил держали шкоты, ибо крепить паруса на стопорах я не рисковала. Поэтому пришлось Ире, набравшись мужества, лезть к моей собаке, которую боялись все мужики в лагере (кроме Яремчука, который, тем не менее, тоже пару лет назад отведал ее зубов). Я была уверена, что в экстремальной ситуации «азиатка» не будет проявлять агрессии к посторонним. Ира спокойно и смело накрыла ее брезентом.

Всякий раз, когда в лавировке мы приближались к левому берегу, Амга с надеждой пялилась на него. Представляю, как же ей хотелось туда. Когда же мы вышли из «рукава» в залив, обнаружили слева песчаный пляж и направились к нему. Как собака догадалась, что идем на берег? Вскочила и, рискуя выпасть за борт, балансировала на раскачивающемся носу катамарана. Ее окатывало волнами и брызгами, а она напрягала мышцы, готовясь к прыжку. Когда могло ей взбрести в голову прыгнуть, я не знала. И потому орала на нее, а Ира снова поползла к ней и просто насильно уложила. Не хватало еще, чтоб четвероногая путешественница сиганула вперед под катамаран и попала под шверт.

Причалили в 12 ч дня с большим напрягом, так как прижимной ветер буквально вбивал нас в берег, и пришлось всему коллективу напрячься, чтоб не сломать руль и шверт более чем полутонного «Мистраля».  Причем Амга все же выпрыгнула за борт, но уже в метре от берега, и отделалась окунанием по шейку и тучей брызг.

На берегу стояли лагерем люди, которые сообщили «радостную» весть, что мы находимся в районе… Песков Радьковских! До которых уже не полтора, а семь километров!

Мы смотали грот, а стакселем я решила пожертвовать, ибо без белого полотнища катамаран могли и не заметить с воды.  Я велела мужикам разгружаться и побежала с Иркой и Мишкой давать знак бедным мумистам спасаться на этом берегу. Словно дикари, мы размахивали над головой ярко-желтыми спасжилетами и орали во всю мочь. Но тщетно.

Ира сигнализирует мумистам

Слава Богу, что ребята сумели заметить на побережье причаливший катамаран и догадались, что пора прятаться от непогоды.  Наблюдая, как подходит к берегу «Муму», мы уже не зловредничали над Моджахедом, который снова сидел на открене. После вчерашней прогулки он хвалился, что «Муму» ему понравилась, что все очень здорово и мы напрасно не хотим получить от нее кайф. Зато сегодня он получил от нее кайф по высшему разряду, когда  его окунало почти целиком, и он своим свисающим задом тормозил лодку.  «Муму» при подходе к берегу в полветра просто черпала воду правым бортом, в котором совсем сдулся баллон.

Встречаю. Им пришлось несладко - раздуло прилично.

Начерпали бортом воды - не вытянуть

Вытащить на берег полную воды байдарку не смогли, но лишь взялись за вычерпывание, как нарисовались трое в камуфляжах. Видно, издалека заметили треугольники парусов и, зная местность, ожидали нас увидеть на этом пляже. Собака встретила их настороженно и стала поперек тропы. Будучи в курсе, чем это может закончиться, я крикнула, чтоб они не двигались, пока не заберу собаку.  Только привязала ее к «Муме», как зверюга начала бросаться на всех, проходящих мимо, в том числе и Иру.

Предъявив документы представителей лесничества и рыбнадзора, инспекторы «наехали» на собаку. Мол, согласно некой Статьи 80 часть 2 Гражданского кодекса нельзя отпускать ее без поводка в лесу (у диких животных – детеныши). Где прививки, намордник и т.д.? Поскольку все перечисленное было в наличии, в т.ч. и Международный ветеринарный паспорт с фотографией, они несколько поутихли. Но, забрав паспорт, не торопились его возвращать. А начали читать лекции о нересте.  Стали «подъезжать» с каким-то Наказом, что до 10 июня никакое плавсредство не может находиться на воде.

Я предъявила им маршрутную книжку со всеми подписями, разрешениями  и штампами. Как ни удивительно, мы четко шли по плану и находились в нужном месте в нужное время, так что придраться не к чему. И о собаке в лесу пусть не чирикают: это не заказник и не заповедник, а о наличии данной статьи в данном кодексе пусть не смешат мои тапочки.

- Оружие, сети, удочки есть? Другие рыболовные снасти?

Я вскипела:

- Сядьте в нашу «Муму» и поудите в такой ветер. Я посмотрю, чего вам больше захочется – рыбки  или выжить? Да нам каждый килограмм поперек горла, а мы таскаем пятьдесят кило  консервированной рыбы. На фига нам ваша, которую чистить и потрошить надо, а потом еще готовить?

Вернулись снова к собачьим документам.

- Это - говорят – ветеринарный паспорт. А где паспорт на собаку?

- Какой вам еще надо?

- Надо, какой она породы.

- Родословная, что ли? Да кому она нужна? Дворняжка у меня! Главное, что с прививками.

Напарник, очередной раз листая Амкин паспорт, наткнулся на запись о породе.

- Среднеазиатская овчарка, - удовлетворенно констатировал. Но паспорт не отдал по моей просьбе, а завел волынку по новой. Они явно напрашивались на мзду. Стали угрожать составить протокол и отправить дело в Харьковский суд. Поскольку меня Андрей Заец предупредил, что надо соглашаться на протокол (все равно его никто не составит, это взятие на понт), я стала настаивать на протоколе. А ребята мои не в курсе дела и потому струхнули. Думали, я иду на конфликт. Но и рыбнадзор заволновался.

Тут  меня оттерла в сторону Ира и, поменяв знак беседы на противоположный, начала бить на жалость. Пока она их разводила, я тихо, но очень настойчиво вцепилась в Амкин паспорт. Мужик не выпускал его из цепких пальцев, а я нагло и упорно тянула, вызывающе глядя ему в глаза.  Умными речами подключились Моджахед со своими ментовскими замашками и Тума – с адвокатскими. Наконец, паспорт я выдернула, а мужики сказали: «Да ладно, нормальные ребята. Пусть отдыхают» И направили стопы к соседним палаткам.

Поскольку ветер стихать не думал, я решила остаться здесь до утра. К тому же надо было чапать в Пески – давать телеграмму, а у «Мистраля» снова разорвало шпильку на первом шпангоуте. В «Муме» правый баллон поддувной абсолютно сдулся, разболталась задняя шпилька на левой продольной балке, что чревато развалом всей конструкции с невозможностью восстановления в походных условиях, полностью выскочила ликовка, и мощными телодвижениями откренивающего с мясом вырвана стягивающая борта планка.

Мы с Иркой умотали в Пески, бросив мужиков на обустройство лагеря, ремонт техники и приготовление пищи. Поскольку Ирина сказала, что они с Вовой отдыхали в этом районе, и местность она знает, я сдуру не взяла карту и компас. Зачем? Ведь Ира знает, как идти. Что там семь километров по лесу с собачкой да семь обратно – удовольствие, а не прогулка!

Дело закончилось, как и должно было закончиться: мы заблудились. Вымотавшись на жаре до предела, набегав не меньше семи лишних километров, вышли на окраину Песков.

Остановили проезжавшую мимо машину, чтоб узнать, как добраться до почты. За рулем оказался очередной лесник. Он предложил подвезти. Причем не побрезговал взять в салон собаку. Слово за слово –  все выведал. Мы наябедничали на предыдущих инспекторов. Он рассердился (кто в его владениях хлеб перехватывает?!) и пообещал разобраться. Был любезен, но грозил шкуру спустить, коль узнает, что мы рубим зеленый лес.

Слово свое сдержал: явился в лагерь в наше отсутствие, обозвал нас за глаза лживыми дурами, которые не умеют ориентироваться в лесу, учинил ребятам допрос с пристрастием, проконтролировал, какие дрова они бросают в костер и не уехал, пока не убедился, что окружность костра обкопали (только чем они копали – ума не приложу?). Забавно, что на протяжении похода мы видели массу кострищ, и нынешнее – единственное, наверно, на весь лес обкопанное.

Дав телеграмму, купив сахара, хлеба и воды, надеялись больше не блукать. Наивные! Мы пошли по другой дороге, ведущей напрямик к нашему лагерю, и уверенно топали по ней до первой развилки. Как потом выяснилось, отсюда до лагеря оставалось около километра. И собака, утомившаяся не меньше нас, настойчиво демонстрировала, что хочет идти налево. Но я не верила в сказки, что городское животное может ориентироваться в лесу, и потому пошла за Ирой, которая уверенно заявила, что «надо направо. Точно. Стопроцентно». Поскольку сама я давно потеряла всякую ориентацию, то на себя даже не надеялась.

Напрасно не послушалась собаки, которая оказалась умнее не только, чем я ожидала, но и умнее нас с Ирой. Не знаю, чуяла ли Амга запахи лагеря на расстоянии в километр или просто с ориентировкой у нее все в порядке, но она с явным недоумением на морде потащилась за нами направо.

Топали по лесу еще с час. Я потеряла свой мобильник, но от усталости не смогла огорчиться больше, чем на пару-тройку слезинок. Наконец, наткнулись на какую-то отдыхающую семью и узнали, что они видели парусники, идущие влево, часов в 11 дня. Значит, надо было на развилке сворачивать налево! А я-то не доверяла своей собачке!

Вернувшись к развилке, мы уже полностью положились на Амгу, и к 20 ч она вывела нас в лагерь! Таким образом, мы носились по лесу больше шести часов на приличной скорости, без «перекуров» и остановок. И намотали, наверно, километров 30. Не слабо. Особенно для Иры, которая никогда на такие расстояния не ходила. Ноги мы сбили, натоптали и натерли. Я много бегала босиком и ругалась, что какой-то гад набросал полный лес хвои и шишек.

Зато ребята  лодки починили, а Дима сварганил вкуснющий ужин (он вообще вкусно и технически правильно готовит, недаром – повар-кондитер).

Поужинав (он же – и обед), я без задних ног завалилась спать, огорченная потерей мобильника. А джентльмены наши, оказывается, не ели, дожидаясь нас и волнуясь, куда ж мы запропастились. Они долго еще болтали у костра, а Моджахед вообще «всю ночь ходил дозором у соседки под забором», так как на берег стекались влюбленные и до рассвета шарились около парусников.

Особенность сегодняшней стоянки – презлющие комары, которые почему-то пребольно кусались.

 1 июня

Проснулись рано и, позавтракав перекусом, стартовали в 9-00. Ветерок попутный и «мумный». Только я сначала неправильно сориентировалась – держала курс напрямик к Яцковке, и мы покружили по островкам левого берега, пока нашли выход в «рукав». Пришлось брать карту и компас и держать на юго-запад. А если б сразу держалась правого берега, то без кружений шла бы напрямую к плотине. Правый-то – прямой и обрывистый, а левый – в островах и плавнях, которые можно обходить бесконечно.

Галфвинд скоро сменился на бейдевинд, а недалеко от плотины еще и начал кружить. Мы с Вовкой все глаза проглядели, но так и не увидели тех мест, где проходили практику пятнадцать лет назад. Эх,золотые были времена! Кроме того, упоминаемой всеми туристами опасной ЛЭП, где тогда погибли парусники, мы тоже не обнаружили.

Приближаемся к плотине

На тихом ветру «Муму» с легкостью обошла нас и причалила недалеко от плотины в 11-20 на солнечном песчаном пляже с курортниками. Там же пришвартовался и «Мистраль». Сфотографировались на фоне плотины для фотоотчета и разбились на группы. Мы с Яремчуком, Моджахедом и Амгой пошли в Червоный  Оскол дать телеграмму, купить продуктов, а остальные остались купаться, загорать и готовить перекус.

 Коллективное фото у плотины

Мы с Амгушей в ковыле

Сегодня был первый по-настоящему жаркий летний день. И ребята купались. Особенно всех потряс наш адвокат, который, нимало не смущаясь пляжников с детьми, отправился мыться без плавок. Потом они с Андреем и Ирой насобирали маслят и белых грибов, из которых вечером наш нудист сотворил вкусный ужин.

До почты чимчиковали по жаре километра три. По пути прикупили печенье, хлеб, воду и водку (здесь тоже товарные чеки дают лишь на спиртные и табачные изделия). На столбе у дороги Моджахед приметил интересный памятник аисту.  «Гляньте, как натурально сде… Ой!.. Он - ЖИВОЙ!» - удивленный наш фотограф даже уронил многострадальный цифровик на асфальт. Оказалось, настоящий аист преспокойненько сидел на гнезде прямо над автотрассой. А напарник его деловито вышагивал у пруда в компании домашних гусей. Дожили! Обыкновенные аисты стали настолько редки, что вызывают и немое, и громкое изумление.

Аист - редкая птица в Донецкой области. У нас для аистов слишком сухо

Амга, измученная жарой, понеслась к водоему. Впрочем, прыть она могла проявить и в отношении аиста с гусями. Я отозвала ее, а про себя подумала, что далеко не всякая собака может похвастаться тем, что гоняла аиста.

Если сильно присмотреться, то на урезе воды между мной и Амгой виден аист, которого моя собаченция отправилась было гонять.

Вернувшись, выкупались в водохранилище. То ли из-за малого наплыва отдыхающих (все-таки только начало июня), то ли еще по каким причинам, но вода – чистейшая. Даже чище, чем в деревенских колодцах. Мы со спокойной душой использовали забортную воду для приготовления пищи. С наслаждением вымылись с мылом – впервые за неделю! Я помыла голову шампунем. Пляжники смотрели на нас, как на дикарей. Пришли откуда-то на парусниках, полдня шлялись по жаре, демонстрировали голые мужские причиндалы, а теперь мылятся, как сумасшедшие, наспех жуют консервы и, побросав шмотки на корабли, спешно отчаливают.  А больше всего народ умилял спасжилет на собаке.

Тронулись в обратный путь в 17-00. От купания полегчало не только телу, но и душе. Тума выпросился попробовать порулить «Мумой». Поскольку погода держалась «мумная», я решила, что ничего не случится, если он маленько потренируется. Вова Яремчук вместо него взялся за шкоты, где и продремал до конца перехода. Ведь, в отличие от «Мистраля», где я в любой момент могла сдать руль Моджахеду или Туме и расслабиться, в «Муме» рулевой начеку постоянно, пока не поменяется местами с кем-нибудь. А Вовка бессменно просидел на руле четыре дня. Да еще и экипаж его не сильно слушался.

«Муму» - сложная лодка в управлении, она должна настраиваться, как скрипка, и работает тонко и классно, когда слаженно действует весь экипаж. А тут народ собрался неопытный, погодно-ветровые нагрузки предельные для «Мумы», и малейшая ошибка влечет за собой как минимум неприятные последствия. Вовка попытался надавить силой на несговорчивый экипаж, а получил в ответ бунт. Жаль, я об этом узнала уже по окончании похода, а то получили бы все – мало б не показалось.

Ветер держался слабый, хоть и встречный, и «Муму» с Тумой на руле «резала» нас по всем статьям. Откренивал ее Андрей. Сегодня у него, считай, день отдыха по такой погоде. Так что, очищенные душой и телом, обратно шли гораздо веселей и, миновав место сегодняшней ночевки, в 19-30 причалили в неплохом местечке на левом берегу, едва отыскав проход в камышах. Тут у бунтующего экипажа «Мумы» возникли трения, кто ее вытащит на берег. Ни одному, ни второму Вове по состоянию здоровья нельзя поднимать тяжести. Андрей в одиночку не вытащит. А пока «Муму» болтается на воде, в узком месте негде причалить «Мистралю». Вот задачка!

В конце концов, все уладили. А, осмотревшись, мы с Ирой узнали место, по которому вчера бегали в поисках лагеря. Мы здесь были! У меня сразу возникла идея пойти поискать мобильник, так как было подозрение, что я могла потерять его недалеко от семьи, что сообщила нам об увиденных лодках. И мы с Иркой рванули, тупо не взяв снова ни карты, ни компаса. Когда прочесали по лесу с километр, но так  и не заметили знакомых мест, поняли, что пора возвращаться, пока опять не заблудились. Или не пересекли полуостров поперек – с нас станется с нашей неуемной энергией.

Я не особо удивилась, когда поняла, что все-таки мы заплутали. Но уже спокойно доверилась собаке, и Амга успешно и очень быстро привела нас в лагерь. Надо же, какая  умница моя собака! А я и не подозревала в ней таких способностей.

Поляну, на которой мы разместились, окружали холмы и бугры, образованные вкопанными в землю металлическими рыбацкими бункерами, очень неопрятными и угрожающе-опасными в своей загаженности и неухоженности. Это какая титаническая работа – приволочь в лес железные вагончики и врыть их в землю!

Комары прошлой ночевки – никто в сравнении с местными.  Просто заедали насмерть, спасал только крем Андрея. Можно было намазать ягодицы и прилегающие места и спокойно посидеть в кустах со спущенными штанами.

Благодаря чудодейственному крему долго сидели у костра (в штанах) и пели песни под гитару.

А охранница Амга, прогулявшись и поев, заховалась в свою палаточку от комаров и носа наружу не высовывала!

 2 июня

Адвокат поднял нас в 6-40. Жестокий человек! После бессонной-то ночи! Посуду он уже вымыл, к 7ч разогрел завтрак и начал нас подгонять. Пока собрали лагерь, пока поправили блочок на топе «Мистраля», время прошло. Отчалили в 9-00.

Ветер «мумный», встречный. Солнечно. Вчера многие из нас обгорели, несмотря на то, что пользовались солнцезащитным кремом.

Амга ведет себя подозрительно: все утро лежит в будке. То ли от комаров прячется, то ли приболела, то ли мучается крепатурой после тридцатикилометрового марш-броска, то ли на борт не хочет. Мишка выглядит гораздо бодрее, а Ира шмыгает носом. Подстыла. Тума сказал, что в «Муму» она больше не сядет. И с намеком посмотрел на меня. Я-то в «Муму» сяду. Но когда на борту «Мистраля» не будет Миши и Амги. То есть не в этом походе. Уже выдала на соревнованиях «Мистраль» на растерзание. Пока хватит.

А Вова Яремчук все утро шьет растрепавшуюся заднюю шкаторину мумного стакселя. Мы с Ирой для ускорения процесса немного ему помогли, но по-хорошему там работы не на один день. По-прежнему травит правый поддувной элемент.  Спасибо Хамидуллину, сшил оболочку, что в первом же легком походе такие проблемы!

Сегодня на «Муме» - Вова, Андрей и Миша.

Олька на руле

Ирка на стаксель-шкотах. Тогда у нас ещё не было стопоров

Амушкин карцер

Пока шли, ветер набирал силу. И снова задул крепко! И опять – в нос! Разогнало волну высотой сантиметров в 50, так что образовывались барашки. После песенной ночи меня неудержимо клонило в сон, и я сказала ребятам: «Вы тут порулите, а я посплю». Моджахед возгордился, что им настолько доверяю, и на пару с Тумой управлял лодкой. Я попросила  не перебирать паруса и периодически становиться в левентик, чтоб не отрываться от «Мумы», которая отставала на сильном ветру. А сама переползла на нос, укрылась с Амгушей брезентовой упаковкой и задремала.

На открене - Андрей

Разбудил неприятный треск и ощущение, что палуба уходит из-под меня. Оказалось, снова поломало шпильку на первом шпангоуте. Что за наказание – как волна, так ломается шпилька. Ведь в прошлом году на Азове было покруче, а шпильки не срезало. Вкусив прелестей пребывания на носу прыгающего по волнам «Мистраля» и укрыв собаку брезентом с головой, я уползла с носа, чтоб не усиливать на него нагрузку своим весом.

«Муму» очень отставала, и мы в основном только и делали, что торчали в левентике. Я сильно волновалась, так как вызывала подозрения несвойственная ей супертихоходность. Пришлось дожидаться, пока она до нас доползет. Узнали, что лопнул у нее крепеж кипы стаксель-шкота. И на встречных галсах сурово, с треском влепились друг в друга! С ума сойти! На всем водохранилище две лодки, и они столкнулись! Хорошо, без последствий. На руле «Мистраля» сидел Тума, который, видел надвигающуюся «Муму», но и не подумал уступить. Вероятно, по идейным соображениям. А Яремчук привык, что по такой погоде я всегда давала путь «Муме», и тоже не увалился вовремя.

Решили причалить в ближайшем удобном месте, подремонтироваться, пообедать, переждать усиление ветра. Таковое обнаружили довольно скоро в бухте близ Песков Радьковских, возле какой-то спасательной станции. Пришвартовались. Поели консервов. Починили суда. Пляж здесь замечательный – широкий, с чистым песком, с грибочками от солнца. Но засиживаться не стали, так как на пятки наступал график движения. Все-таки поход у нас спортивный, три дня были потрачены на соревнования, посему приходится спешить.

Остановка для ремонта и перекуса. Если опять внимательно присмотреться, то справа можно заметить, как я надеваю на собаку спасжилет

Вместо промокшего Миши на шкоты в «Муму» села Ира. Я экипировала ее своим непромоканцем (хотя точно такой же Мишу мало спас).

Долго и нудно, бесконечными галсами обходили мыс, за которым открывался мост у Гороховатки. Зато за мысом, в узком «рукаве», ветер поменялся, и мы на одном галсе быстро домчали до моста.

Это я, если кто не узнал.

Переправу осуществляли тем же способом. Только в этот раз не учли силы течения в обратную сторону и действия встречного ветра. Когда мы с Ирой самоуверенно вышли на веслах из-под моста, повернуть направо, на галечную отмель, оказалось непросто. Течение подхватило нас и потянуло от берега. Понятно, что чем дальше к середине – тем тащит сильнее. Ире не хватило сил, чтоб мощными гребками развернуть катамаран. Я бросилась на ее борт, прыгая через лежащую на палубе мачту с растопыренной краспицей. Но поздно.  И совместными усилиями уже ничего поделать не смогли. Нас развернуло лагом,  неотвратимо унесло обратно под мост и продолжало, набирая скорость, тащить все дальше. В первые мгновения мной овладела паника, я заорала ребятам, что не можем выгрести.  Но потом  выбросила за борт якорь и успокоилась. Нас оттащило еще метров на 20 (якорь не держал), а потом и ребята догнали.  Как успели – не знаю. Возможно, потому, что Моджахеду хватило ума плыть наперерез. Причем Юра с Адвокатом были только в плавках (они  в этот момент занимались проводкой «Мумы»), а Андрей прыгнул на выручку в чем был – в брюках и кроссовках. Не ожидал, что мокрая одежда так стеснит движения, и едва доплыл до катамарана. Чуть было не пришлось спасать его самого.

Взобравшись на борт, ребята взялись за весла. Даже они не без труда выгребли против ветра и течения.

Устанавливая на «Мистраль» мачту, обнаружили, что оторвало гик. Наверно, от укладывания на борт. Болтики вместе со скотчем снесло начисто. А запасных с такой резьбой в ремнаборе не оказалось. Молодец  Моджахед – вовремя запасся нужным оборудованием и быстро нарезал новую резьбу большего диаметра. Вообще-то, всю систему крепления гика не мешало бы поменять. У «Мумы» этот узел лучше продуман.

Наконец, снова – в путь! На переправу, несмотря на сюрпризы «Мистраля», потратили гораздо меньше времени, чем в прошлый раз.  Опыт – великая штука.

За мостом дул сильный, но довольно ровный ветер – полный бейдевинд, и мы очень быстро проскочили мимо Муравьиного острова и мимо Боровой, не дотянув всего километров семь до Загрызово.

Стали лагерем в 19-30 в интересном месте с очередным набором рыбацких бункеров и даже чьей-то могилой под крестом (прямо в 20м от воды). К сожалению, другого места, где можно было бы причалить, не обнаружили. Сплошной камыш.

Зато в этом камыше желтым цветом радовали глаз заросли редкого растения, занесенного в Красную книгу – ириса болотного. На закрытии соревнований спонсоры от «Вертикали» дарили победителям букеты этих ирисов. А у меня сердце сжималось за каждый цветок. Ну не надо их рвать! Ведь завянут через час, а в живой природе как радуют! Утром сфотографируемся на их фоне.

В зарослях ириса болотного

Подъем завтра – с рассветом, ибо надо подшивать стаксель «Мумы» и очередной раз менять очередную срезанную шпильку «Мистраля». Я поняла, почему шпильки «летят» с такой скоростью. На волне корпус, как известно, выламывает. А ребята прикрепили паук тесьмяными растяжками не так, как было задумано. Поэтому вместо стягивания труб друг с другом паук выдирает одну трубу из другой. Волна этот эффект усиливает, а перегруз лодки процесс ускоряет. Не проверила я вовремя, не проконтролировала, и вот что получилось. Хорошо хоть, запас шпилек взяли достаточный. А переделывать паук на данном этапе – это разбирать поллодки. Попробуем дотянуть так.

 3 июня

В 5-15 неугомонный Тума яростно заорал: «Рота, подъем!». Я готова была его прибить, но прекрасно понимала, что правильно он делает. Тем не менее, все равно отчалили в 9ч. Ведь ежедневно ставить и убирать палатки, паковать и распаковывать кухонные принадлежности и личное барахло, привязывать тюки к лодкам и отвязывать, заниматься бесконечным мелким ремонтом – занятие не для слабонервных. Хотя мы уже привыкли, натренировались, и к концу похода делаем это вдвое быстрее, чем вначале.

Миша и "Мистраль"

Доброе утро, Амга Акташевна!

В этом переходе нам повезло – ветерок постоянно дул в правый борт. И если стартовали почти при штиле и даже подгребали веслами, то потом задуло так здорово, что уже к 11ч подошли к Сеньково. Причем всю дорогу «Муму» шла в авангарде (на руле – Вова, на открене – Юра и на шкотах – Миша). А на последних двух-трех километрах почему-то уступила первенство «Мистралю».

Интересный момент. На галфвинде я решила убрать шверт, поскольку катамаран шел практически без дрейфа. На стакселе сидел Андрей, на гроте – Вова Тума. А потом «Мистраль» начал сильно дрейфовать… на ветер! Я не могла увалиться до полного галфвинда! Руль начинал испытывать большое давление воды: румпель буквально вырывало из рук. Думаю, был перебран грот. Да и шверт, наверно, добавил бы стабильности хода. Однако Адвокат считал иначе: раз у нас курс – бейдевинд, то грот стоит правильно. Убедить его, что не бейдевинд, а галфвинд, не удалось. Ругаться не хотелось, и потому я особо не спорила.

Хотела причалить возле моста, чтоб отработанным способом переправиться, но мы не смогли найти места для швартовки. А несло на мост неудержимо, и раздумывать и рассматривать не оставалось времени. Решили поворачивать налево - в яхтклуб.

Но «Мистраль» не уваливался влево, хоть тресни. Поэтому пришлось отдать шверт, приводиться и, развернувшись оверштаг, принять нужное направление.

Мы с громким шелестом стремительно летели фордевиндом по желтым кубышкам. Красотища неописуемая! И вдруг… в золотистых россыпях мелькнула белая лилия! А потом мы влетели в целую плантацию желтых кубышек вперемежку с белоснежными лилиями. Я впервые в жизни видела водяные лилии и потеряла голову от восторга. Отдала румпель Вовке и, схватив фотоаппарат, пыталась сделать снимки. Скорость у нас очень приличная – не будет ли кадр размазанным? Чем хороши наши парусники – протершись баллонами по растениям, рассекая заросли швертом и пером руля, мы не повредили ни одного (эластичные оттяжки приподнимают шверт и перо).

Белые водяные лилии и жёлтые кубышки

Встретили нас, как обычно – очень гостеприимно. Прямо оазис культуры и приятных впечатлений.

Вскоре прилетела «Муму» с разорванным тросиком на правом аутригере и болтающейся в воздухе вантой. Ее экипаж недоумевал, как получилось, что мы их обогнали.

В яхт-клубе "Оскол"

 Уходим под мост - в сторону Пристина

Поскольку переправляться проводкой под данным мостом оказалось невозможно (глубоко), пришлось снимать мачту и с «Мумы». На веслах доставили суда на левый берег за мостом, где и причалили на местном пляже. Мерзком, загаженном пляже, где купающиеся аборигены не особо уступали место для путешественников. Клятая цивилизация, от которой 10 дней мы были освобождены: битые бутылки, рваный пластик, окурки, потные телеса на подстилках и без таковых…

Палатки поставили в 200 м от пляжа, на уютной полянке, обнаруженной Моджахедом. Приготовили борщ, поели, попытались попеть и поиграть на гитаре, но инструмент не строил, и пришлось ложиться спать.

Забавный момент: еще во вторую ночь под Загрызово Олька  с Моджахедом таскали мою гитару по всему базовому лагерю.  А когда она попала мне в руки, оказалось, что это другой инструмент! Настрой не такой, звучит не так, даже на ощупь не мой гриф,  и веревочка к ней какая-то привязана. Тума подтвердил, что звучит она иначе. Когда расстроенный Юрка уточнил, не путаю ли, я возмутилась:

- Да я на этой гитаре больше десяти лет играла, неужели не узнаю свой инструмент?

Но все, кто мог забрать нашу гитару и оставить свою, к тому времени разъехались, и пришлось тащиться в поход с чужим инструментом. Хотя на одной из стоянок я спокойненько на ней играла.

 4 июня

 Моджахед славно провёл ночь

Разбудило нас пение птиц. Оказалось, несмотря на близость отдыхающих, на этой поляне – рай для всевозможных пернатых. Пели иволги, соловьи, чирикали и свистали десятки пичужек, свившие на деревьях гнезда. Я наслаждалась все утро.

Ира с Вовой приготовили завтрак (принесенные спозаранку Андреем грибы с «Мивиной» и остатки вчерашнего борща). Мы с Вовой Яремчуком и Юркой, гуляя с собакой, отыскали пресную воду у местных жителей рядом с Домом престарелых. Как ни удивительно, но в деревне Загрызово существует данное заведение, да еще и неплохо внешне выглядит.

Прогулка с собакой

После прогулки ходили купаться на пляж, где в столь ранний час отдыхающих еще не было. Мы с Вовой заплыли в заросли кубышек, среди которых обнаружили три белые лилии, и детально рассмотрели и сравнили оба растения (чувствуется наша с Вовой биологическая закваска). Запах лилий похож на аромат кубышек, строением листа отличаются едва-едва, и очень сходное строение цветка – у кубышки он как бы недоделан в сравнении с лилией. Говорят, нынче модно принимать ванну в лепестках роз. А мы наслаждались среди золотистых и белоснежных диких лилий. Мы купались в живых цветах, вдыхая их дурманящий аромат. Здорово! И думаю, даже круче, чем в розовых лепестках. Ведь от нашего вмешательства не погибло ни одно растение. Мне кажется, цветы и бабочки – самые потрясающие творения природы.

Поставили мачты, подрихтовали мумные неприятности и в 10 ч отчалили. Шли более-менее налегке, поскольку львиную долю припасов уже уничтожили. Опытные туристы предупреждали, что до самого Пристина мы вряд ли дойдем, ибо вода заросла всевозможными представителями флоры пресных водоемов.  Поэтому мы особо не расстроились, когда километров через семь-восемь цеплявшиеся за рули и шверты растения совсем застопорили наш ход. Пробиваться на веслах в такую жару мы не испытывали ни малейшего желания, да и драть заросли лопастями  лично мне было очень жалко. Посему со спокойной душою мы повернули вспять. Ветерок дул легкий, боковой, и этот день мы жарились на палубах.

Зато к вечеру вернулись в Загрызово и, сняв мачты, переправились на веслах под мостом и заночевали в яхтклубе. Почта уже не работала. Пока Андрей с Вовками и Мишей транспортировали «Муму», мы успели раскидать «Мистраль». Потом – прибывшую «Муму», и до темноты даже упаковать суда.

Обнаружили, что у «Мумы» по месту склейки больше, чем на метр разошелся левый поддувной элемент (молодец Хамидуллин,  хорошо постарался) и лопнул второй шпангоут – в том месте, где привязывали форштаг. Интересно, в какой день это случилось? Удивительно, что с такой серьезной поломкой старушка дотянула до конца и достойно завершила поход, не подвела. Ломалась не больше, чем «Мистраль». Хотя и грузили ее гораздо меньше. Как истинный джентльмен, катамаран брал на себя основной груз, облегчая жизнь немолодой соратнице.

Когда заканчиваются соревнования или поход, когда красавцы-парусники превращаются в груды железа и тряпок, мне всегда очень грустно. Пока ходишь на них – относишься как к живым существам, проникаешься их характерами, терпишь их капризы, испытываешь чувство благодарности, признательности за то, что они раскрывают перед тобой пространство… Парусник  становится не просто ожившим металлом, а верным другом, который ради тебя старается, тащит твои вещи, терпит неудобства. А ты заботишься о нем,  и очень привязываешься, и начинаешь любить не только сам процесс хождения под парусом, но и конкретную лодку. Неживая материя обретает душу, свое «Я». И печально превращать живое, понимающее тебя творение рук собственных в нечто неодушевленное. Словно убиваешь его всякий раз, когда разбираешь на части и заталкиваешь в упаковки.

 5 июня

Нынче – первое спокойное утро (да и день), когда не надо никуда торопиться, а можно просто побалдеть.

Путевые заметки

Выяснилось, что почта и сегодня не работает. Так что  целый день отдыхали: купались, загорали, отсыпались в тенечке, изучали окрестности Сеньково, пялились на жесткокорпусные яхтклубные парусники.

Выяснилось, что привезший сюда «Фольксваген» забрать нас не сможет. Приуныли. Народ заговорил об электричках. Но я ездила и знаю, насколько это тяжело – с двумя пересадками. Тем более, из 8 человек группы только трое способны таскать тяжести -  Андрей, Дима и Юра. Причем последний в прошлом году ломал ключицу, и сильно грузить его тоже нежелательно.

Ратующий за электричку Тума (он обещал, что с машиной будет все тип-топ, а тут – облом) приподнял один тюк, попробовал другой и… побежал наяривать по мобиле в поисках авто. Но молодец – таки кого-то сагитировал.

Ночью снова пели песни – заставили гитару настроиться. Потом выяснилось, что это все-таки моя гитара, просто после годового пребывания в Машиных активных руках она несколько изменилась – подстроилась под нового хозяина. А я, действительно, не узнала старого друга. Маразматирую.

 6 июня

Утречком отстучали Стребкову телеграмму об окончании похода и начали грузиться в прибывший закрытый железный фургон. Адвокат предлагал женщинам и детям ехать электричками, но всем захотелось экстрима. В 40-градусную жару душиться в запертом железном ящике. Народ возжелал острых ощущений. И он их получил! Моджахед после сказал, что немало в жизни испытал, но после того, как связался со мной, острые ощущения стал испытывать гораздо чаще и с большим разнообразием, чем раньше (какое эротичное высказывание!).

Садимся в фургон. Говорю:

- Надо бы каждый час останавливаться, чтоб водитель проверял, живы ли мы.

- У нас мобильники! Если что – позвоним в кабину! Не дрейфь!

Однако уже через 10 минут мы почувствовали газовую камеру Освенцима. А через час лежали вповалку, боясь шевельнуться, и потели. Сауна отдыхает! Замкнутое пространство метров 12  объемом, раскаленный снаружи металл, 8 человек и собака. Пот стекал на карематы, и мы молча потели в этих потных лужах. Амга поднялась на ноги и, видимо, приготовилась к смерти. С ее языка слюна просто лила.

- Бесплатная сауна! – радовался неунывающий Моджахед, - полезно для здоровья!

- Ты что, - говорю, - так и тепловой удар отхватить недолго.

- Пока есть чем потеть – не отхватим. Пока жидкость в организме есть.

- А когда влажность в помещении станет критической? Потеть уже не сможем. Да и кислород заканчивается.

Стали названивать водителю. А в железном фургоне нет связи! Начали колотить кулаками и ногами в стены и орать – бесполезно! Стены двойные, фургон грохочет, и ничего не слышно.

Все. Вслед за Амгой пора готовиться к смерти и нам. 

Растаявшее от жары мороженое

 В железном фургоне

Без связи с внешним миром, без воздуха...

Умирать - так с песней!

Смерть от удушья уже близка

- Делайте, - говорю, - хоть что-нибудь. Мне страшно за ребенка и собаку.

В конце концов достучались. И когда нас выпустили «на свободу с чистой совестью», 40-градусная жара показалась арктическим холодом. Мы были насквозь мокры от пота, будто выкупались в нем. Впрочем, так оно и было.

Отдышались, договорились о сроках будущих проветриваний и успешно добрались до Донецка. В пути даже пели песни.

На свободу - с чистой совестью