Как она чувствовала изгибы подводной тропы? Как вела нас от старта до финиша по абсолютно неопределяемой «дороге», уверенно, без кружений и остановок?

       В очередном парусном походе (Днепр-2010) Ама являлась заводилось для целой маленькой стаи: своего сына Аяра и дворняжки Шпильки. Она водила их по непролазным дебрям необитаемых островов Днепра, она носилась с ними в безумном азарте погони за дичью, она же выводила их ко мне. При этом я не стояла на одном месте, продолжая двигаться по лесу, но собаки дружной толпой всегда находили меня. Полагаю, что и Аяр неплохо ориентируется, знаю точно, как здорово ориентируется Шпилька, но почему-то мне кажется, что главной скрипкой в этом трио была всё-таки Амга. Непререкаемый авторитет, Лидер с большой буквы.

       В апреле традиционно наш клуб организовал монопородную выставку среднеазиатских овчарок. В этом году пред очи эксперта Вячеслава Воскобойника попали, кроме семилетней Амги, её сыновей (четырёхлетнего Амала и годовалого Аяра), уже и Амкины внуки: дети Амала (Аскер, Наргуш) и сын Азали - Лекс. А также Амкин племянник Ак-Бархан, сын её однопомётника Римаса.
       Репортаж о выставке.
       Выдержки из репортажа, касающиеся Амги и её потомства:

     "На выставке, в основном, было представлено потомство трех производителей в сочетаниях друг с другом и инокровными собаками:

        вывезенной из Казахстана дочери интерчемпионов Амги, заинбридированной II-II на суховатого приотарного очень рабочего злобного кобеля неизвестного происхождения Карахана;..

       ...Потомки Амги, как дети, так и внуки, выделялись очень красивыми, легкими движениями, прекрасными углами сочленений, длинными (беговыми) ногами. Но детям  хотелось бы пожелать больше широкотелости и костистости, а при их сочетании с сыроватыми собаками внуки наследовали излишнюю сырость и тонковатость губы.

       Самыми приятными и перспективными по типу получились щенки от Кирши и сына Палаша Бишепа, и от Азали (дочери Амги и одесского Амир-Хана, заинбридированного II-III на Аюру) и кобеля неизвестного происхождения Актоша: все есть, и ничего лишнего. Одним словом, приятно глянуть. И при анатомическом благополучии – прекрасная нервная система (трехмесячный Лекс от Азали и Актоша на шесть выстрелов среагировал лишь мимолётным любопытством)..."

Как у нас появилась Шпилька

       Летом возвращались с сыном, Амгой и пансионной «азиаткой» Аббой с прогулки. От автостоянки за нами увязалась свора дворняжек. Миновали их территорию – и хвостатые охранники вернулись на стоянку. И только один рыженький щенок, заметно припадающий на одну из задних лап, упорно преследовал нас. Но уже без лая, а «за компанию».

         Поначалу наши «азиатки» пытались щенка прогнать, но потом потеряли к нему интерес. А тот досеменил до самого нашего дома. Отвязаться от нас он не желал. И вряд ли теперь мог без приключений вернуться на свою автостоянку – слишком далеко от неё мы ушли. И что теперь с этим щенком делать? Прогонять? Ловить и относить обратно на стоянку? Безжалостно закрывать перед его носом дверь?

         По счастью, я вспомнила о соседке Татьяне, которая постоянно подбирала, выхаживала и пристраивала бездомышей – в основном, котят, но иногда ей подворачивались и собачата. Позвонила Тане, попросила забрать щенка. Почему-то прогонять его мне было жаль. Слишком уж уверенно он к нам пристроился – выбирал новую стаю. Да только не ведал, что в нашей стае он на фиг не нужен.

         По виду щеник был весьма интересный – длинноногий, стройненький, остроносенький,  с торчащими маленькими ушками, сам рыжеватый, точнее, муругий , с чёрными бусинками глаз - словно лисёнок. Таня забрала приблуду домой, обещала подкормить и подумать, куда его пристроить.

         А пару дней спустя мой Аяр убил собаку. Случилось это вот как. Гуляли мы с ним в далёкой лесопосадке, и уже возвращались домой вдоль полупустой автотрассы. Кобеля я вела на поводке – всё же рядом дорога с транспортом. Местность совершенно пустынная – ни людей, ни собак. Окраина города.

         Внезапно Аяр быстрым движением сунулся в ближайший кустик, что-то там хапнул и вытащил на дорогу… зверёныша! Я сначала подумала, что это – крыса. Однако зверёныш, схваченный поперёк туловища мощными челюстями «азиата», отчаянно сражался за жизнь, кусая Аяркины нос и морду. И я в ужасе поняла, что это – не крыса, а – щенок!

         Рявкнула на Аяра, тот выплюнул добычу. Но было поздно. Слишком уж мощный хват у моего кобеля, слишком большие и страшные у него клыки. Щенку уже никто бы не помог. Издавая едва слышимые стоны, малыш через минуту-две умер. Я стояла над ним, не сдерживая слёз. Как же жалко! Как же я могла позволить своей собаке его убить!

         Но всё произошло столь стремительно – в течение нескольких секунд. Был собачонок – и нет собачонка, только маленький трупик. Как он оказался здесь, в кустах, один-одинёшенек, так далеко от цивилизации? Считай, в глухой посадке? Наверняка, кто-то целенаправленно его сюда вывез и выбросил на произвол судьбы. Конечно – дворняжка никому не нужна. У него даже зубы ещё не поменялись – остренькие детские клыки…

         Конечно, если рассуждать цинично, то Аяр ускорил его гибель, сделав её быстрой и не сильно мучительной – раз, и готово. А так малой всё равно, скорее всего, тихо бы умер от голода, никому не нужный. Только смерть была бы более долгой и более мучительной… Или бы попал под колёса автомобиля – и хорошо, если сразу насмерть, а то умирал бы двое-трое суток от переломов.

         Но как ни крути – а свою вину в смерти живого существа я с себя не могла снять. Настроение было испорчено напрочь. А перед глазами встала маленькая изящная рыжая дворняжка, которая выбрала мою стаю для жизни в ней. Искупить свою вину перед убиенным щенком я могу только одним способом… И я набрала телефон Татьяны, моля Бога, чтоб щенка она не успела пристроить.

         Оказалось, малышка пока у неё, отъедается. Очень боевитая, «строит» всех щенков, отважная и приятная в общении.

         - Не отдавай её никому. Я заберу её себе. Где есть миска для большой собаки – для маленькой всегда найдётся.

         Таня, конечно, очень обрадовалась моему решению. Зато домашние оторопели. Но я уже находилась в том возрасте и на том уровне материальной независимости, когда могла принимать подобные решения самостоятельно. Маленькая дворняжка останется у меня! И пусть простит меня душа убитой собачки! В память о ней, во искупление вины,  я должна это сделать.

         Над именем для щенульки мы с сыном корпели трое суток. На языке крутились: Килька, Шпулька, Пулька… Маленькая, тощая, юркая, с тонюсенькими ножками, очень сообразительная.  В конце концов, мы сошлись на гибриде, назвав собачонку Шпилькой – за остренький носик, тонкие длинные, как спицы, ножки и общую пронырливость поведения.

         С первого дня Шпилька гуляла без поводка – всегда бежала в нашей компании. Охотница обалденная! По зубам судя и по пропорциям, ей было не меньше 3 месяцев. И уже в столь юном возрасте она умудрилась поймать… птенца ласточки! Потом отловила голубя, причём собралась его жрать на улице, поскольку, в отличие от ласточки, уволочить домой было тяжеловато крупную птицу. Тогда я забрала у неё голубя, намереваясь скормить дома, но наглючка вцепилась в птицу зубами и повисла на ней, что твой бультерьер. Так я и донесла её до дома – на голубе.

         С момента поселения Амгуша взялась за растолковывание новой жиличке правил поведения. Малая её не боялась, но как следует демонстрировала своё чинопочитание. Видать, в стае хорошенько научили уважать старших. Пару раз, когда Шпилька забывалась и борзела, Ама устраивала ей взбучку. Со стороны это выглядело кошмарно: огромный «среднеазиат» контратаковал малюсенького тощего щенка и прессовал. Шпиля визжала на грани ультразвука, призывая всех собачьих Богов на защиту. Однако Ама всегда ограничивалась придавливанием мордой, ударами сомкнутой пастью и жуткими, леденящими душу рыками.

         Да, в момент расправы она верещала, поджимала хвостик, искала щель, чтоб забиться в неё. А когда Ама замирала над ней с многозначительным видом палача, Шпиля, казалось, даже дышать боялась. Но вот Амга, посчитав поведение Шпильки правильным, удовлетворённо встряхивалась и довольная отходила, как в тот же миг Шпиля преображалась. Как дурочка, полная счастья, вскакивала из униженной позы и радостно мчалась нарезать круги по комнате. Ура!!! Ама простила!!!

         И во всей дальнейшей жизни Амга опекала Шпильку. Считала её своей подчинённой и, как истинная королева, сама решала – казнить или миловать. И, как положено государыне, защищала подданную от посягательств посторонних. «Моё! – и потому только мне решать, кто будет Шпильку воспитывать». Когда же я принималась за Шпилькино воспитание, Ама ревниво за процессом следила и в случае чего вмешивалась, поддерживая меня в этом вопросе. Разногласий у нас с Амой не возникало.

         Поход по Днепру

      Несколько лет назад на одной из прогулок в ботаническом саду ей удалось изловить и удушить фазана-подранка. Петух плохо летал, поскольку у него оказалось повреждённое дробью крыло. Рана заросла, но конечность уже не могла действовать в полную силу. Я тогда изъяла у Амы добычу, притащила домой и разделила по справедливости: нам – суп из мяса дичи, собаке – потроха и всякий непотреб. Поразила удивительная прочность костей, кожи, мышц  дикой птицы. С инкубаторскими курами не идёт ни в какое сравнение. И если куриные кости после варки были настолько мягки, что их можно было давать собакам, то фазаньи не стали мягче и после двухчасового вываривания. Пришлось выбросить. Интересно, а как в дикой природе хищники переваривают столь прочные субстанции без вреда для здоровья? Ведь наверняка им время от времени достаётся фазан, куропатка или заяц. И ничего, жрут за милую душу, без всяких последствий, вместе с перьями и костями.

       С тех пор Амгуше просто "крышу сносило" от фазаньих криков. Услыхав волшебные звуки, она стремглав неслась на их источник, круша сухостой. И главное – всегда молча. Загнав фазана на дерево, усаживалась внизу и, задрав голову, не сводила глаз с птицы. Время от времени предпринимала попытки взобраться на дерево, ставила на него лапы, царапала ствол когтями. Караулить добычу она могла очень долго. Я экспериментировала: садилась неподалёку отдыхать, болтала по телефону, дремала. А Ама неусыпно бдила.

       Дело обычно заканчивалось тем, что фазан не выдерживал нервного напряжения и улетал. Тогда Ама неслась следом за ним до следующего дерева. И хорошо, если фазан летел достаточно быстро, а заросли были достаточно густы, чтоб, продираясь сквозь них, потерять из виду летящую птицу. Тогда Ама , пошарившись в кустах, несолоно хлебавши возвращалась ко мне и, отряхнувшись, как ни в чём не бывало продолжала прогулку.

       Если же фазан летел недостаточно быстро, или недостаточно далеко, или подлесок оказывался редким, то окарауливание возобновлялось с неслабеющим напряжением. Ни разу я не видела, чтоб Амга укладывалась под деревом на боевом посту. Всё время или сидела, не сводя с птицы глаз, или изыскивала способы добраться до неё. Когда мне надоедало дремать поблизости,  я, взяв за ошейник, уводила собаку. Почему-то отзывать её, требовать послушания в такие моменты не хотелось.

    А с появлением Шпильки они уже на пару с Амгой дежурили под очередным деревом с очередной дичью. Только темпераментная Шпилька не молча караулила, как Ама. А истово, неутомимо, как заправская охотничья лайка, гавкала, сообщая мне, где же сидит птица. Шпиля обычно тоже пыталась вскочить на дерево. Её буйство подстёгивало Аму, и та стала меньше сидеть, а больше делать попыток взобраться на дерево. Любопытно, что даже вопли Шпильки не вызывали в ней стайного желания лаять. Ама по-прежнему всё делала в самурайском молчании. Наблюдать за этой парочкой было сплошным удовольствием. А фазан зачастую с удивлением разглядывал сверху суетящихся собак и, пошевеливая крыльями, вызывал новый приступ безумия у хищников. Словно издевался.  Жалею, что никогда под рукой не было видеокамеры.

       Аяр за компанию тоже заводился гонять дичь, но видно было, что он включается только из стадного инстинкта. Пригасить его охотничьи замашки было проще простого.

         Мне бы тогда насторожиться – почему всегда послушная собака внезапно столь нагло вышла из повиновения? Но дальше несколько недель всё шло как обычно, и я восприняла тот проступок как нечто неприятное, но рано или поздно ожидаемое.
         А напрасно не насторожилась. Потому что к Аме незаметно подкралась тяжёлая болезнь, которая чуть было не стоила ей жизни.

        В промежутках между поездками в Солёное, по будням, Амгуша отсыпалась на специально связанном мамой для неё коврике, я занималась ремонтом в квартире, а Аяр заступал на "службу" - охранял дом Влада.

         Помимо поездок в Солёное, я продолжала брать с собой Амгу на дрессировки и длительные прогулки в парках Донецка.

Как правильная диагностика спасает жизнь

         А осенью Ама заболела. У неё начались необъяснимые проблемы с кожей. Собака чесалась и разгрызала себя до крови. Многочисленные походы по ветеринарам заканчивались огромным количеством денег, выброшенных на всевозможные анализы. У неё диагностировали всё, что только можно из кожных болезней, кроме демодекоза.  Все виды грибов и бактерий, вплоть до золотистого стафилококка. Симптоматическое лечение снимало последствия, но никак не убирало причину.

         Я с ума сходила, не зная, чем помочь несчастной собаке. Покоя ей не было ни днём, ни ночью. Кожа зудела, краснела, стала рыхлой, шерсть приобрела неприятный запах и маслянистость на ощупь. Кое-кто из друзей уже советовал махнуть рукой и отдаться на милость Провидения: значит, суждено моей собаке умереть в мучениях в столь молодом возрасте.

         Только я с этим была абсолютно не согласна и продолжала упорно выбрасывать деньги на очередную диагностику и на очередного ветеринара. И штудировать интернет в поисках первопричины.

         К весне у Амы кожа на мякишах лап стала отслаиваться, на правой передней вообще обнажилась подушечка, пришлось бинтовать, надевать носок. Но наступать на неё собака не могла и мучительно скакала на трёх.

         При этом Гушинда стала дико раздражительной, беспричинно швырялась на котов, собак и людей. Однако её плохое настроение я связывала с непрекращающимися зудом и болью.

         На верную мысль натолкнула беда. На одной из прогулок в моё отсутствие Ама умудрилась поймать соседскую собачку и жестоко её травмировать. Собачка была некрупная, старенькая и очень жирная. Увернуться не успела, как драконица Ама хапанула её поперёк спины и трепанула.

         Собачку отбили, но рана оказалась весьма серьёзной: клыки пробили жир и мышцы, а зажатая пастью часть спины некротизировалась. Жировая ткань не обладала той мощной регенерирующей способностью, как мышечная, и полспины у бедняги просто отвалилось. Собачку лечили долго и дорого, мне пришлось принять прямое материальное участие в её лечении. К тому же было очень жалко её – старенькую, ни в чём не повинную дворняжку.

         Однако жестокость, с которой Ама отделала собачку, навела на верные мысли о причинах столь странного сверхагрессивного поведения. Ведь никогда в жизни Ама не проявляла безудержной агрессии на собак. Да, «строила», могла помять, потрепать, придавить, даже прикусить. Но чтоб вот так – убивать – такого не было никогда в её характере! Она была не столько злючка, сколько зануда в своих требованиях порядка.

         И я вспомнила историю с Кнопой. Может, тогда всё и началось? А я прохлопала тревожный сигнал? И полезла я искать болезни, связанные не только с повреждениями кожи, но и с повышенной возбудимостью нервной системы, с агрессивностью.

         Подозрение пало на гормональные нарушения. Следовало уточнить – какие именно. В первую очередь на проверку напрашивались гормоны щитовидки. Однако в Донецке ни одна лаборатория не делала анализов собакам на гормоны. Но кто ищет – тот всегда найдёт. Я вышла на киевскую лабораторию, созвонилась, мне прислали прайс и специальные пробирки для забора крови. Через проводника поезда передала кровь в Киев. И уже через сутки получила результат: гипертиреоз!

         Вот и всё встало на свои места. И кожные проблемы, и повышенная агрессивность. Зато теперь ясно, какой орган надо лечить.

         Мне удалось найти в Донецке клинику, где Аме сделали УЗИ щитовидки, чтоб исключить новообразования. Доктора были крайне удивлены Амкиным послушанием и культурностью. Всё время, пока ей брили горло и водили по нему прибором, злобная псина просидела неподвижно, задрав кверху морду. К счастью, опасения оказались напрасными. Однако увеличение левой доли присутствовало. Причину так никто и не установил.

         Но спустя годы я полагаю, что причиной гормональных нарушений стал сухой корм и лишний вес раздобревшей Амы. Потому что практически весь 2007-й и 2008-й она у меня питалась преимущественно сушняком.

         От гипертиреоза лечили Амгу… человеческие врачи. Ибо ветеринары совершенно не соглашались с моими доводами и дружно кивали на пожилой возраст собаки – типа, пусть живёт так, ей всё равно не долго осталось.

         Доктора, никогда не лечившие собак, выбирали схему лечения навскидку, экспериментально, подобно лечению гипертиреоза у людей. Но эффект оказался поразительным.

         Пузырёк с таблетками мерказолила стоил на два порядка дешевле, чем я вбухала в анализы. Начала я кормить Амку с трёх таблеток в сутки. Ежемесячно делала мониторинг состояния гормонов, отсылая её кровь в Киев. Если показатели снижались – дозу таблеток постепенно тоже снижали. И так в течение 7 или 8 месяцев мы вышли на символические полтаблетки в неделю. А потом и совсем прекратили. Щитовидка научилась сама работать правильно.

         В дальнейшем я ещё несколько раз, дважды в год, сдавала кровь Амы на анализ и неизменно получала норму. Кожные проблемы закончились раньше, чем лечение. Нервная система тоже вошла в норму. Вот такой потрясающий эффект от каких-то мизерных доз гормонов!

         С тех пор Амочка прожила ещё 6 лет и ни разу щитовидка, а также кожные болезни, её не беспокоили. Да и сушняк, в связи с кризисом 2008-2009 гг и общим подорожанием, пришлось заменить на нормальную пищу. Что и уберегло собаку от многих других проблем, в том числе и этой.