СУДОВОЙ ЖУРНАЛ «МИСТРАЛЯ»

ПОХОД ПО ЧЁРНОМУ МОРЮ от ОРЛОВКИ до ОДЕССЫ

Июль-август – 2011г.

Часть 1 смотри здесь

Часть 2. Последний поход Виктора Ивановича Феденю
Фильм о походе:
Серия 1. "Кубок Коломойца, Чемпионат Украины"
Серия 2. "Поход"
Серия 3. "Смерть стоит того, чтобы жить..."

25 июля 2011г.

Поверхность песка

из-за  высокой  удельной  теплоемкости  обычно высушена,  но,  если  немного

углубиться, там песок  всегда  влажный.  Это происходит, несомненно, потому,

что испарение  с его поверхности  действует как помпа, выкачивающая влагу из

нижних слоев. Представив себе это,  можно легко объяснить и  обильный туман,

поднимающийся  с дюн утром  и вечером, и  необычную влажность, вызывающую гниение.

Кобо Абэ «Женщина в песках»

Проснувшись рано поутру, заметила, что спала в сухости, чего не скажешь об Андрюше. Он постоянно просыпался мокрым от росы, что являлось предметом бесконечных шуточек и требовало некоторого времени на просушку вещей. Палуба начинала покрываться влагой ещё с вечера, а поутру производила впечатление только что вымытой дождём. Потому удивило, что влажность ПОД катамараном столь радикально отличается от влажности НА катамаране.

Ребята предположили, что палуба служит крышей от выпадающих из воздуха осадков, и потому под ней всегда сухо. Почему Андрей не переселяется вниз, на коврик, предпочитая еженощно мокнуть – боюсь, он и сам не ответит.

Часов в семь Рагулин собрал оставшийся коллектив на совещание. Решили по телефону предупредить погранцов, что идём к ним в Черноморское за оформлением судовых ролей своим ходом по морю, пока без документов. Разрешение на выход получили. И ещё Толик предложил выбрать Адмирала нашего довольно приличного флота, которому будут подчиняться все. Поскольку отсутствие дисциплины может оказаться чревато последствиями. Вот оформимся в Черноморском – и тогда гуляйте кто как хочет, каждый сам за себя и избранных товарищей.

На роль Адмирала неожиданно предложил Косинского. Впрочем, довольно мудрое решение. Хотя Саша и относительно новичок в нашем деле (ходит на разборнушках всего третий год), но обладает огромным опытом мореплавания, поскольку по профессии – моряк, и по морям-океанам за 18 лет напутешествовался немало. К тому же он, считай, местный житель – одессит, и уже ходил вдоль этих берегов. И очень немаловажно, что личностные качества и положение в обществе дают ему право распоряжаться судьбой нашей самодеятельной флотилии. Я ничего не имела против Александра, поскольку практически его не знала. Если Рагулин считает его достойным – прислушаемся к Рагулину.

Впоследствии – уверена – никто не пожалел о принятом решении, поскольку у Косинского оказалось немало полезных связей на берегу, материальная возможность помогать каждому экипажу и желание делать это. Лично для меня его персона стала достойным открытием в походе.

В Черноморское направлялось одиннадцать (!) катамаранов. Семь из них – «Муха», «Мистраль», «Одиссей», «Корсар», «Астер», «Любимчик» и «ОДА» - шли дальше на Одессу. Двое киевлян – «Наяда» и «Ветерок» - возвращались на Евпаторию. Один – «SАLMО» - в Черноморском разбирался и уезжал в Луганск. И ещё один – «Друг» - мог позволить себе погулять до Красноперекопска.

Старт назначили на 9-30 по готовности. Решили идти кучно, страхуя друг друга, потому что переход хотя и небольшой – километров тридцать, но вдоль скалистых берегов. Ветер попутный, погодка чудная, и мы в приподнятом настроении собирали лагерь.

Несколько катамаранов в назначенное время вышли в море. Где-то в 9-45 тронулись и мы. Бедняга «Мистраль» оказался утоплен выше ватерлинии. От этого факта я внутренне сильно напряглась, будто лично меня загрузили до надрыва. Интересно, все воспринимают свои парусники как живые существа или только я? «Мистраль», словно верный конь, покорно переносил мои эксперименты и даже бодрился, пытаясь сделать вид, что такая загрузка ему нипочём. Он резво бежал по морской ряби, подгоняемый попутным ветром. Так резво, что пришлось умерить его ретивость, чтоб дождаться остальных, как было оговорено.

А остальные… Ну зла не хватает! Выходить по готовности, но не хаметь же настолько! Последние тихоходы стартовали около одиннадцати часов! А мы эти полтора часа тупо крутились в бухте в ожидании, когда ж они соизволят собраться. Купались, ныряли, катались на перегруженной барже по имени «Мистраль». За что поплатились.

Ветер стих. Как ни старался экипаж, но отяжелевшее судно едва сунулось. Эскадра легко ушла от нас, и только Феденюк виднелся впереди. Потом что-то подуло в нос, но едва дышащее. Лавировка вдоль скалистого мыса при еле живом вмордувинде вызвала у всего экипажа только раздражение:

- Вот шли бы сразу на попутном – уже бы полпути пролетели без напряга.

Бесконечные черепашьи галсы и отсутствие свободного пространства на палубе из-за большого количества людей и вещей нивелировали всю прелесть перехода. Но зато совесть была чиста: мы честно всех поджидали.

Наконец, ветер подул. Свежий, интересный, но – по-прежнему встречный. Поднялась отнюдь не черноморская волна – короткая, отвесная, очень неприятная. Одним галсом приходилось всходить на неё чуть не перпендикулярно, что вызывало падения катамарана в ямы между волнами, а другим галсом «Мистраль» принимал её бортом, что тоже не есть хорошо. Мы подруливали, как могли, стараясь уменьшить или увеличить угол встречи с волной, но это далеко не всегда удавалось.

За румпелем сидели я, Влад и Саша. Остальным я побаивалась доверять управление в столь сложных условиях. Постепенно «Мистраль» привык к нагрузке, адаптировался и начал догонять остальных. В сильный ветер ему легче было идти – паруса справлялись с возросшим весом судна.

Шли параллельно с «Мухой» и «Другом», пересекаясь на встречных галсах. Остальные умотали вперёд. Где-то через час рубки с волной и ветром с мимо проходящего «Друга» крикнули, что у них что-то случилось с тросом, идут на берег чиниться. Помощь не нужна, справятся сами и догонят.

Среди волн заметили кружащих над одним местом чаек; часть птиц пыталась сесть на воду. Их явно привлекло что-то съедобное, наверняка сети с рыбой. Наш курс пролегал точно через это место, и потому мы захотели выяснить, что же там такое интересное. Так и есть – сеть, и в ней запуталось что-то приблизительно метровой длины, серое… Плавает у поверхности… Дельфин!

«Мистраль» на полном ходу пролетел мимо, а мы пытались осознать увиденное. Дельфин в сетях… Трагично. Погибнет наверняка – захлебнётся. По отрывочным воспоминаниям предположили, что был ещё жив, но уже не имел сил сражаться за свободу. А «Мистраль» стремительно уходил прочь от этого места…

Решение созрело мгновенно и одновременно во всех шести головах, которые в один голос крикнули: «Вернёмся! Попробуем спасти!»

Может, это и глупо – в таких непростых условиях, на перегруженном катамаране разворачиваться фордевинд, чтоб потом снова резаться против ветра и волн – и всё для того, чтоб спасти дикое животное. Но дельфины всегда вызывают у нормального человека особые чувства. Ничего не сделать ради его освобождения? Решение принято – дружно и бесповоротно. Без совещаний.

Бакулин разделся до плавок и приготовил нож.

Но чайки уже слетели, потревоженные прошедшим парусником. Мы довольно долго прочёсывали море в предполагаемом месте, проглядели все глаза. Даже в мишину подзорную трубу смотрели. Не нашли… Может, и к лучшему – не пришлось рисковать Стеклодувом.

Опечаленные, смирились с поражением и отправились догонять ушедшую почти за горизонт эскадру. Но этот эпизод коллективного стремления совершить добрый поступок многого стоит. Хороший всё-таки у меня экипаж!

Ветер и волна ещё усилились. Теперь носы «Мистраля» совсем не всходили на волну, погружаясь в воду почти на метр длины. Наш талисман Вландрик с развевающейся на шее георгиевской лентой мужественно нырял в пучину и грудью встречал тучи брызг. Мы даже отсняли его борьбу со стихией на видео.

Шпильку укачало. Я рылась по сумкам в поисках губки, а народ тыкал пальцами в сотворённое Шпилей и строил гримасы. С лёгкостью смыв собачье «произведение» за борт (воды вокруг хватало с избытком – заливало крепко) и протерев палубу, я возмутилась:

- Подумаешь – трагедия! Вы так корчитесь, будто никто из вас никогда не убирал за своими детьми! Можно подумать, никого из вас никогда не тошнило!

Люди засмущались, мол, это мы так, мы ничего, бедная Шпилечка…

Я забрала испуганную разгулявшимся морем собачку себе под непромоканец и отправилась в карцер – на нос. Где уютно расположилась в луже, окатываемая тучей солёных брызг и в восхищении любуясь стихией и ходом «Мистраля». Эта живая картина никогда не надоест. А мужики пускай рулят – им в такую погоду интересно. Мне, конечно, тоже интересно, но в походе приходится делиться румпелем.

Эти несчастные тридцать километров мы шли целый день! Саша Ерёменко, притормозивший для контроля эскадры, потом сказал, что был потрясён «Мистралем». Никогда бы не подумал, что с таким жестоким перегрузом он способен резво бегать в столь жёстких условиях. А я поняла, что придётся распределять людей. Просчиталась. Море – не Днепр, и так убивать парусник по меньшей мере неразумно. Хотя удивительный мой катамаран догнал и перегнал половину флота.

Причаливали около шести вечера в числе лидеров в бухточке возле Черноморского – на каменистом диком пляже. В самой бухте ветра уже не было, волны тоже. Поэтому спокойно прошли по камням и приткнулись между «Одиссеем» и «Корсаром». Сквозь прозрачную воду просвечивали камни, и мы решили вынести катамаран подальше на сушу. Как хорошо, что он лёгкий! При этом немного повздорили на тему «кто у нас капитан», потому что командовать начали все, и поднялась неразбериха. Я самоустранилась, а напрасно. Надо было рявкнуть на команду, но как-то постеснялась унижать мужиков в присутствии набежавших поглазеть пляжников.

В течение часа причалили все. «Астер» практически всю дорогу волок «ОДУ» на буксире – во избежание проблем. На завтра объявлена днёвка, потому что не известно, сколько времени займут погранично-документные дела.

Более отвратительного места для днёвки я не встречала в своей жизни. Замусоренный травянисто-каменистый берег, масса валяющихся там и сям недовольных нашим вторжением матрасников, отсутствие хоть какого-либо намёка на сортир…

Прежде, чем приступить к установке палатки, приходится собрать два мешка мусора. Ведь невозможно соседствовать с этаким ср…чем! И как люди могут здесь отдыхать??? Ладно, лень убирать. Но лежать рядом с ЭТИМ???

Ставим лагерь и убегаем искать вожделённые кусты.

Вечер впервые за весь поход не был влажен, и ночевать я отправилась на борт. Обожаю спать на палубе любимого парусника!

Всю ночь немилосердно грохотала музыка. От низких частот сжималась грудная клетка и снились кошмары. Замечательный отдых! Просто сказочный!.. Блин. 

26 июля 2011г.

В 7-30 капитаны собрались на борту «Астера» - прилично одетые и с папочками в заскорузлых от шкотов руках. Прямо красавцы. Женихи!

Едем на погранзаставу.

Я тоже приоделась в командную футболку «Наше счастье – жить такой судьбою» и цивильные шорты. Ребята советовали поехать в других шортиках, рабочих, едва прикрывающих трусы.

- Пограничники всё-таки мужики, - рекомендовали мои матросы. – Сговорчивей станут.

Но я посчитала, что тогда мои шорты отвлекут их от основной идеи – рассмотреть надписи на футболке, и поехала в более длинных.

Под мотором пересекли бухточку и после недолгих поисков, тыканий-мыканий по побережью высадились на одном из мелких рыбацких пляжиков. Интересный момент: если б не бдительность одного из нас, то туристский парусный флот мог изрядно поредеть на капитанов. Потому что над одним из бережков очень низко свисала ЛЭП, а девятиметровая мачта «Астера» стопроцентно зацепилась бы за неё. Никто не припомнит имени спасшего нас героя, а жаль. Потому что из одиннадцати опытных кэпов лишь один догадался поднять глаза в небо. Сорвал чей-то план по уничтожению элиты украинского туристического парусного флота. Есть подозрения, что это оказался Вадик Дрепин – моторист с «Астера».

Пограничники были любезны и без моих шортиков. Оперативно подписали судовые роли, проверили документы, а мне ещё и бесплатно отксерокопировали карту похода. (Я умудрилась отправиться на Одессу вообще без какой-либо карты, имея весьма смутное представление о нитке маршрута).

Далее наши пути разошлись. Часть капитанов рванула в город (мы стояли на окраине) за покупками и погулять, потом пешком возвращалась в лагерь. А желающим вернуться домой на «Астере» назначили контрольное время и тоже отпустили в цивилизацию. Я не имела ни малейшего желания топать по жаре, и потому скоренько прикупила хороших помидор, арбуз и заспешила на катамаран.

На обратном пути Саша в помощь мотору поднял стаксель, и мы гордо продефилировали мимо груд голых тел на городских пляжах.

Дома выяснилось, что днёвки не будет, потому что очень плохое место. А поскольку полдня уже прошло, полноценный переход не получится. Поэтому снимаемся с якорей и возвращаемся назад километров на 7-10 в уютную бухточку, где можно будет всласть наныряться в чистой прозрачной воде.

А ещё Косинский сказал, что ему подвезли акваланг, и можно будет погружаться. Свете Подтяробе стукнуло в походе 18, и экипаж решил сделать ей незабываемый оригинальный подарок: подводную экскурсию. Я никогда не плавала с аквалангом, хотя мой папа стоял у истоков клуба подводников Донецкого госуниверситета «Корифена». А тут – такая возможность! Да и по деньгам это, полагаю, выйдет гораздо скромнее, чем на Атлеше. Поинтересовалась у Саши, можно ли будет и мне попробовать? Конечно, можно. Однако, есть нюансик – мы всё делаем вместе. Если мне – так и всей команде. А коли на всех не хватит – то и мне не надо. Саша улыбнулся и пообещал кислорода на всех.

По жаре не хотелось собирать палатку и вещи. Не видели смысла возвращаться назад. Отказался уходить Феденюк. Мучительные колебания закончились тем, что мы остались с руководителем нашего похода, о чём я теперь ни секунды не жалею. В последний момент капитаны приняли решение идти не назад, а вперёд в поисках хорошего места для завтрашней днёвки. Можно было бы успеть рвануть за ними: вперёд – не назад. Но поленились и махнули рукой. Завтра дойдём.

Вот только погружаться вряд ли придётся. До завтра может не хватить кислорода. Да и перед Косинским как-то неудобно – то просилась понырять, а теперь – на попятный… Если останется для меня воздух – значит, суждено погрузиться. Если нет – значит, нет.

В первый переход на «Астер» я отправила Мишу. И предупредила: кто будет выражать недовольство  – поедет домой. Это моё волевое решение в интересах команды и парусника. Каждый по очереди покатается на «Астере». Разумеется, кроме меня. Я «Мистраль» не покину. Ну и Влада вряд ли отпущу: без главного бортмеханика как-то стрёмно ходить по морям. Пока Влад на борту «Мистраля» - мне ничто не страшно.

Миша по-быстрому собрал вещи, Люба приготовила ему перекус на обед и ужин, и эскадра отчалила. На берегу остались мы с Феденюком, Вася Солнышкин со SLAMом и киевская команда, идущая на Евпаторию – «Наяда» и «Ветерок». Последние две лодки после обеда тоже ушли – но в обратном направлении.

Жара стояла неописуемая. Хоть бы какое дуновение ветра! Мы истекали потом, мечтая об открытом морском побережье. Как же хреново в этой бухте!.. И даже купаться плохо, потому что дно усеяно острыми камнями, а в толще воды болтаются огромные медузы корнероты.

Бакулин изловил краба и гордо принёс похвастаться. Но не на ту напал. Выловленные крабы никогда не вызывали моего восторга. Присутствовало лишь одно желание – возвратить несчастного в среду обитания. Так что Саня промахнулся с ожиданием аплодисментов. Моя лекция о безжалостном уничтожении крабов вылилась в большую полемику о пищеварительных цепях в природе и глобальном влиянии прожорливого человека на флору и фауну планеты. Несусветная жара не позволила страстям накалиться до драки. Но каждый остался при своём мнении.

Впрочем, через какое-то время Саня вернулся с сияющими глазами и торжественно доложил, что выпустил краба на свободу. Он очень хотел получить моё одобрение. А может, просто не желал слышать ворчания о кровожадности и вечно голодном желудке. Грех было не похвалить его! И пускай этого краба выловит кто-то другой. Главное – мы не виновны в его гибели. Каждому надо начинать с себя – тогда и планета очистится.

Чтоб хоть чем-то заняться, отправились в город пополнить запасы провианта, да и просто пошляться. Я, Влад, Саша и Шпилька. Люба осталась в лагере, а где болтались Андрей и Миша– не помню. Наблюдая валяющиеся на пляже праздные розовые тела, я вдруг пришла к мысли, что это же наш электорат лежит! Который Юлия Владимировна ласково и очень метко называет биомассой. Как же она права! Ужас. Не хочу быть БИОМАССОЙ!

И как здорово, что мы – путешественники, что знакомы с морем гораздо ближе, и гораздо сильнее к нему привязаны, и уважаем его, и любим, и ценим. Мы, туристы-парусники – не биомасса! И дети наши – не биомасса.

На обратном пути обнаружили бесплатный душ с пресной водой. Мы с Любой в вожделении помчались смывать с кожи и волос десятидневный слой соли. А мужики заявили, что будут и дальше просаливаться – чтоб на весь год сохраниться.

Вечер провели в занимательных разговорах с одинокими пляжниками и командой «Мухи». И как хорошо, что мы тогда не ушли вместе со всеми и остались с Виктором Ивановичем.

Ближе познакомились ещё с одним луганским капитаном – Васей Солнышкиным. Вася в некоторой степени наш побратим: у него тоже коломойцевский SLAM, и тоже приобретённый у Серёги Осадчего. Пока что его «SALMO» совершенно немореходен: масса недоделок и мелких неполадок. Удивительно ещё, что он прошёл маршрут. Правда, и ветров сильных не было – разве что на подходе к Оленевке.

У SLAMa отвалился руль. Бедный Вася умолял завтра не стартовать с утра, а подождать его.

- Я, - говорит, - хотел здесь разобраться и уехать. Но в запасе есть пара дней, я мог бы с вами их провести, но эскадра ушла. Давайте завтра их догоним? Вы меня подождёте, я смотаюсь в город за бензином и потом вас по-быстренькому добуксирую на моторе до наших?

- Это что, сидеть здесь ещё и завтра почти до обеда??! Не, Вася, пытка Черноморским должна закончиться раньше. А под мотором ходить в хороший ветер – позор. Мы же в ПАРУСНЫЙ поход отправились, а не моторный. Давай лучше мои ребята посмотрят твой руль. Может, починят.

Васина беда заключалась ещё и в том, что он находился здесь вдвоём с сыном, которого в одиночку не мог отправить на катамаране. И с микроавтобусом, который тоже не мог бросить. Как-то раньше он умудрялся разрываться между рулём и румпелем, но нынче «завис». Мои мужики осмотрели баллерную коробку SLAMа и чуть не запрыгали от удовольствия: ремонт предстоял пустяковый. Узнав, что на борту «Мистраля» трое рулевых, Вася с восторгом подхватил идею перегнать «SALMO» силами моего экипажа, не дожидаясь бензина.

Часов в восемь возле палатки нарисовался… Миша Дригола! У нас от удивления пропала речь. Говорит, что пошёл гулять да заблудился. И вышел к Черноморскому, а потом решил заскочить к нам в гости. Сейчас будет возвращаться. Тем более, что утром забыл прихватить тормозок и питался за счёт «Астера». Ага, как же – поверили мы ему. «Заблудился»! Идя вдоль кромки моря!

Позвонил Косинский:

- Оля, куда мог подеваться ваш матрос? Уже смеркается, ушёл гулять – и с концами. Ничего не сказал. Мы волнуемся.

После сообщения, что Миша у нас, повисла пауза. Саша, видать, переваривал услышанное.

- Ну, дайте ему по шее. Так не делают.

- С удовольствием! – Я кровожадно потёрла руки. Они сильно чесались от желания надавать Мише по шее. – Ночевать он останется тут. Если «заблудился» в светлое время суток, то неизвестно, куда попадёт в тёмное.

Конечно, бить Мишу никто не стал, хотя очень хотелось. Ограничились командным порицанием и лекцией о торжестве дисциплины. Все свои вещи Миша оставил на «Астере». В том числе спальник. Ничего, на дворе не зима. Вот только снова «Мистралю» предстояло переть шестерых. Разве для этого мы отправили одного из нас на чужой катамаран? Хорошо, что подвернулась оказия со SLAMом. Как говорится, не было бы счастья – да несчастье помогло.

Вытащили старые походные паруса, так как я собиралась приберечь относительно новые и по-прежнему отлично работающие гоночные фирмы «Омега». Но обнаружилась проблемка: в коломойцевский грот требовались латы, которые я, естественно, забыла в Донецке. Вася предложил воспользоваться латами его SLAMа – должны подойти, ведь корабли с одного стапеля сходили вместе с парусами. Примерили – тютелька в тютельку. Но на завтрашний переход SLAMу самому ещё будут нужны латы. Так что дойдём до наших на гоночных парусах, а там Вася будет разбираться и отдаст латы во временное пользование.

Снова сплю под «Мистралем». Потому что требуется усиленная охрана - весь день вокруг ошивался молодой человек странного вида и неопределённой профессии. Как бы ночью чего не спёр. Да и в палатке вчетвером тесновато.

И снова всю ночь напролёт ошалевшие «глухие» гремели низкочастотными залпами дискотек. Мне приснился дурной сон: я переругалась со своей командой. Инфразвуки могут даже нарушить психику, не то что навеять кошмарные сны. Прочь отсюда, из этой проклятой цивилизации тупых бандарлогов – к тихим заводям и шелесту волн! 

27 июля 2011г.

Я просыпаюсь в холодном поту,

Я просыпаюсь в кошмарном бреду –

Как будто дом наш залило водой,
И что в живых остались только мы с тобой.

И что над нами – километры воды,

И что над нами - бьют хвостами киты,

И кислорода не хватит на двоих,

Я лежу в темноте.

«Наутилус Помпилиус» «Дыхание»

Отход назначили на 8-30. На рассвете ребята отремонтировали руль SLAMа. И когда Вася проснулся со словами «Пойдёмте, посмотрим, что там с рулём», его огорошили известием, что всё готово. Надо только проверить кое-какие узлы, чтоб в море не возникло эксцессов. Оказалось, что присутствовала также проблема со швертом: он не  отдавался до вертикали. Решили её очень быстро, потому что и с «Мистралем» однажды возникла такая же. Дело в том, что шверт у SLAMов надо раскреплять тросами на заваленном катамаране. А Вася этого не знал, затянул тросики без заваливания лодки, а потом на воде они не давали шверту опуститься.

На «SALMO» я отрядила Влада, Сашу и Любу. Не известно, что может ожидать при выходе в море. Переход хоть и недлинный, но на незнакомом паруснике лучше, когда двое опытных рулевых. А мы как-нибудь справимся с Андреем и Мишей. «Мистраль»-то - в полном порядке. Принайтовили на него максимум вещей, чтоб не загружать васино чудо.

Перед отходом набрали литров 30 пресной воды, которая впоследствии оказалась пакостной: цвела-зеленела. Но протянули на ней до Лазурного, используя только для приготовления пищи и чая. А для питья припасли остатки воды из супермаркета в Мирном.

Покинули «гостеприимные» берега Черноморского с опозданием на полчаса – в 9-00. Впереди бодренько сунулся на вёслах «SALMO», а Феденюк ещё паковал чемоданы. В лагере с ним оставались его дочь Юля с малолетним сыном Ваней, Вася с взрослым сыном Женей и Серёга Бондаренко. Деятельный Ванька вызывал разные эмоции у туристов. Лично мне малый понравился. Надо только было с ним общаться – контролировать и направлять энергию в нужное русло.

В бухте совсем не было ветра, и тоже пришлось весловать. Впереди Влад с Саней выгребали маленькими вёселками, а Люба рулила. Васины вёсла больше походили на детские совочки для песка, и мы немало потешались над своими друзьями, неоднократно предлагая поменяться хотя бы на одно нормальное весло с «Мистраля». Но хлопцы тоже развлекались, тыкая воду микролопатками, и пели песни.

В море появились попутный ветерок и рябь. Изумительно прозрачная вода позволяла наблюдать огромных молочно-белых корнеротов и стаи рыбок. Галфвинд давал возможность идти почти параллельно друг другу, любоваться пейзажами, морем, катамаранами фирмы SLAM и снимать друг друга на видео. Одиннадцать километров великолепной парусной прогулки промелькнули, как сказка. Хорошо, что Вася доверил нам свой катамаран!

В одной из бухточек заметили ошвартованный «Друг». Подошли ближе. У ребят всё в порядке, они решили здесь постоять в одиночестве и половить рыбу. Пожелав удачи, продолжили путь и вскоре причалили в симпатичной солнечной бухте рядом с нашими парусниками.

Люба не перестаёт восторгаться тем, что её, наконец, допустили до румпеля. Я радуюсь её счастью.

Но ложка дёгтя в бочке меда не замедлила отыскаться: пропал навигатор. Никто не помнил, как и куда его клал. Роясь в барахле, мы возмущались, что такого бардака, как в этом походе, не было ни разу. Совершенно невозможно найти общественное снаряжение! Постоянно кто-то всё перекладывает и перепрятывает. Поскольку навигатор – моя личная собственность, и денег стоит немалых, я нервничала больше всех. Ну неужели так трудно ответственно и бережно относиться к вещам, пусть и не твоим лично? И если суёшь что-то куда-то – запоминай! Я понимаю, что нас чересчур много на единицу площади, и барахла на «Мистрале» просто немеряно. Ну так тем более - должно быть больше порядка и больше ответственности!

А закончилось всё очень неожиданно – мне заявили, что, поскольку навигатор мой, я и должна за ним следить лично. Кровь ударила в голову, от возмущения я просто задохнулась:

- Так и «Мистраль» - мой. И ещё много чего общественного – тоже моё. Так что теперь – только мне за всем следить? А вы тогда на что? Зачем мне такая толпа?

Не в силах воевать с коллективом, я позорно бежала за васин микроавтобус, где дала волю слезам. Подошедший утешить Петрович оказался хорошей, большой жилеткой. Он нашёл нужные слова, и я вернулась к своей команде, с пользой для себя «переварив» инцидент.

Экипаж тоже, видать, был озадачен моей реакцией, и сделал соответствующие выводы. Нашли навигатор. И хотя прямых извинений не было, но раскаяние висело в воздухе. Взаимное.

Весь день отдыхаем. Купаемся в восхитительно прозрачной воде. Ныряем в маске, рассматривая подводные красоты. Саша и Андрей ловят занавеской креветок.

А потом подошёл Александр Иваныч с предложением погрузиться: кислород ещё оставался. И началась

Опупея

       Начну рассказ с того, что никто из моего экипажа, кроме Любы, не захотел рисковать жизнью. Каждый наперебой старался рассказать страшную историю о невсплытии и утонутии. Ну и фиг с вами, нам больше воздуху достанется!

        Пока я искала неопреновые носки Влада, Люба просочилась первой. Саша обрядил её в гидрокостюм из курточки и шортов, проверил нужное количество грузов – и мы устремились на борт «Астера». Под мотором вышли в море метров на двести от берега. Капитан пожелал отыскать какое-то красивое место и, надев маску с ластами, исчез под водой. Нырял он долго, но так и не отыскал того, что хотел. Тем временем якорь плохо держал, и катамаран прилично оттащило к берегу. Я позволила себе проявить инициативу и подлиннее размотала якорный конец, чтоб якорь крепче зацепился за грунт. Он и зацепился. Так, что отправившийся с нами понырять Женя Солнышкин потом не сумел его выдернуть.

       Феденюковский внук Ванька из моря не вылезает. Сам уже синий от холода, глаза – красные, морской воды поглотил, наверно, литров двести – а всё ныряет с маской и что-то рассматривает на дне. Совсем переселился в море. Прикольный пацан. Хотелось бы, чтоб вырос в дедушку. Они с Юлей завтра уезжают домой, в Луганск, на васином микроавтобусе. Никакие юлькины просьбы не подействовали на сурового Феденюка: в дальнейший поход идёт он и только он!

       Вечер очень тёплый. Гуляю со Шпилькой вдоль кромки моря по верху скалистого пустынного плато – до лесочка из серебристого лоха. Зашла в гости к экипажу «Друга». Народ варил мидий, потому что одному из младших Тарновских остро и нестерпимо захотелось животного белка. От приглашения поужинать отказалась, т.к. темнело, и надо было возвращаться.

       Андрей с Бакулиным наловили крабов и насобирали рапанов. Саня нанырялся до одурения. Они деловито суетились: ставили горелку, варили морские дары. С гордостью демонстрировали целую миску варёных рапанов и вторую – полную крабов. Поинтересовалась, знают ли наши добытчики, как надо есть рапанов. Да, конечно! И всё равно как-то страшновато было начинать первой.

        Но тут Косинский угостил нас с Любой парочкой готовых рапанов. Мы слопали их с аппетитом и с чистой совестью: у хлопцев ещё полная миска. Оказалось, очень вкусно.

Но наши знатоки морской пищи не почистили своих варёных улиток, и Влад с Бакулиным полакомились на славу, вкусив рапанчика с его неудалёнными внутренностями. Плевались весь вечер – отплеваться не могли от горечи.

Крабов я не ела. Принципиально. Наловили – пускай лопают сами.

Чтоб как-то компенсировать наши с Любой издевательства над капитаном «Астера», отправились к нему в лагерь с бутылочкой винца, которую подарили  Андрею счастливые родственники из города Черноморское. По указанию своего отца мой бортмеханик отыскал затерянную сто лет назад родню, для чего потратил целое позавчерашнее утро. Зато теперь появился повод продегустировать подарок.

Нас угостили интересным блюдом из мидий под названием пилау или пилав – не знаю, как правильно пишется. И пригласили завтра поутру, до отхода, отправиться на сбор мидий.

28 июля 2011г.

Вообще то, рис с мидиями называется пилав,

и едят его именно ракушками без всяких ложек,

недавно ела, не могла оторваться.

Да! Конечно, мидии свежепойманные,

да - на жестянке и на костре, пахнущие дымком

и шкварчащие - это незабываемое детство.

Наталия Иванова

17.07.2008, 05:13

С форума о керченских деликатесах

Проснувшись в пять утра, обнаружила, что «Астер» готовится к отплытию за мидиями. Меня угостили «фирменным» кофе с коньяком, после чего решимость нырять за мидиями в утренней прохладе выросла вдвое. Взяв бакулинские ласты и ульяновские неопреновые носки, отправилась на катамаран. На сбор ракушек шёл весь экипаж «Астера» – Саша, Вадик и Света.

Саша посоветовал не надевать гидрокостюм – так легче нырять, а вода после ночи ещё тёплая. Народ сиганул в море, я – следом. На борту остался только Вадик, который советами и комментариями очень помогал мне осваивать ныряние в маске с трубкой. Камнем преткновения являлось умение после выныривания выдуть воду из трубки. Постепенно я это освоила, пришла лёгкость в пользовании собственным дыханием и уверенность в себе. Конечно, вчера я была совершенно не готова к погружению. Вот сейчас бы…

В общем, свой скромный вклад в уничтожение черноморских мидий я сегодня внесла.

Отходим. На борт «Астера» снова отправляю Мишу. Во-первых, потому что вчерашний переход грех называть переходом. А во-вторых, чтоб не бегал без спросу.

Ветер попутный, 5-6 м/с; отход с 8-30 по готовности. «Друг» попрощался с нами – он остаётся здесь. Уходим эскадрой, которая в полном составе идёт на Одессу. На воде лёгкая рябь и длинная черноморская волна. Приятный лёгкий переход под геннакером. На румпеле все по очереди, включая Любу, строго по часам, чтоб не возникало разборок, кто больше, кто меньше рулил. Бакулин беспрерывно хохмит и веселит экипаж анекдотами.

Огорчает только старый грот. Стаксель менять пока поленились и потому шли на новом. А грот пузатится, фалает по передней шкаторине и никак не хочет работать в тандеме со стакселем. На попутняке ещё что-то из него выдавливали, но уже на галфе он начинал филонить. А когда обогнули мысок и вышли на бейд – то вообще караул. У беременной слонихи пузо меньше! Теперь понятно, почему в 2006 так удивлялся Серёга Кравченко нашему умению ходить в лавировку на таких тряпках. Чувствую, востребовать этот грот могут только детские и семейные походы. На нынешний уровень даже походных скоростей он уже не годится. Придётся ставить гоночный, ибо идти через залив на старом – себя не уважать.

Держим путь на оконечность Бакальской косы - мыс Песчаный, от которого ближе всего резать Каркинитский залив на остров Джарылгач. Преодолев 46 км пути, причаливаем с обратной стороны косы, где море спокойнее. Место изумительнейшее – золотистый песчаный пляж, лазурное прозрачное море и – НИКОГО! Ни одного пляжника! Глубина большая вплоть до самого берега. Прямо какая-то голубая лагуна!

Пока жара, купаемся в море и дремлем под катамараном. Ветер сильный, продувает под «Мистралем», как в трубе. Море размыло косу, и нынче мыс Песчаный стал островом около 1 км в диаметре. «Любимчики» собирают желающих пройтись на их катамаране в Стерегущее для пополнения запасов питьевой воды и провизии. От нашего лагеря посылаю Любу, хотя на запасы не жалуемся. Пускай прогуляется. Но пока Люба собиралась, Любимцы отошли, а её взял «Одиссей». У Саши на борту ей понравилось, вот только ногу она здорово ободрала о трос. Теперь вдвоём с ней будем сиять синяками – и, кстати, не от «Мистраля» полученными.

Я прошлась со Шпилькой по периметру острова. Неописуемый восторг – вот что получила от прогулки. Совершенно пустынная местность, песчаная, с островками травы и множеством озёр и озёрец, заросших камышом. Тучи чаек с криками кружили в небе, реяли над Шпилькой и пытались собачку атаковать. В конце концов Шпиля, огрызнувшись, подпрыгнула в воздух за одной из птичек, и те стали осторожней.

С обратной стороны косы шумело, волновалось море, накатываясь на песок. А внутри, где мы стояли, просто дул ветер, а поверхность моря оставалась тихой. На размытом перешейке волны с шелестом катили навстречу друг другу, образуя живой водяной гребень. Очень красивое зрелище! Но больше всего радовало душу полное безлюдье. Этот островок являлся раем для влюблённых. Сюда следовало приезжать вдвоём и, сбросив вместе с одеждой налёт цивилизации, полностью отдаваться радостям дикой жизни без условностей.

Погружённая в столь романтичные мысли, вернулась в лагерь с целым ворохом огромных белых маховых перьев, которыми чайки щедро и добровольно делились с побережьем. Шпилька замечательно играла потом с этими перьями, а Саша Бакулин использовал для рыболовных целей. Сегодня, наконец, у нашего рыбака начался клёв. Саня до темноты проторчал с удочкой в руках и счастливой улыбкой на лице. Поймал аж пять (5!) маленьких рыбёшек, которые они потом с Андрюхой и Любой засолили и съели.

Пару часов посвятили приготовлению коллективного пилау из пойманных утром мидий. Сначала всей компанией соскребли с раковин налёт из водорослей, песка и мелких ракушек, потом Света сварганила плов из риса, моркови, лука и сливочного масла. А после опять дружной толпою наполнили раковины готовым пловом и разнесли по своим кастрюлькам варить. Хватило всем, не просто полакомились, а наелись. Удобное блюдо – ложки-тарелки  не нужны, поскольку раковина мидии служит и тем, и другим.

Планы на завтра пока неясны. Руководители похода совещаются, думают, взвешивают варианты. Предстоит пересечение Каркинитского залива – 26 км открытого моря. А ветерок жестковат для некоторых катамаранов. Что будет завтра – вопрос. Решили в 6 утра ещё посовещаться и, если что, стартовать в 7. Место финиша тоже не было чётко определено:

- В зависимости от ветра держим на Джарылгач, а там будем подворачивать западнее – причалить можно в любую точку на острове.

Романтика необитаемого острова витала в звёздном небе, в шуме волн, в тёплом южном воздухе и трогала потаённые струны в душе каждого из нас. И вылилось это в совместный десерт представителей «ОДЫ», «Мистраля» и «Астера». Оказывается, Саша Косинский тоже испытывал неловкость, что по его вине (не проверил грузы, не подогнал по размеру маску) нам не удалось нормально погрузиться. И явился в гости с дарами, привезёнными со Стерегущего, в надежде компенсировать наши переживания – бутылочкой красного винца, шоколадными конфетами и банкой консервированных ананасов. Уверения, что мы сами виноваты – не хрен было бояться – не возымели воздействия. Потому вечер с угощениями прошёл в очень дружественной обстановке, закрепив родившуюся дружбу донецкого и одесских экипажей. 

29 июля 2011г.

К 7 утра вещи были упакованы, катамараны стояли у кромки воды, готовые поднять паруса. Рагулин собрал народ на запланированное совещание. Полчаса судились-рядились: выходить или нет, а потом порешили в 8-00 позвонить погранцам и запросить прогноз погоды, т.к. ветер поменялся, прибой усилился, и пересекать кусок открытого моря может быть опасным.

На «Астер» сегодня я отправила Сашу, как наиболее тяжёлого члена команды, чтоб облегчить своему катамарану сложный переход.

Стали навьючивать «Мистраль». Процесс этот всегда занимал достаточно много времени, ведь мы не складировали вещи на носовой части палубы, а большую часть прикрепляли фастами к поплавкам, экономя место на борту и снимая нагрузку с поперечных балок. Да и то, что размещалось наверху, обязательно крепко принайтовливалось во избежание утопления при оверкиле. Правда, Влад уверял, что кильнуть столь нагруженный катамаран практически нереально, но я предпочитала перестраховаться.

Постепенно волны, подбивая поплавки, стаскивали кат в море. Мы готовы. Я посмотрела, что у всех паруса уже подняты и дала команду на поднятие нашего грота. Когда белое полотнище поднялось до топа, ветер стал помогать морю, и «Мистраль» стремительно посунулся в воду, пытаясь стать лагом к берегу. Не глянув на часы, я поленилась бороться с морем за катамаран и скомандовала прыгать на борт. Вперёд! Оговоренные не то что 7, а даже 8 часов утра уже давно прошли.

Проскочив прибой, «Мистраль» очень шустро понёсся по волнам. Увлечённая его ходом, настройкой парусов и выбором курса, на часы я глянула минут 5 спустя. 08-03. Оглянулась в поиске других участников и с неприятным холодком в душе увидела, что они ещё стоят на берегу. «Мистраль» стремительно удалялся от эскадры. И тут холодок превратился в мороз: я вспомнила, что на совещании среди миллиона слов промелькнула фраза: «В восемь позвоним пограничникам, узнаем прогноз и запросим разрешение на выход». Я не дождалась команды на отход! Рванула в море раньше времени! Твою дивизию!

Ребята пытались меня успокоить:

- Если что не так – уже бы позвонили и вернули! Не паникуй! Сейчас все выйдут.

Но шли минуты, «Мистраль» по свежему ветру летел сломя голову, а паруса всё так же белели на суше. Проверила телефон. Связь есть. Действительно, если что – уже бы позвонили, остановили. Молчат. И стоят. В чём дело?

Ледяная лапка беспокойства не отпускала. Я велела взять рифы. Во-первых, безопасней – ветерок всё-таки не детский. Во-вторых, подождём эскадру. И тут моя команда, увлечённая скоростью «Мистраля», взбунтовалась. Несколько минут спора, пара моих крепких выражений - и грот зарифили, но атмосфера на палубе накалилась.

Наконец, глазастый Миша заметил, что парусники начали отходить от берега. Ну слава Богу! Меня малость попустило, но для очистки совести и проверки связи решила позвонить Ерёменко:

- У нас всё нормально. Взяли рифы, чтоб вас дождаться. Курс галфвинд.

Саша ответил «Хорошо».

Дальнейший путь доставил сплошное удовольствие. Даже на рифах «Мистраль» легко скользил по волнам, глиссировал. Чудо-парусник!

Рулили все, кроме Любы. По часам. Миша оказался очень хорошим рулевым. Здорово его поднатаскал Валик Филиппов!

Курс держали по точке на навигаторе, выданной Игорем Ващенко.

В середине залива связь становится непостоянной. Приходит СМС от «Одиссея»: «Вы сильно увалились». Смотрю – товарищи гораздо правее меня. Идут на оконечность острова – на маяк, курсом бейдевинд. Интересно, говорили же, что в зависимости от ветра надо брать западнее – всё равно в ту сторону идти. Ветер позволяет взять ГОРАЗДО западнее, что и делаем, идя резвым галфом. Зачем набирать высоту и переть острее, когда нам туда не надо?

По этому вопросу на борту «Мистраля» снова возникает полемика. Ясно, что все идут на маяк, на начало острова. А наша точка показывает середину, и идти туда удобнее, быстрее, и главное – завтра всё равно туда пойдём. Только неизвестно, будет ли завтрашний ветер попутным.

Но я склонна не отрываться от коллектива. Прут туда – значит, и мы пойдём за ними. Пускай это и нелогично, и неправильно. Но, скорее всего, более опытные товарищи решили резать залив по кратчайшему пути, невзирая на удобный ветер. Разделившиеся мнения накаляют страсти на борту. Власть моя, как капитана, испаряется со скоростью ветра: бунт!

А хрен вам! Пришлось снова прибегнуть к жёстким интонациям и непечатным  выражениям, чего ни Влад, ни Андрей от меня в свой адрес до сего дня не слышали. Ничего, пришло время – услышали. Обиделись. Но сняли рифы, и рулевой привёлся. Догоняем своих.

Причаливаем в полукилометре западнее маяка, на оконечности острова Джарылгач, но пока не разгружаемся, т.к. вполне вероятно продвижение дальше, на запад. Время – обеденное, ветер - попутный. Море у берега мутное от водорослей, а в толще воды кишат сиреневые корнероты. Поджидаем всех. «ОДУ» снова тащил на буксире «Астер» - во избежание эксцессов в заливе. Луганчане набрали возле маяка замечательной пресной воды, чего и нам советовали.

Причаливает Феденюк. Подходим его встречать, а он мне тихо и очень внушительно:

- За такие вещи надо снимать с маршрута. Я не хочу за вас сидеть шесть лет в тюрьме. Ты чего пошла без разрешения?

Оправдываться не имело смысла, да и не хотелось. Потому что Феденюк был прав. Не зря холод беспокойства цапал меня в море, чуяла, что сделала не то. И остаётся только каяться и обещать не грешить в будущем. Чёрта лысого я теперь выйду первой!

Настроение упало ниже уровня моря. Очень не хотелось быть виноватой перед Виктором Иванычем, но что случилось – то уже произошло. Протупила. Эх, как же противно быть дурой! Даже аппетит исчез, и от перекуса я отказалась.

А потом начался долгий и мучительный процесс принятия решения: идём дальше или остаёмся здесь. За то, чтоб идти, были попутный ветер и грязное море. За то, чтоб остаться – расположившийся  лагерем «Одиссей» и безлюдье дикого уголка природы. Часа два капитаны не могли прийти к единому мнению. Солнце немилосердно жгло, мозги плавились, и дело закончилось голосованием. Три катамарана хотели идти и три – остаться. Мужская часть моего экипажа дружно подняла руки ЗА отход.

После чего «Любимчик», «Астер», «Мистраль» и «ОДА» отправились дальше, а «Корсар», «Муха» и «Одиссей» остались на берегу. Бакулин по-прежнему восседал на борту у Косинского, где ему удалось всласть нарулиться.

Попутный ветер к вечеру стал стихать. Мы шли вдоль безлюдного золотистого берега острова Джарылгач, любуясь, как в прозрачной воде неторопливо сновали в разных направлениях огромные фиолетовые медузы. Иногда попадались молочно-белые, розоватые, бледно-жёлтые. Интересно, почему они разного цвета? Связано ли это с возрастом? С половой активностью? С сытостью и голодом? Так впоследствии и не нашла ответа на этот вопрос.

Когда такая здоровенная мясистая медуза натыкалась на перо руля, содрогался весь «Мистраль». Ничего себе! Купаться в этих водах просто опасно – медуз так много, что проскочить невредимым между их жгучими щупальцами невозможно. У них тут, под дикими берегами Джарылгача, рай: много пищи и нет врагов.

«Астер» ушёл далеко вперёд, «Любимчика» и «ОДУ» мы обогнали. Ветер совсем на ладан дышал, вечерело, и пора было задумываться о ночлеге. Но навигатор показывал ещё 10 км до Лазурного и скорость в 3 км/ч. Больше трёх часов пути, а на часах уже – 19-00. В команде возобновились разброд и шатания, инициатором которых являлся мой старпом.

- Вот сидели бы сейчас на пустынном берегу под маяком и отдыхали. Так нет – куда «Астер», туда и мы. Это неспроста!

- Влад, не морочь голову! По-моему, вы ВСЕ дружно проголосовали ЗА отход. Я вообще помалкивала.

- Не помню такого. Я – не голосовал. Я на маяк ходил по воду, а вы без меня всё решили. Это тебе захотелось за «Астером» идти.

- Так ты же первый говорил, что пока попутняк, надо идти, что впереди ещё долгий путь.

- Ну и что, что я такое сказал? Я не голосовал…

Самое обидное, что остальная команда молчала, а ведь поднимали руки ЗА. И Люба это видела. А теперь отморозились – наша хата с краю. И только по прибытии в Лазурное Бакулин, сошедший к нам с борта «Астера», пристыдил коллектив:

- Да мы все голосовали за отход, что за наезды на капитана?

Саша оказался большим умницей – на протяжении всего похода мягко, с юмором разруливал назревающее напряжение в команде, возникающее время от времени как противостояние капитанским решениям. Не давал мне сорваться на крепкие словечки, вовремя напоминая коллективу, кто тут главный. Да, дисциплинка в команде подрасшаталась. Для всех хорошей не будешь. А хочется. Но приходится становиться строгой и требовательной, что – понятное дело! – мужикам не нравится.

Я позвонила Косинскому, сообщила нашу скорость и предполагаемое время прибытия в Лазурное – по темноте. Их уже не догоним, поэтому будем причаливать на пустынных берегах.

В смурном настроении сунемся дальше. Песни петь не хотелось.

- Что-то дельфинов мы почти не видели за две недели, - нарушила я молчание.

- Ага, - отозвалась Люба, - один только разок недалеко прошла стая да запутавшийся в сетях – вот и всё.

В тот же миг у борта «Мистраля» раздалось шумное «Пф-ф!» - и вынырнул… дельфин! Мы проглотили языки. Серо-голубой красавец около двух метров длины наматывал круги у катамарана, чуть не касаясь гладкими мокрыми боками моего парусника. От восторга на глазах выступили слёзы – ну не могу я без трепета относиться к этим животным, когда встречаю их на воле!

А маленький серебристый кит проплывал под катамараном, поворачивался боком и хитрым глазом рассматривал снизу наши оторопевшие лица. Голову даю на отсечение – он прекрасно понимал, что в центре внимания, что мы в восхищении наблюдаем за ним – и вовсю кокетничал. Показывая тёмно-серую спину с вертикальным плавником, с шумом выпускал воздух из дыхала, и вновь исполнял вокруг «Мистраля» свой жизнеутверждающий танец.

Его упругое обтекаемое тело великолепно просматривалось в прозрачной воде – живая торпеда, наслаждающаяся жизнью и произведённым на хомо сапиенсов эффектом. До чего же он был хорош – добровольно вышедший на контакт любопытный и умный зверь! Не уходи, побудь со мною!

Но – свободное животное вольно в своём выборе, чем и прекрасно. Дельфин покинул нас. Ушёл по своим морским делам, оставив ощущение большого счастья от встречи с ним.

И тут мы заметили, что бело-красный парус «Астера» приближается: ребята под мотором шли нам навстречу. Что-то случилось?

Оказывается, Саша принял решение прихватить нас на буксир и на моторе пройти оставшееся расстояние до Лазурного. Я дала согласие. Буксирный конец принайтовали к бушприту, смотали стаксель и потянулись вслед за «Астером».

Миновали дикие места. Вот и Лазурное – с толпами «биомассы» на берегу, педальными катамаранами, надувными горками, бананами и прочими атрибутами пляжа. Саша протянул дальше – за городок, где поменьше отдыхающих.

Бережок, конечно, не столь девственно чистый, как на Джарылгаче, но вполне терпим. Наличие пляжников не обрадовало мою команду – и бухтенья возобновились. Тут-то и подоспел Бакулин-миротворец. Однако сегодняшние настроения в экипаже – начиная с перехода от Бакальской косы – вымотали мне все нервы, и к концу дня я не выдержала. Плюнула на обустройство лагеря и уселась на палубе «Мистраля» немного всплакнуть – ДОСТАЛИ! Ладно, сейчас позволю себе слабость, но завтра фига с два вам удастся со мной спорить! Буду тверда, как алмаз, и придушу вашу анархию к чёртовой матери!

Подошёл какой-то пузатый дядька и с интонациями дьявола-искусителя предложил бесплатные душ и туалет, а также пригласил путешественников в свой ресторан. Косинский с энтузиазмом принял приглашение, позвал нас. Но мои, что называется, «стали в обрез».

- Он специально нас всех сюда притащил – в ресторан захотелось.

Я поняла, что сашины хлопоты вызывают почему-то обратную реакцию. Не привыкли мы к тому, что люди с положением в обществе могут проявлять бескорыстную заботу о простых смертных. Только время и сам Косинский смогут помочь фомам неверующим отделить зёрна от плевел. Подождём. Я почему-то ему верила – человек искренне хочет, чтоб всё было хорошо, и делает добрые дела по зову сердца, а не кошелька.

- Почему он «ОДУ» не взял на буксир? Те вообще по темноте пришли, - не мог угомониться Влад.

- Да потому что на «ОДЕ» - только мужики, а у нас – две женщины на борту. И вообще, «Мистраль» и «Астер» давно побратались – ведь Косинский тягает и часть наших шмоток, и  матроса. Ради какого такого счастья? Просто облегчает «Мистралю» жизнь. Что с нас взять?

Дело закончилось тем, что команда «Астер» с частью команды «Любимчика» отправилась кутнуть в ресторан, а мы тихо и уютно поужинали в компании оставшихся любимчиков.

Владислав Владимирович сегодня ночью соизволили спать на борту – опасался за матчасть. Всё-таки цивилизация. А Андрюха так наквасился с любимчиками, что потерял ночью очки. Притащился к катамарану и рухнул, где придётся, укрывшись спасжилетом. Наутро я обнаружила его в песке возле «Мистраля» - свернувшегося в калачик от ночной прохлады и сырости.

Очки впоследствии он так и не нашёл, хотя перерыл носом и просеял сквозь пальцы весь песок в округе. И остаток похода днём и ночью ходил в чёрных. Особенно чудесно смотрелся в темноте, а однажды в кафешке очень натурально изобразил слепого. Кто не знал – поверили.

Ночью какие-то хомо ацефалиусы (homo acephalius (лат.) – человек безмозглый) запускали петарды прямо возле палаток и напугали Шпилю, которая никогда раньше не боялась громких звуков. Это были настоящие взрывы над головой! Вот безмозговые создания! Вместо больших полушарий – головной ганглий. Неужели нельзя было отойти от палаток метров хотя бы на сто в сторону диких мест? Неужели не понятно, что люди в палатках СПЯТ?

За сегодняшний день прошли 76 км. 

30 июля 2011г.

Утром помчались с Любой искупаться в тёплой пресной воде. Довольно добротно сделанные кабинки – что туалет, что душевые. Можно спокойно спрятаться и не спеша свершить свои задачи. А то, признаться, поднадоело ныкаться по одиноким кустикам в степи, опасаясь подорваться на чужой «мине» (потому что кустик – единственный). Не зря я пытаюсь приучить туристов-парусников к сапёрным лопаткам – И.К. Или быть застуканной очередью желающих присоединиться к процессу.

Сегодня – днёвка. Поджидаем наших с маяка. Ветерок попутный, но слабый. Будут ползти как минимум до обеда. А пока стираемся-моемся и гуляем на экскурсию в Лазурное – в поисках базара. Пополняем запасы продуктов и воды, лакомимся мороженым, коктейлями и арбузом. От безделья «сносит крышу». Наверно, я уже никогда не смогу бесцельно валяться на коврике у моря весь свой отпуск. Постоянно хочется чем-то заняться – полезным и интересным.

«Одиссей» со товарищи прибыли в самое пекло – к полдню. Ветер совершенно скис, и народ умаялся бороться со штилем. Сергей Петрович с «Любимчика» угостил нас большим кульком винограда – не знаю уж, за какие заслуги. Наверно, вчера обратил внимание, что команда не пускает своего кэпа в ресторан, и решил меня утешить. Спасибо ему – очень вкусно было и своевременно. Я натрескалась винограда до оскомины. Ягод было так много, что хватило на всех – и мы чудесно скоротали пару часов, собравшись всей толпой между «Мистралем» и «Мухой», жуя виноград и делясь всевозможными байками из жизни опытных мореходов.

Когда утомлённый болтовнёй, жарой и виноградом народ рассосался, я полезла дрыхнуть в тенёчек – под «Мистраль». Там Влад нащёлкал гору подсолнечниковой шелухи. Не успела я закопать её в песок и приготовиться к послеобеденной сиесте, как под кат, вежливо испросив разрешения, заполз заросший щетиной Изя с неразлучной видеокамерой в руках.

- Можно интервью? Несколько вопросов.

Да с нашим удовольствием! Только вот незадача – попадать в историю на фоне горы лушпаек? Улыбаясь одесситу, я старательно и по мере сил незаметно для него пыталась расчистить территорию за спиной – было неловко, что Изя застукает меня в таком мусорнике. Но, похоже, он или слишком хорошо воспитан, или уже под таким градусом, что не замечает помойки.

Мы провели полчаса в дружеской беседе, придя к выводу, что надо сегодня вечером организовать День Нептуна. И что, кроме нас, никто эту инициативу себе на горб не взвалит. При этом я умудрилась-таки прикопать всю лузгу, но сон прошёл бесследно. В голове крутились варианты проведения мероприятия.

А вечером пришёл уже знакомый змей-искуситель, владелец ресторана, и высказал претензии:

- Я вас, Ольга, приглашал посетить наш ресторан. Вы обещали, но обманули меня. Я ждал. Ну что ж. Значит – платите за стоянку. 60 гривен с катамарана. Стоите уже вторые сутки – так что по 120.

- Без проблем.

От неожиданности не сообразила, что ответить на этакое заявление. Прикидываться нищей не люблю, да и платить за душ-туалет, наверно, надо. Однако наши подняли гвалт – какие деньги? Вчера об этом никто и не заикался! Если б сразу сказали – мы бы ушли с этого места дальше. Или бы вернулись назад – в лазурный яхт-клуб, где больше народа, но зато никто с нас денег бы не драл.

В лагере парусников поднялся сыр-бор. Разделились во мнениях: часть людей считала, что платить надо – туалет и душ предоставляются. Но не за двое суток, так как вчера не предупредили, а только за сегодняшние. И не по 60 с лодки, а по 50 – как с автомобиля.

Другая часть туристов настаивала, что прибрежную зону захапать не имеют права, а значит, платить не будем. Подошедшему за мздой охраннику адвокат Тума запарил мозги тонкостями документации. Закончилось тем, что Тума, Косинский, Юра Поплавок и Петрович удалились в офис до выяснения. Там Юра за агрессивное поведение был изгнан своими же.  Постановили не платить.

К ночи ветер поменялся – задул с запада, как было предсказано синоптиками, и заметно усилился. Похоже на приближающийся шторм. Окапываемся, закрепляя палатку, заякоривая катамаран и забрасывая его упаковками с песком.

Однако стойкий к превратностям судьбы и очень опечаленный потерей очков Андрей, невзирая на сильный ветер, принципиально отправляется спать на улицу – под «Мистраль». 

31 июля 2011г.

Сегодня предстоит сложный переход – нужно успеть проскочить заповедник «Тендровская коса», где высаживаться не желательно даже в случае форс-мажора. А это – более 60 км пути. Ветер по-прежнему в морду, сильный, 10 м/с и выше на порывах. Разогнало неслабую волну, и прибой угрожающе шумит. Руководители похода решили переждать, не рисковать. Так что по-прежнему торчим в Лазурном. «Любимчики» довольны: ещё не всё лазурновское пиво выпили. Косинский вечером снова мылится в ресторан потанцевать и зовёт с собой. А нам до чёртиков надоел этот пляж, но разумнее, действительно, не лезть на рожон – целее будем.

Тем более, наш баллер продолжил разваливаться. Прихваченная стальной проволокой трещина не выдержала перехода по сильной волне с мыса Песчаного и лопнула. Вчера вся мужская часть моей команды ломала голову, как закрепить остатки шпильки, чтоб не потерять и верхнюю. Решили просверлить в нержавейке отверстие и закрепить болтом. Бакулин предлагал усилить основу, поставив деревяшку, но посчитали, что сойдёт и так. Пока я давала Изе подкатамаранное интервью, сверлили по очереди ручной дрелькой, обливаясь потом. Рисковать ненадёжным рулём – бестолковость, и потому мы остались праздновать День ВМФ здесь.

Правда, снова возник щекотливый вопрос оплаты постоя. Постановили следующее: кто считает нужным – платит, кто считает иначе – не платит. Внесённая сумма – за сутки или больше – остаётся на совести каждого.

Я привлекла к изобретению спортивных конкурсов Петю Подтяробу, как главного массовика-затейника детского туризма. Петя блестяще справился с задачей, и мы придумали целую кучу заданий. Я написала перечень для каждой команды и велела готовиться, сама же с Петей искала необходимый реквизит. А Изя напрягал наименее закомплексованных принять участие в культурно-театрализованном разделе  программы и репетировал шоу-выход. В общем, нашли, чем занять день.

Мероприятие назначили на 18 часов. Я собрала по 20 грн с катамарана и отправила наших быстроходов Мишу и Андрея в город за покупкой призов, дав единственную установку – не тратить деньги на хлам. Подарок должен пригодиться в походе.

Эти двое обладали неутомимостью и неудержимым стремлением где-то бегать в поисках неизведанного. Мы нагло пользовались этой особенностью Миши и Андрюши, поручая смотаться в ближайший магазин километров этак за пять. Со временем их услугами стали пользоваться и остальные экипажи, у кого не было на борту столь мобильных товарищей. Как-то утром Рагулин спросил, где там мои быстроногие кони – не слетают ли ему за хлебом. С той поры «погоняло» прижилось.

С покупкой призов ребята справились тоже блестяще – разнообразно и полезно.

Вот только участвовать в коллективных безобразиях отказались напрочь. Уговоры и прессинг ни к чему не привели. Наконец, кто-то из них догадался спросить, что надо делать. Узнав, что участвовать в спортивных конкурсах, тут же завопили:

- Что ж ты сразу не сказала? Это мы всегда! А то думали – спектакль играть. Мы не театралы.

- А вы дали возможность объяснить? Сразу протестовать начали…

Беседуя с Феденюком, обратили с Владом внимание на купающуюся в бурных волнах парочку. Девушка что-то кричала. Влад насторожился:

- Интересно, они дурака валяют или уже тонут?

Заметив направленные на них взгляды, девчонка замахала рукой и уже явственно завопила: «Помогите!»

Мы бросились в воду. Зачем меня туда понесла нелёгкая, когда на берегу масса великолепно плавающих мужиков – не понятно. Но побежала в порыве совершить подвиг. Влад успел прихватить спасжилет с борта «Мистраля» и потому несколько поотстал. Сильная волна сбивала с ног и волокла в сторону. Тонущих уносило ещё быстрее, я поплыла наискосок – им наперерез. Ума не хватило промчаться это расстояние по берегу и кинуться в воду ниже по течению. Утешало, что и остальные, кто среагировал на призыв о помощи, тоже сунулись с того места, где услышали.

Утопающих волокло прочь с большой скоростью. Мощный Петрович рассекал водную стихию волосатым торсом, таща смотанный спасконец. Спортивный Петя плыл, как катер, и первым настиг несчастных. Схватив девчонку, чуть не стал жертвой хлопца, который в него вцепился.

На помощь Пете подоспели остальные – всего человек шесть наших. А девушку приняли под белы рученьки мы  с Владом, потом тоже кто-то подтянулся на подмогу. Она была крепко перепугана, задыхалась, выпучив глаза, и судорожно тянула голову из воды, когда её окатывала волна. На мои уверения, что до дна уже можно дотронуться ногами, истерично заявляла, что нельзя.

Наконец, всё позади. Осознание причастности к полезному делу грело душу. Мужикам, видать, не впервой кого-то вылавливать из моря. Мы же с Владом полны впечатлений. Он – потому что на самом деле недостаточно хорошо плавает. Я – что не стала сама объектом для спасения. Побороться с волнами оказалось приятной физнагрузкой. Даже про медуз позабыли, которых прибой не сильно-то и испугал.

Обсохнув после подвигов на воде, приступили к подвигам на суше. Праздник начался с выхода Изи. Ноур был неподражаем! Он фонтанировал, импровизировал, излучал позитив и вызывал смех.

Что бы ни выдавал на-гора, в ответ – хохот. Изрядно повеселив публику монологами Остапа Бендера, валяющимся в песке Саидом-Бакулиным, странным существом Аватаром-Косинским на деревянной одовской палубе, толпою хохочущих наложниц, Изя уступил право голоса Моисею-Рагулину.

- Я водил вас сорок лет по пустыне. Теперь вожу по морям и хочу поглядеть, чему вы научились, - важно и степенно произнёс Рагулин.

Судьёй избрали Сашу Ерёменко, а мы с Петей руководили процессом. Экипажи соревновались между собой в таких конкурсах:

1. Самая ловкая команда.

а) бег прыжками с зажатой между колен пятилитровой пластиковой баклагой;

б) прыжки на одной ноге;

в) прыжки двумя ногами в длину;

г) переползание.

1. Самая живучая команда – которая как можно дольше не «склеит ласты»:

бег в ластах – наиболее забавное из виденных мною зрелищ.

1. Самая умная команда:

завязать за 5 минут как можно больше узлов.

1. Самая трезвая команда:

пройти по канату, натянутому между катамаранами.

5.   Самая мощная команда:

классическое перетягивание каната.

1. Самая сильная команда:

а) армрестлинг;

б) отжимание с Катей Ерёменко на спине.

Больше всего радовало, что участники бегали, прыгали и ползали с огромным энтузиазмом. Взрослые люди, отцы и матери семейств, некоторые уже – дедушки и бабушки, скакали в том же драйве, что и молодёжь, если не круче.

Немного подробнее о конкурсах. В основном, соревновались мужики, а женщины  поддерживали их из зрительного ряда. Но ходьба по канату, например, вызвала приступ канатоходства у всех. Однако никто, и я в том числе, не сумели пройти дальше двух метров: канат начинал быстро вибрировать под ногами влево-вправо и сбрасывал наземь, некоторых успевая треснуть по заднице. Лучшие результаты показал Петя Подтяроба.

Бегать в ластах по пляжу наравне с мужиками не постеснялась Ира Тума, за что впоследствии отхватила приз, потому что никто не помнил победителя – так все смеялись.

Очень зрелищным и эмоциональным оказался конкурс на самую мощную команду. Во время оного со всех сторон неслись подбадривающие крики, и сражения за канат приобрели окраску фанатизма. Такой бы азарт – да на парусные гонки, протесты сыпались бы, как из рога изобилия. От «Мистраля» тянули канат Саша, Миша, Андрей и Люба (Влад снимал всё на изину видеокамеру). Они боролись дольше всех, но проиграли технически: надо было действовать рывками, а они просто тянули. Соперники победили.

Самой мощной оказалась команда «Астер».

Самая сильная – она же. Вне конкуренции в армрестлинге оказался Косинский, совсем малость уступил ему Лёша Подтяроба, казавшийся малышом на фоне немаленького Саши. Сергей Петрович «дал прикурить» собратьям по туризму, а Вова Тума потряс отжиманием своего тщедушного тела с Катей на спине.

В целом, все мужики достойно проявили себя в состязаниях – и страсть к победе, и силу, и ловкость, и юмор демонстрировали просто завидные.

Понятно, что в бегово-прыжковых упражнениях не было равных молодому и спортивному Лёше Подтяробе.

Откровением лично для меня стал конкурс на самую умную команду. Наблюдая, с какими скоростью и профессионализмом Лёша вяжет узлы, я предложила дальше не продолжать. И так ясно, что конкурентов ему здесь тоже нет. Однако нашёлся в экипаже «Корсара» инструктор по туризму Петя, который завязал на два узла больше – 14. Влад «спрыгнул» с участия, неожиданно переложив ответственность на Мишу Дриголу. А Миша очень внимательно следил за руками соперников и, ничтоже сумняшеся, приступил к работе. Вязал он неторопливо, но уверенно – и вышел на те же 14 узлов. От удивления я потеряла дар речи – это ж надо, какой клад попал на борт «Мистраля» в лице Михаила! Ну, герой-тихоня! Оказывается, узлы вязать он научился самостоятельно, по книжке, без добрых и опытных наставников. Тем ценнее его победа.

Призы за конкурс они с Петей получили на равных. Кстати, это оказался единственный приз экипажа «Мистраль». Позор! А ведь всего пять лет назад мы гордились, что являемся очень спортивной командой…

Судьёй Ерёменко оказался так себе, потому что в захвате от событий сразу не вручал победителям каких-либо бумажек отличия, а наутро с трудом вспомнили, кто в чём победил. Ну да не важно, кто лучший – ведь все получили несказанное удовольствие от самого процесса. И это – здорово!

Далее началась игра в фанты. Изя с Пашей заранее заставили нас написать на бумажечках пожелания и, свернув их в трубочки, побросали в фуражку.

Настал черёд выполнять чьи-то капризы. Неподражаемый импровизатор Ноур умудрялся из самой неприметной ситуации разыграть мини-комедию, и мы наржались до колик. Пели друг другу песни, носили на руках, целовали, кого было велено, бегали ламбадным паровозиком вокруг катамаранов… Да мало ли на что оказалась способна фантазия туристов-парусников!

Под занавес организовали небольшой совместный ужин, подняли кружки за ВМФ и тех, кто в море, а далее разбежались по предпочтениям – в палатки, на танцплощадки и в рестораны. Экипаж «Мистраля» мирно почивал в лагере. Трезвый образ жизни прочно удерживал моих подчинённых от искушений цивилизации. 

1 августа 2011г.

Отход – в 9-00. Ветер средней силы, встречный. Перед самым отплытием организованно распределяем завоёванные вчера призы. Вытащив мешок с подарками, предлагаю номинантам самостоятельно выудить свой. Поскольку никто, и я в том числе, не знает, чего же там понапихано, победители с интересом ощупывают внутренности мешка, перебирают непонятные предметы и вытаскивают то, что заинтриговало своей формой или размерами.

Это были: банка растворимого кофе, пакет гречки, рулон туалетной бумаги, консервированные ананасы (наш Миша целенаправленно рылся в поиске именно ананасов, поскольку знал, что они там есть), банка тушёнки, двухлитрушка пива (по закону подлости досталась трезвому экипажу «Одиссея», но они её живо сменяли «Астеру» на сгущёнку) и т.п. Вроде, народ остался доволен. Да и сама процедура выбора приза, похоже, оказалась занимательным представлением.

Интересная подробность. Покидали Лазурное в такой последовательности: «Муха», «Любимчик», «Корсар», «Астер», «Мистраль», «Одиссей». А причаливали чётко в обратном порядке!

«ОДА» предпочла сегодня не выходить: условия плавания для неё резковаты, а болтаться на буксире у «Астера»… Сколько же можно? Игорь мудро решил, что пойдёт завтра, вдоль внутренней части Тендровской косы, где море тише. У него есть какая-то охранная бумага, согласно которой  он – великий борец за экологию и контролирует мусор в заповедных местах. В общем, егеря его в тюрьму не поволокут.

На «Астер» сегодня отправили Андрея. Сами в чёткой последовательности, строго контролируя время, рулим – кроме Любы. Волнение сильное, «Мистраль» пляшет вверх-вниз. С носов заплёскивает, некоторые волны, неожиданно вырастая сбоку, бьют в борт и заливают трамплин. Как здорово, что мы заклеили внахлёст отверстия в  палубе! Раньше на такой волне сквозь продольную шнуровку нас окатывало, как в джакузи. Каждая волна, ударяясь о шверт или шпрюйт, фонтаном вылетала наверх, образуя бесконечные мини-бассейны, с которыми не успевали справляться люверсы-шпигаты. Похоже, времена сидения в лужах канули в Лету! Нынешний влажный тент – ерунда в сравнении с маленьким водоёмом, в котором раньше мокла филейная часть. По-прежнему плохо на носовой части палубы, но со временем и этот вопрос решится. Надо просто назначить походец на Белое море – и кокпит будет склеен в считанные часы.

Беднягу Шпилю снова укачало. Теперь никто не кривится – каждый считает за честь убрать за собачкой. На правах хозяйки выигрываю торги. Да, не выдерживает Шпилёндра волну. А вот Амга – выдерживала. Позволю себе маленькое отступление.

Шли мы для участия в ЧУ-2005 от Мариуполя до Ялты. На «Мистрале» экипаж – я, Вовик Яремчук, Витька Воронин, моя сестра Маша и четырёхлетняя среднеазиатская овчарка Амга. Побеждать не собирались, просто хотелось опробовать в морских условиях своё ноу-хау – пластиковые стрингеры-шпангоуты. Второе место в Чемпионате нас сильно удивило (ведь 55 кг Амги формулой не учитывались), зато дало понятие о потенциале «Мистраля».

Отчаливая в маршрутной гонке с Бердянской косы, боролись с неслабой прибойкой. Получив старт, ринулись к кату. Амге я велела прыгать на палубу. Но катамаран подбрасывало на волнах, и собака долго прицеливалась. Когда же решилась на прыжок, не рассчитала высоты, на которую взлетела палуба, и со всего маха влепилась грудью в кормовую балку. Полагая, что сделала что-то не то, Ама решила нырнуть ПОД палубу, где скрывалась от палящего солнца, пока «Мистраль» стоял на берегу. Устремившись вниз, собака получила смачный привет от ударившей волны. Смотрю – растерялась совсем: как ни прыгни – всё хреново. Пришлось буквально зашвырнуть её наверх. И пошла она, родимая, на полусогнутых, распустив, как львица, когти, по беснующейся, окатываемой водою скользкой палубе на своё место – на нос.

Шли на финиш долго, волны подбрасывали «Мистраль» так, что руль вылетал из воды, и тогда катамаран рывком уваливало. Ветер встречный, галсовали. Носовую часть палубы окатывало, как из брандспойта. Лежала моя Амочка в солёном озере на носу, пока я её не позвала ближе к корме, и звука не издавала. Тошнит ли её, страшно ли, мокро – можно было не спрашивать. Мокро было всем, Машу укачало, но «азиатка» стоически перенесла этот переход. И потом много раз путешествовала на «Мистрале» по водоёмам Родины, ни разу не жаловалась и не становилась в позу, что не хочет. После тех соревнований я и заказала Амгуше спасжилет: представила, что могло бы с ней статься, вылети она за борт.

Так-то, Шпиля. Расти тебе ещё и расти до моей старушки Амги!

Вернёмся к черноморскому походу.

Внезапно перо соскочило с баллера. Мы растравились, и Влад полез смотреть, в чём дело. Оказалось, втулка в руле сильно выдавилась, само перо волнами подбивалось вверх (и корнероты в этом активно помогали, продолжая стукаться об него), нижний, ремонтированный вчера, штырёк не выдержал и лопнул по сварке и с другой стороны. Хорошо, что всё было скреплено болтиком и проволокой – удержалось на месте, не утонуло.

Насунув руль на место, с риском потерять нижний штырёк продолжили путь. В течение получаса руль ещё дважды соскакивал; его цепляли назад, прижимали сверху руками. Но ситуация начала беспокоить: как бы не выломать верхний штырёк во время очередного выбивания пера, тогда конец походу.

Наши манипуляции с парусами (растравимся – подберёмся, и так несколько раз) привлекли внимание шедшего позади «Астера». Сначала он был довольно далеко, но быстро догнал, ведь мы теряли ход. Позвонил Косинский: «Помощь нужна?»

После короткого совещания решили, что не помешает. Лучше не рисковать рулём и принять помощь. Саша обогнал нас и бросил буксирный конец. Но по волне в лавировку «Астеру» было очень трудно волочить загруженный «Мистраль». Мы пытались помогать ему, пробуя разные варианты движения под парусами, но тогда наш быстроходный корабль начинал слишком активно бежать и затягивал буксирный конец под поплавки.

Пришлось всё смайнать.

Некоторое время «Астер» тихо надрывался. Потом меня осенило воспоминание о том, как году в 2005 нас на «Муме» волок на буксире Ерёменко. Так же рвал жилы против ветра и волны на Краснооскольском, пока не пересадил половину экипажа к себе на борт, после чего жизнь «17»-го сильно полегчала, и он дотащил нас до лагеря.

Позвонила Саше, предложила пересадить часть экипажа на его катамаран.

- Конечно, так будет лучше, - сразу согласился он.

Мы начали сложный процесс сближения парусников вплотную при свежем встречном ветре и волне.

- На «Астер» отправятся все, кроме меня и старпома, - решительно заявила я, и никто, наконец-то, ничего не возразил. Вообще, первый финиш в Лазурном стал последним днём похода, когда моя команда выпендривалась. С тех пор на борту «Мистраля» царили тишь-гладь да Божья благодать. Наверно, мы миновали некий кризис взаимоотношений, который рано или поздно назревает у всякого экипажа. А может, кто провёл с ними воспитательную беседу без моего ведома.

Соединившись бортами, наши корабли опасно прыгали на волнах и стремились биться друг о друга. Люба вдруг забоялась промахнуться на подскакивающих балках и упасть за борт, или удариться обо что-нибудь. Мои мужики перебросили её с борта на борт, как я тогда на Азове Амгу. Только Люба, в отличие от собаки, поскользнулась на мокрой палубе и треснулась головой о поперечную балку «Астера». Говорит, минут 15 в себя приходила.

Шпиля во время переселения сильно нервничала и тоже рвалась к Косинскому. Наивная собачка полагала, видимо, что там будет суше и спокойнее. Пришлось её разочаровать, схватив за ошейник – людям ещё нашей Шпилёндры не хватало!

А мы отвалили от спасательного судна и улыбнулись друг другу:

- Ну наконец-то остались вдвоём!

Впрочем, «Мистраль» требовал корректировки дифферента, т.к. шёл боком. Пришлось опытным путём отыскать своё место на палубе, чтоб катамаран выровнялся и двигался чётко в кильватере «Астера». Это случилось, когда мы загрузили противоположные части рамы, максимально далеко друг от друга.

Постепенно я задремала, вольготно развалившись на пустом трамплине. Разбудил звонок от Косинского:

- Оля, ветер и волна стихли. Может, вы сможете идти сами? А то «Астер» едва ползёт.

Конечно, давно пора! А то сильно отстали от эскадры. Такие волно-ветровые условия уже не будут чересчур грузить руль, и мы спокойно пойдём сами.

- Только, - говорю, - будьте где-то рядом!

- Мы всегда рядом, - усмехнулся в трубку Саша. И это – истинная правда. «Астер» всегда был рядом с теми, кто нуждался в помощи. К концу похода мои ребята оценили это и поверили, что бывают на свете бескорыстные люди.

Отдали буксирный конец, подняли паруса и стали чересчур быстро удаляться.

Снова звоню с предложением:

- Давайте мы людей обратно заберём! А то слишком легко убегаем. Андрея и Мишу – обратно к нам. А Люба и Саша, так и быть, пускай у вас остаются.

Снова сблизились и забрали часть матросов, которые с радостью вернулись в родные пенаты. Далее мы шли самостоятельно, руль приходилось на всякий случай постоянно придавливать сверху рукой, чтоб не выскочил. Но всё прошло благополучно. Самое острое время пересидели на буксире.

Звонил Феденюк, интересовался, всё ли у нас нормально. Тоже, наверное, заметил манипуляции с подъёмом-спуском парусов. Доложились, что всё в порядке.

Из-за стихания ветра и надвигающихся сумерек не смогли дотянуть до границы заповедника, и пришлось разбивать лагерь на его территории. Поразило несметное количество ракушек от рапанов на берегу. Хоть лопатой собирай. Мы не удержались – нагребли.

Остаток светлого времени суток ребята ремонтировали руль, для чего использовали рукоятку от палубной щётки. Её нашел на побережье Оленевки Саша Бакулин и презентовал «Мистралю» для выметания песка с палубы. Приобретение оказалось столь полезным, что по утрам к нам чуть не очередь выстраивалась за метлой – всем понравилось с её помощью избавляться от песка. Действительно, очень удобно. Так что Бакулину – наш очередной респект.

Отпилив от длинной ручки кусочек (древесина там очень плотная, такой на побережье не сыскать), мужики укрепили злосчастный штырёк, и руль нас больше не беспокоил до самого конца похода. Правда, его всё равно выталкивало вверх, и от упора в болтик даже «прогрызло» верхнюю часть – но это уже мелочи. Всё равно дома придётся баллер кардинально переделывать.

Море – мутное, у берега – мелкое, купаться в таком не хотелось. По глупости только Шпилька влетела – так стремилась на берег, что не дождалась причаливания, выпрыгнула под катамаран, её накрыло волнами, притопило поплавками… Будет знать, как лезть поперед батьки в пекло!

В заповеднике масса каких-то насекомых, неведомых мне и невиданных. А воздух такой, что хочется расправить каждую альвеолу лёгких и наполнить её до отказа. Правда, сколько шли вдоль косы – видели очень мало птиц. Редкие уточки, пара лебединых стай в небе… Я надеялась, что увижу здесь птичьи базары, ведь, согласно литературе, в Черноморском биосферном заповеднике тьма-тьмущая птиц. Возможно, они толкутся с внутренней части косы.

Но всё равно сама атмосфера нетронутой природы навевала мечты о первобытном счастье бытия, о любви ко всему живому и наполняла удивительным ощущением единения со всеми – бесшабашным «Любимчиком», серьёзным «Одиссеем», тихой маленькой «Мухой», благородным «Астером», хозяйственным «Корсаром», неизвестно как пробирающейся сюда «ОДой», и, конечно, самым лучшим на свете любимым моим  «Мистралем»…

Кто мог предположить, что беда уже притаилась неподалёку?

Подъём ни свет, ни заря – чтоб исчезнуть отсюда, пока не застукали егеря. Отход в 7-00. Поскольку с вечера ничего не говорили о раннем подъёме, для нас это стало полной неожиданностью, мы даже не позавтракали. Но ничего страшного – возьмём перекус на борт. К Косинскому снова отправляем Андрюшу, потому что он вчера не досидел свой срок.

Уходим в той же последовательности: «Муха» - «Любимчик» - «Корсар» - «Астер» - «Мистраль» - «Одиссей».  Ветер тише, чем вчера, западный. Снова лавировка, в которой меняемся местами в чётко обратной последовательности. Море чистое, прозрачное, хотя холодноватое. Я даже купаюсь, выпрыгнув с борта. Хорошо!

Прошли вдоль всей Тендровской косы, по-прежнему практически не наблюдая никакой флоры и фауны – только жёлтая полоска песчаного берега. Коса подвернула на север, ветер теперь – полный бейд, и можно двигаться одним галсом.

Вчера прошли около 50 км, и сейчас уже – почти 40.

Заметили, что Ерёменко причалил, рулим на него.

Как и вчера, за нами - «Астер» и «Корсар», на подходе километрах в трёх – «Муха» и «Любимчик».

Пока не распаковываемся, потому что планируем уйти на внутреннюю часть косы, где волнение меньше. Хочется понырять в прозрачной воде, но приходится дожидаться всех, чтоб принять какое-то решение.

Пока осматриваемся. Берег пустынный, песчаный, метрах в ста от воды – растительность: трава, кустарники, кое-где заросли низкорослых деревьев, лоха. Всё очень напоминает азовские косы, за исключением множества рапанов. И – изюминка оконечности Тендровской косы – невероятное количество конского помёта. Разглядывая в бинокль местность, обнаруживаем производителей этого «богатства» - большой табун лошадей. Он состоял из нескольких косяков, все кони – тёмных мастей (вороные, караковые). Они мирно отдыхали в тени деревьев, обмахиваясь хвостами от назойливых насекомых. Интересно, они здесь ведут дикое существование? Наверняка. Степным заповедникам необходимы лошади, как естественный регулятор баланса флоры. Они поедают и вытаптывают те растения, которые могут чересчур сильно размножаться, мешая жить более ценным видам. Ни овцы, ни козы, ни крупный рогатый скот не обладают столь полезными качествами для дикой природы, как лошади - вытаптывают и поедают всё подряд, особенно овцы.

В ожидании «Мухи» и «Любимчика» прогуливаемся по берегу. Влад замечает, что оба парусника сблизились и, похоже, стоят на суше. Что-то случилось? Решили пойти узнать, в чём дело, почему они причалили не там, где все.

Тронулись вдоль кромки моря, где плотный влажный песок не так проваливался под ногами. Минут через 5 обнаружили бегущего навстречу Димона Лосева – матроса с «Любимчика». Добежав до нас, тот, задыхаясь, только и смог проговорить:

- Врача… Феденюку плохо!..

Влад подхватил эстафету и унёсся в лагерь за Таней Рыжиковой. Мы с Димой мелкой рысью потрусили следом. Бедняга едва дышал, пот струился с него, как в сауне.

В лагере помогли сбросить с «Одиссея» груз, чтоб быстрее шёл, и вытолкали его на воду. Позвонил Тума, попросил прислать к ним и Косинского. Помчалась к Саше, ошеломила и там народ дурной вестью, забрала с борта «Астера» вещи с «Мистраля». Полностью разгружать свой катамаран Саша не дал:

- Возможно, придётся сразу идти в Очаков.

Когда корабли понеслись спасать Виктора Ивановича, мы с Владом пошли за ними вслед пешком. Вряд ли от нас была бы какая-то помощь, но сидеть здесь и мучиться неизвестностью…

Добравшись до «Мухи», поняли: поздно…

Виктор Иванович лежал, прикрытый чем-то (скорее всего, спальником) – с головой. Умер…

И боялись мы, что так может произойти, и знали, что он сильно болен и, вопреки всему, убежал из больницы, и понимали, что такой исход – лучшее, о чём может мечтать преданный морю человек, и всё же…

Туристы молча кучковались, в воздухе висели напряжение, потерянность, шок…

Только Косинский, взобравшись на небольшой пригорок, наяривал по мобильнику – лишь у него сохранилась решительность в мыслях и действиях. О чём-то договаривался с Большой землёй. А связь здесь очень плохая, постоянны разъединения, поиски сети, из-за чего телефоны быстро разряжаются.

Растерянная, я не знала, куда приткнуться, что делать, что сказать. Увидев сидящего на отшибе Серёгу Бондаренко, пошла к нему. Хотелось хоть чуть-чуть его поддержать – ведь это он ходил на «Мухе» с Феденюком, и ему пришлось принять первый удар в борьбе за жизнь Виктора Ивановича.

Сергей был просто убит. И, конечно, винил себя – что не успел, не смог, не предотвратил… Переубеждать его сейчас бесполезно. Хотя Таня Рыжикова сказала, что смерть, скорее всего, наступила из-за того, что оторвался тромб, и была она быстрой и неотвратимой. Спасти Феденюка не смог бы никто даже в условиях сверхсовременного медицинского центра.

Нас с Владом отправили обратно в лагерь, чтоб всех перетащили сюда. Будем ждать на месте помощи от властей. Мы погнали обратно (расстояние, кстати, между двумя лагерями навигатор показал в 1900 м), но пока оповещали народ и грузились, в море показался «Астер». Косинский заскочил в наш лагерь сообщить, что принято решение не ждать манны небесной, а везти тело в Очаков, до которого километров 40. Отрапортовав, он вспрыгнул на борт и был таков.

Со стороны Очакова надвигались тучи и небесные вихри. Погранцы передали с 00-00 часов штормовое предупреждение. В одиночку, да ещё в такую погоду, с усилением встречного ветра, ходить нельзя! Надо было срочно отправляться следом.

Стремительное совещание капитанов закончилось следующим решением: прочные «Корсар» и «Любимчик» идут за «Астером», более хлипкие «Муха» и «Мистраль» остаются здесь, а также «Одиссей», у которого на борту трое детей. Оказывается, умеют наши кэпы принимать верные решения в считанные секунды. А я-то уж подумала, что двухчасовые совещания, как на Джарылгачском маяке – норма. Видимо, экстремальные ситуации стимулируют быструю работу мозгов.

Три парусника ушли в чёрное небо, а мы сиротливо остались на пустынном берегу. Я вспомнила, что впопыхах оставила на носу «Корсара», впереди кокпита, свою американскую кепку и любимые белые штаны. Их же снесёт за борт!

Звоню Рагулину. Связи нет. Потеря личных и очень необходимых вещей стала тем катализатором, который выпустил сдерживаемые слёзы по погибшему Феденюку. Теперь можно – все ушли. И я плачу. Тихо и горько. Он всегда был для меня дядей Витей…

Неожиданно возобновляется связь. Дозваниваюсь до «Корсара». Люба Рагулина докладывает, что вещи мои не улетели, она их забрала, и всё хорошо.

В преддверии шторма укрепляем лагерь. Подтаскиваем катамараны в укрытую от ветров низинку. Разбираем вещи с «Мухи». Надо думать, что с ней делать. Сергей уехал проводить своего капитана в последний путь, бросив корабль. То ли разбирать «Муху» и распределять по катамаранам, то ли посадить на неё парочку моих матросов-рулевых – пускай своим ходом бежит в Одессу. Экипажу не суждено, но судно – дойдёт.

Среди скромных пожитков, оставленных второпях на её борту, натыкаюсь на массу ракушек рапанов. Интересно, это Серёга кому-то собирал или Виктор Иванович? Скорее, Феденюк – для внука Вани. Осиротевшая «Муха» вдруг вызвала у меня такой приступ щемящей жалости, что я разрыдалась над ней, уже никого не стесняясь.

В восемь лет папа впервые посадил меня на парусный туристический катамаран. Это было судно Феденюка.

Когда я только начинала путь рулевого – именно Феденюк - единственный! – сел в «Муму» и на практике поучил меня управлять парусником.

Первый в моей жизни, и пока последний, сплавной катамаран – тоже феденюковский! И с дядей Витей я проходила первые свои пороги на Крынке.

Все десять лет моего секретарства на парусных соревнованиях прошли под «Доброе утро, дядя Витя!» - «А оно доброе? Утро добрым не бывает».

Когда я надумала пересекать Азов, именно Феденюк проявил отеческую заботу о благополучии «Мистраля» - хотя никто его об этом не просил. Сам посчитал нужным.

Дельные советы по ремонту, судовождению, правилам соревнований – всё от Феденюка, тихо, скромно, незаметно, но – необходимо и вовремя.

Вся моя парусная жизнь шла под его ненавязчивым патронатом. Его и папы.

Кубки «50*50», «60*60»… Это ведь чествовали моего отца и дядю Витю!..

Ребята не дёргали меня, понимая, что сейчас мне не до устройства лагеря. Надо было выплакаться. Чтоб потом вспоминать только с улыбкой и благодарностью за всё, что Виктор Иванович успел сделать. Он хотел такого конца. И он шёл в свой последний поход смело и уверенно. Думаю, что и мой папа тоже хотел бы умереть именно так – в море…

Успокоившись, решаю, что «Муху» поведут Саша и Миша. Бакулин – очень опытный рулевой, много ходил по морям. Мишка тоже раскрылся как большой умница и умелый матрос. Пускай попробуют порулить феденюковским катамараном.

Ребята, воодушевившись моим решением, занялись осмотром матчасти «Мухи». Феденюк сильно поменял первоначальную конструкцию Дака-15, превратив его в усиленный 17-й. Весу в лодке прибавилось, но и надёжности тоже. Кондауров пошутил, что Виктор Иваныч не угомонится, пока «Муха» не станет весить, как «Лимон». Кое-какие верёвочки Саша с Мишей усилили, что-то подкрутили, что-то подвязали…

Пока они возились, мы с Владом и Андреем решили прогуляться на место смерти Феденюка и забить точку на навигаторе. Может, когда-нибудь кто-нибудь установит здесь мемориальный камень…

Посылаю СМС о смерти Виктора Ивановича папе. Он распространяет его по всем туристам-парусникам Украины. Поднимает волну по всей стране.

Небо с востока разворачивало фантасмагорическую картину где-то бушующих гигантских вихрей. Я засняла эту пугающую красоту на видео. Если сия беда доползёт до нас, как было обещано, то грядут опасности и приключения!

Смеркалось. Шныряющая в округе Шпилька с истеричным лаем погнала от кромки воды… свою копию, только более рыжую и с белой манишкой. Лисичка! Зверёк, цепляемый собачкой, разворачивался и угрожающе тявкал. Тогда Шпиля начинала с воплями его оплясывать, рискуя получить укус. Выбрав момент, лисичка делала попытку убежать, но вновь останавливалась шпилькиным щипком. Они подняли шум на всё побережье и, танцуя свой сумасшедший танец, скрылись в зарослях.

- А если лиса там Шпильку задушит? – поинтересовался Влад. – Лисицы страшно кусаются.

- А что поделаешь? Шпилёндре «снесло крышу», она сейчас в азарте схватки меня даже не услышит. А пропадёт – жаль, конечно, но она сама сделала этот выбор, достойная смерть – в борьбе с лисицей…

Но собачонка возвращается, довольно вертя хвостом. Славно навоевалась.

Приходит сообщение от Косинского: «Стоим на маяке. Утром будет баркас. Связались с Луганском и Донецком. Завтра в Очакове встретят свои. Из Луганска вышла машина».

Падаем в объятия сна, как в спасение от всех переживаний сегодняшнего дня. 

3 августа 2011г.

Утренние новости: луганчане переночевали в нескольких километрах от нас, возле маяка. «Астер» повёз Феденюка в Очаков, «Корсар» и «Любимчик» собираются в путь, ждут нас. Увидят проходящими мимо – выйдут следом.

Оказывается, обещанный с утра баркас нуждается в каких-то запчастях, и идти на Очаков не может. Но, скорее всего, рыбачки передумали возиться с покойником, и попросту нашли отговорку. Потому что спустя некоторое время этот баркас преспокойно вышел в море, только «Астер» был уже далеко.

Вчерашняя свистопляска с волной, встречным ветром, приближающейся темнотой  и надвигающимся штормом остановила маленькую эскадру и вынудила переночевать на Тендре, недалеко от нас. Косинский сказал, что в одиночку дошёл бы до Очакова без проблем, но увидев идущих позади «Корсара» и «Любимчика», решил не рисковать столькими жизнями и причалить.

Шторм, по счастью, прошёл где-то мимо, а за ночь и полдня, пока «Астер» добирался до города, подоспело подкрепление на берегу. Виктора Ивановича встретили дочь с сыном и друзья, поехали с ним в Николаев – решать всякие организационные дела. Выяснилось, что у нашего Капитана была аневризма аорты – очень опасное заболевание, расширение главного сосуда, отходящего от сердца и несущего кровь всему организму. Феденюк под Богом ходил не известно сколько времени. Аорта могла лопнуть в любой момент, даже без видимых причин. А тут – стенокардия, сломанное ребро, тяжёлые многочасовые переходы («Муху» из-за низкой палубы сильно заливает, из-за маленьких размеров очень бросает на волнах), палящее солнце, ветер, ночёвки в спартанских условиях, странные отношения с алкоголем (не понятно, как лучше – пить или не пить?)…

Артерия лопнула. Никто не смог бы это предотвратить, никто не сумел бы остановить кровотечение из главной магистрали, запрятанной природой так глубоко, что не добраться, не увидеть, не зажать руками, не помочь…

В тот день Виктора Иваныча подташнивало с самого утра. Сергей просидел на рулях весь день: Феденюк не нашёл в себе сил управлять судном. Потом ему стало совсем плохо, и он полез на нос «стравить» лишнее. А, наклонившись, захрипел и повалился, потеряв сознание. Бросив управление, ошалевший от неизбежности происходящего Серёга до последнего бился за жизнь своего капитана, делая ему искусственное дыхание.

Болтающуюся с растравленными парусами «Муху» догнал «Любимчик». Юра Поплавок, не теряя времени, прыгнул за борт и поплыл к потерявшему рулевых паруснику. Хорошо, берег был близко, и оба катамарана причалили через несколько минут. Когда подбежали «любимчики», Виктор Иванович ещё был жив. Несколько минут…

Он умер так, как хотел – у кромки моря, на борту своего корабля, окружённый друзьями, солёным ветром и чистым воздухом заповедной Тендровской косы - среди просторов и свободы нетронутой цивилизацией природы…

Он шёл в этот поход, как в свой последний бой – если смерть придёт, то она будет славной. Он знал, что так может быть. Только сейчас до нас дошёл тайный смысл его желания в день ВМФ. На фанте, попавшемуся нашему Мише, написано было «Феденюк. ПРОЙТИ ДАЛЬШЕ». Тогда мы не поняли, что имел в виду морской волк. А он мечтал идти вперёд. Как можно дальше. Успеть дойти… Почти успел… Один день оставался до окончания официального похода…

Миша почему-то сохранил фант Виктора Ивановича и отдал мне. Маленькая мятая бумажечка с почерком дяди Вити обрела глубокий смысл… Сжалось сердце: он знал и шёл на последнем – на упрямстве, на характере…

Первой выпускаем «Муху». Ветер снова – встречный, сильное волнение. Переживаем за своих «отщепенцев» - Мишу и Сашу. Всё-таки чужой корабль. Обещаем страховать. Выходим позже. Шпиля впервые не стремится на борт, залегла в песочке, в надежде, что пронесёт. Не пронесёт, подруга. Марш на место!

За нами выходит «Одиссей». Веду «Мистраль» очень остро к ветру, чтоб не обогнать маленькую «Муху». Проходя маяк, замечаем, что луганчане отчаливают следом. Дружной эскадрой режем море по кратчайшему пути на Кинбурнскую косу. Отдала руль Андрею. Ходить сверхостро к ветру – его конёк.

Идём в кильватере «Мухи». За нами очень близко – «Одиссей». Тоже страхует. Мог бы улететь, как всегда, вперёд, но держится в компании. Всё-таки – километров 20 открытого моря между островом Тендровская коса и Кинбурнским полуостровом.

Идём плотно, один за одним, настолько близко, что фотографируемся и снимаем видео крупным планом. У нас на борту – его «родной» загруз в 4 человека и всё барахло – и то, что ходило на «Астере», и то, что должно было пойти на «Мухе». Ребята взяли только самое необходимое. Также я выдала им непромоканцы (Андрей метко называет их НЕПРОСЫХАНЦЫ), потому что заливание у нас на борту и у «Мухи» - вещи несопоставимые.

Наверно, и скорости у нас уравнялись, что грамотно распределили нагрузку на катамараны. Миша и Саша уже приловчились к феденюковскому кораблю и управляются гораздо лучше, чем в начале пути. Глядишь – дело и до геннакера дойдёт, хотя они практически не знают, что это за парус и как с ним обращаться.

Пройдя 24 км, причаливаем вслед за луганцами в изумительном месте – песчаный берег, и за ним сосновый лес! Море и сосны – что может быть краше? Разве что океан и секвойи.

До ближайшего села – Покровки – не менее восьми километров. Это не сильно огорчает изжаждавшихся пива «любимчиков» и моих «коней быстроногих». Не успели поставить лагерь – они уже в пути. Постоянное дезертирство Андрюши в пивной лагерь «любимцев» стало притчей во языцех. Меня сколько раз просили:

- Отдай Андрея нам! Не мучай человека.

- Да кто ж его держит? Он каждый вечер с вами.

Остаток дня отдыхаем – балдеем в сосновом лесу.

У Ерёменко возникают мысли заканчивать поход – без Феденюка нет желания продолжать. Но я протестую. До официального окончания маршрута нашей группы («Муха», «Одиссей», «Мистраль») руководитель не дотянул всего сутки. В Киев можно отчитаться, что Саша Ерёменко принял на себя руководство. К тому же осталось идти всего ничего – километров 60 до Одессы. И здесь разбираться нет смысла – надо тянуть на материк. А стоит ли опускать руки и уезжать в шаге от финиша? Виктор Иванович не хотел бы, чтоб из-за него кто-то недополучил счастья походной жизни.

Но с уходом Феденюка словно перевернулось всё в море – оно стало холодным и неприветливым, будто не пик лета на дворе, а глубокая осень. Море понимало, что больше не увидит своего горячего фаната и по-своему печалилось?

К вечеру своим ходом «нарисовалась» «ОДА» - самостоятельно прошла переход от Тендры до Кинбурнской косы. Вернулся из Очакова «Астер» с новостями. Вася Солнышкин, Серёжа Бондаренко и Юля с Андреем повезли Виктора Ивановича на родину, в Луганск. Похороны состоятся завтра.

Перед сном оставшиеся экипажи собрались в кучку и тепло, с большой благодарностью, помянули замечательного человека, настоящего друга, бескорыстного наставника, талантливого конструктора, капитана «Странника», «Лимона», «Мухи» - Виктора Ивановича Феденюка. Пускай земля ему будет пухом!

4 августа 2011г.

Утром, проведывая «Мистраль», обнаружила на его борту изумительной красоты букет полевых цветов.  Это презент явно не от моих матросов. Они давно знают, что предпочитаю, чтоб меня отвели к этим цветам в поле и там подарили, не срывая – целое море ЖИВЫХ цветов. Хотя, конечно, всё равно приятно. Греет женское моё естество.

Возле лагеря луганчан стоял в пластиковой бутылке похожий букет. Конечно, ведь я – не единственная женщина в коллективе.

Свой букет заботливо поставила в кружку с водой и раскрепила в вант-путенсах «Мистраля» - чтоб ветром не унесло. Пускай мой парусник покрасуется.

Влад сегодня спал, сколько хотел. А то его ежеутренняя коронная фраза уже навязла в зубах. Влад – классический «сова», и предпочитает работать до двух ночи и просыпаться – не раньше полудня. А тут почти целый месяц его будили в рань несусветную. И хотя спать ложились довольно рано – не позже полуночи, он всякий раз на моё «Влади-ик! Просыпайся!» с мрачным видом восклицал:

- Господи! Ну когда же я сдохну?!

(Фраза – из анекдота. Приходит мужик в цирк к директору и предлагает необыкновенный номер с говорящей лошадью. Директор, естественно, долго с недоверием отнекивается, но после соглашается выйти на арену и посмотреть. Мужик приводит грустную понурую клячу, обвязывает её верёвками поперёк живота и на блоках поднимает под купол цирка. Потом резко сбрасывает вниз. Грохнувшись с двадцатипятиметровой высоты на манеж, лошадь горестно вопит:

- Господи! Ну когда же я сдохну???!!!)

Я успела очень кстати проходить мимо лагеря луганчан – позвали угоститься креветками. Ира Тума варила их в большом котле и рассыпала по мискам. Косинский научил, как их надо есть, и мы уплетали морские дары всей толпой под задушевный неторопливый разговор. Киевляне с «Наяды» и «Ветерка» угощали в Оленевке варёными креветками, но те были очень мелкими, их приходилось есть почти целиком, с несъедаемыми панцирями.

А нынешние  креветки обладали приличными размерами, и можно было их потрошить и кушать только мясо. Вкусно! На десерт подали виноград. Ах, как хорошо – просыпаться рано и в нужное время идти мимо лагеря луганчан!

Часов в 10 пришлось Влада будить: с вечера договаривались прогуляться на «Астере», попробовать порулить им и высказать свои пожелания для достижения Косинским максимального результата в гонках. Саша пригласил и Ерёменку. Пропустить мастер-класс было бы верхом разгильдяйства! Посему Влад подскочил без своей любимой фразы.

«Астер» в сравнении с «Мистралем» по ощущениям – более «гибкий» на волнах, практически не реагирует на качку, от которой мой катамаран пляшет; более инертный на поворотах, медленнее реагирует на воздействия руля; идёт менее остро к ветру; производит серьёзное впечатление своей мощью и основательностью. Красивые паруса, но неустранимо морщат в некоторых местах (вспомнились мистралевские, шитые Кубицким – пятый сезон работают, а по-прежнему гладенькие). Старая палуба от «Корсара» проваливается под ногами, а у нас она своей натяжкой дополнительно стягивает раму. Кипы стаксель-шкотов неудачно расположены – надо переносить. (Ну и для нас кипы – вечная боль. Только в этом году удалось разместить погон так, что стаксель работал без нареканий). Зато благодаря кокпиту здесь совсем не забрызгивает с носа. Но – высокие волны подбивают снизу в палубу и сквозь щели в оной залетают к пассажирам. Впрочем, «Астер» - очень юное судно, и у него всё лучшее - впереди. «Мистраль» тоже лощёным стал не сразу - исключительно благодаря золотым рукам и светлой голове Влада, крыгинским идеям и моему кошельку.

Ерёменко с блеском провёл свой мастер-класс, экспериментируя с разными положениями парусов и навигатором. Меня он отправил рулить, и я половину не слышала. Хорошо, что Влад сидел с ним рядом – хоть он чего-то вынес полезного. А Косинский вообще цвёл, как куст сирени. Сказал потом, что ему это очень помогло в дальнейшей настройке парусов, и «Астер» забегал совсем иначе.

Когда мы причалили, Изя сообщил, что наагитировал целую команду пляжников покататься за деньги. Но туристам лень возиться. Не хочу ли я этим заняться? Я – всегда «за» подзаработать деньжат. Однако Влад морщит нос:

- Оль, у нас руль на ладан дышит. Ветер есть, волна тоже, а впереди ещё маршрут. Не стоит рисковать. Если ещё не накаталась – иди на «Астер».

Убедил. Веские аргументы всегда очень быстро ставят точку в любом споре.

Поскольку «Астер» стоял под поднятыми парусами, и взять на борт шесть человек для него – не нагрузка, решили покатать на нём. Влад отправился досыпать свою норму, а мы втроём – кэп «Астера», Изя и я – поехали катать матрасников. То ли четверых, то ли больше – кто их считал?

Я от души накаталась-нарулилась, но при всей моей симпатии к кораблю-побратиму «Астеру» с умилением вспоминала свой «Мистраль». В гостях – хорошо, а дома – лучше.

После катаний мы со Шпилькой отправились исследовать лес. Люба успела это сделать рано поутру и даже набрела на какие-то озёра, на чьи берега какой-то изверг вывалил тонны ещё нормальной рыбёшки. Интересно, ради чего её стоило ловить, чтоб потом выбросить на гниение? Не понимаю этого безжалостного и безмозглого садизма и никогда не пойму.

Кинбурнская коса, пожалуй, лучшее место из всех наших стоянок. Попасть сюда можно только морским путём или по бездорожью на джипе, и потому засилья человеческой биомассы не предвидится. Сосновый лес даёт необходимые тень, прохладу и тот неповторимый головокружительный аромат, который могут источать лишь хвойные деревья под палящими лучами солнца. Золотистый песок пляжа – последняя капля в общую чашу благодати полуострова. Хорошо, что осталось время на днёвку в таком чудесном месте! И как печально, что нет с нами дяди Вити и Сергея…

В обед позвонил папа. Доложился, что Феденюка похоронили…

«И всё же с болью в горле

Мы тех сегодня вспомним,

Чьи имена, как раны, на сердце запеклись.

Мечтами их  и песнями

Мы каждый вздох наполним…»

В лесу повстречала Влада. Он тоже балдел от местности и прогуливался по дальним окрестностям. Ну а Миша с Андреем только и делали, что где-то бегали в поисках приключений.

Экипажи «Любимчика» и «Астера» засобирались в Покровку, обещали купить нам в подарок мороженое. Я удивилась – как же они его дотащат по жаре восемь километров? Мне велели о таких глупостях не беспокоиться. Народ убежал, а мы стали готовиться к совместному ужину, который решили организовать команде «Астер» в «отместку» за братскую помощь на воде.

Люба состряпала изумительный плов с натуральной курицей, которую приволокли из деревни наши «кони быстроногие». А вершиной кулинарного мастерства она избрала оладьи на забродившем кефире. Нюхать горяченькие оладьи в ожидании «Астера» мы не смогли. Язвы были бы обеспечены! И потому с аппетитом и не совсем чистой совестью слопали больше половины оладушков, оставив экипажу Косинского немного на пробу.

Когда стемнело, а никто из деревни не вернулся, ропот моей голодной команды превратился в предложение всё сожрать и идти спать. Потому что любимчики с астеровцами ещё бродили по деревенским дорогам в поисках некой «бабы Клавы», у которой якобы замечательное вино. Ситуация была настолько напряжённая, что пришлось уступить. Мужики натрескались плова и, умиротворённые, расползлись по норам переваривать.

Когда уже все в нашем лагере засыпали, наконец, вернулись долгожданные путешественники. Огорчённые, что не успели к совместному ужину, они выдали нам… несколько порций мороженого! Почти не растаявшего! Мы с Мишей вынырнули из палатки и с удовольствием приступили к лакомству, Люба попросила ей в кружку положить, Андрей утащил на берег, где спал на «Мистрале», Бакулин забрал к себе в палатку, а Влад отказался в нашу пользу.

Совместного ужина в очередной раз не получилось. Ну и фиг с ним. Значит, не судьба.

5 августа 2011г.

Отход – в 9-00. Идём на остров Березань, что между Очаковым и Одессой. Ветер в лоб, довольно крепкий и порывистый, встречная волна. Мы немного нагло снова отдали на «Астер» небольшую часть своего барахла: упаковки и литров 20 воды.

Букет я располовинила: наиболее красивые цветочки воткнула в голову Вландрику (впоследствии их оттуда выдуло ветром), а остальной ворох – в бушприт. Эти цветочки очень украсили «Мистраль» и дошли с нами до самой Одессы.

Стартовав, мой парусник так рванул вперёд, что ошеломил своей скоростью и остротой хода. Наверно, ему понравилось носить цветы. Пришлось немного потравиться, чтоб не вылететь вперёд эскадры.

Сегодня очень холодно. Солнце сверху жарит по-прежнему, но вода и ветер – просто ледяные, арктические! Удивительно, что такое может быть в начале августа. Брызги от встречной волны обжигали руки и лица, мечталось о перчатках. Закутанные в непромоканцы и тепло одетые, мы удивлялись: как же море скорбит о потере Феденюка!

Шквалистый ветер ярко высветил ещё одно дарование «Мистраля»: на порыв он благоразумно и самостоятельно отвечал приведением, совершенно не теряя при этом скорости. Паруса мы закрепили на стопорах, как обычно в походе, но усиления ветра не требовали корректировки парусной настройки: «Мистраль» сам знал, что делать и как. Достаточно было лишь подсказать ему лёгким движением румпеля, что уже можно увалиться, и он послушно набирал ветер полнее. Чудо как сцентрован!

К Березани подходили долго, рубясь против ветра и волны в лавировку и пересекая судовой ход. Большие корабли железными громадами высились на фарватере, от одного из них мы даже прошли довольно недалеко.

Березань – небольшой остров с обрывистыми то ли скалистыми, то ли глинистыми (издалека – не понять) берегами. Причалить к нему можно лишь со стороны материка. И вдруг звонит Косинский:

- Пограничники запретили заход на Березань. Идём дальше, ищем нормальный берег.

Вот те раз! А с утра можно было. Что ж случилось за полдня? И почему нельзя на остров путешественникам на разборнушках? Военная тайна? Говорят, там ведутся какие-то археологические раскопки. Может, золотишко нарыли?

Высокие глинистые обрывы не дают хорошего места для причала. Но мы всё равно нашли – между населёнными пунктами Морское и Рыбачье. Полоска белого песчаного пляжа шириной метров в десять позволила вытащить на сушу все катамараны и поставить палатки.

Над головами высилась громада спрессованной глины, заросшей густой растительностью. Разбив лагерь, мы с Владом немедленно отправились исследовать – а что же там, наверху?

Выдравшись по узким и кое-где «заминированным» тропам на верхотуру, с восхищением озирали открывшуюся панораму Чёрного моря. Синяя гладь расстилалась до горизонта, по границе моря и неба медленно двигались точки больших кораблей. А под ногами, под буйно нависшей растительностью, уютно расположились дорогие нашим сердцам катамараны и палатки, забавно смотревшиеся под необычным ракурсом.

Спустившись вниз, присоединились к коллективному поеданию арбуза и дружескому чаепитию всех экипажей под постоянным и уже привычным гостеприимством «Астера». Обсуждали планы на будущий год: обратный поход «Днепро-Бугский лиман - Мариуполь» с заходом на Тендру для установки памятника Феденюку; или Кругочерноморка – по периметру Чёрного моря; или Камчатка… Планов – громадье, хватило бы жизни и денег!

К вечеру отправились в ближайший населённый пункт на разведку. И словно окунулись в давно забытый противный и шумный мир так называемой цивилизации. А ведь это был вечер, и основная масса народу дефилировала по кабакам и увеселительным заведениям, очистив грязные пляжи от своего присутствия. Но всё равно было очень неуютно находиться среди этой массы не обременённых полезными мыслями людей. Все удовольствия – на уровне животных инстинктов. Может, я кого и обижаю этим обобщением, но – увы! – такое сложилось впечатление от рассматривания праздных лиц местных зевак.

И, прочтя на заборе рекламный призыв «Ближе к морю, чем у нас, не найти нигде!», я в очередной раз подумала: «Нет, ребята, ошибаетесь. Быть ближе к морю, чем мы, вы не сможете! Это мы живём с морем в унисон, засыпая на самой кромке воды и суши, круглосуточно дышим с ним одним воздухом, ориентируемся на его настроение и подстраиваемся под его желания, получая ни с чем не сравнимое удовольствие соседства с могучей и первозданной стихией».

И, глядя на детей Пети Подтяробы и дочку Саши Ерёменко, понимаю, как же этим маленьким человечкам повезло родиться у ТАКИХ родителей! Никакие блага цивилизации так не научат мудрости и правде жизни, как эти походы!

«Любимчик» с «Астером» по-прежнему «зажигали» в ближайшем летнем кабаке, от нашего экипажа составлял им компанию Андрюша, изображая слепого в чёрных очках, а мы отправились на боковую.

Сегодняшний переход – 31 км.

6 августа 2011г.

Вчера полвечера решали ещё один вопрос: делаем тут днёвку или двигаемся дальше. Относительно неплохое место, следующая остановка – уже конечная, Одесса. А времени ещё – три дня. Но море по-прежнему холодное, не накупаешься вволю. И прогноз ветра на 6 августа – 3м/с, юго-запад. А на 7-е – 1 м/с, тоже юго-запад. Тащиться 34 км со скоростью улитки неохота. Да и у нас – билеты на поезд на 8-е число, а нужно ещё разобрать катамараны. Луганчане уезжают 9-го. Лично я ещё бы постояла здесь – хотя бы последний денёчек урвать тишины и безмятежности. Но более старшие товарищи приняли решение идти.

Грустно до невозможности! Как не хочется заканчивать эту бесхитростную, размеренную жизнь, разрывать установившиеся связи со Вселенной… Дома ждут дела и заботы, суматоха, суета сует, напряги и вечный цейтнот. Постоянная гонка со временем и издёрганная память: успеть, не забыть, сделать, не опоздать…

Ветер тихий, левый бейдевинд. Настроив паруса, отдаю руль Любе: пусть тренируется на остром курсе. Сначала с любопытством рассматриваем берега, пытаемся сквозь грусть шутить, поём песни. Я довольно долго стоймя торчу на поплавке, держась за ванту – люблю так кататься. Но в конце концов полуденная дремота укладывает всех баиньки. Лишь рулевой несёт долгожданную вахту.

Через некоторое время тормошит меня Люба:

- Оля, подошёл Ерёменко и прокричал: «Лавировка закончилась, просыпайтесь!». Я не знаю, что это значит.

Я окинула мутным просыпающимся взглядом постановку парусов и колдунки.

- Это значит, Люба, что дай-ка я порулю!

Люба безропотно уступила румпель. А я пыталась побороть грусть-печаль восторгом от «Мистраля». Спасибо Владу и Андрею – они словно чувствовали, как мне НЕОБХОДИМО сейчас побыть со своим кораблём один на один, удовлетворить страсть к бесшумному бегу белокрылого парусника, заглушить предстоящую тоску расставания с ним. Последний переход ВСЕГДА сопровождается ТАКОЙ тяжестью на сердце, что я обычно становлюсь либо раздражительной, либо плаксивой. А тут ребята дали мне возможность напоследок наиграться, насытиться, нарулиться любимой и такой серьёзной, совсем не женской игрушкой. До самого финиша мой экипаж я не видела и не слышала, хотя все присутствовали на палубе.

Мы остались с «Мистралем» вдвоём. Благодаря новым блочкам со стопорами управление из пытки превратилось в удовольствие. Ветер дул в левый борт, усилившись метров до 5-6 в секунду. Галфвинд. Любимый курс. На воде – мелкая рябь, по которой поплавки «Мистраля» летели с необыкновенной лёгкостью, словно по воздуху.  Вся эскадра, кроме подтолкнувшего меня к активным действиям «Одиссея», ушла далеко вперёд. Страстный азарт – догнать! – захлестнул, накрыл с головой, и мы – понеслись! Да так понеслись, что впоследствии Саша Ерёменко с иронией жаловался:

- Получился казус: вас разбудили, а потом догнать не смогли…

О как, оказывается, умеет мой «Мистраль»!

Поглядывая на колдунки, я ловила парусами малейшие изменения ветра, слегка подбирая или потравливая шкоты. Мы с «Мистралем» снова были в гонке – в её упоительном напряжении, в концентрации всех сил и возможностей. Я выжимала из бедного, уставшего за поход парусника всё до последнего. А он с охотой включился в погоню, он был послушен невероятно, фантастически, и летел вперёд с гордым осознанием, что прошёл этот поход, прошёл очень достойно, проявив свои лучшие качества. Несомненно, «Мистраль» обладает благородной душой и щедрым сердцем. Иначе не было бы у нас с ним такого единения, такого экстаза от этого перехода!

Однако догнать своих мы смогли не скоро – уже под самой Новой Дофиновкой, и то – потому, что они там по какой-то причине притормозили, поджидая отстающих. На полном ходу мы влетели между «Астером» и «Корсаром». Я отдала шкоты, паруса обезветрились, и «Мистраль» мягко и плавно сбросил скорость.

- В чём дело? Кого ждём? Зачем?

- Экипаж «Мухи» - другие люди, не заявленные в судовую роль. Придётся взять их на буксир, чтоб пограничники не придрались.

«Муху» «Мистраль», конечно, обогнал в мгновение ока, но погода стояла спокойная, берег рядом, и замыкающим – «Одиссей». Всё должно быть хорошо. Да и «ОДА»  уже так не отстаёт, как раньше.

В ожидании трёх парусников вздумалось мне попробовать походить без руля, как это делали мы раньше на одной из дистанций Чемпионата Украины. Натолкнул на мысль Ерёменко, который экспериментировал позавчера с «Астером».

Я подняла перо руля, а шкоты вручила проснувшимся хлопцам. Признаться, у нас получалось довольно плохо. Несколько лет назад, на старых парусах и старом шверте всё выходило просто замечательно, гонка без рулей была «коньком» «Мистраля». А нынче старые технологии управления не подходят – сильно изменилось вооружение. А искать другие пути – нужна тренировка. Наши манипуляции с поднятым рулём вызвали острое беспокойство среди туристов, и пришлось прекратить эксперименты.

Наконец, прибыла «Муха». Её прицепили к «Астеру», и мы дружной компанией помчались в небольшую бухточку впереди по курсу. Вся она, как лежбище морских котиков, была битком набита пляжниками – суббота! Я пришла в ужас – идти ТУДА???

Но ничего не попишешь – надо. Взяв правее, бакштагом, мы стремительно накрыли морским парусным десантом всю эту публику. Вылетали на берег один за одним, становясь рядом друг с другом – все в белых одеждах и чёрных очках, загорелые до черноты, с развевающимися с кепок платками, мужики – заросшие давней щетиной (за редким исключением)… Представляю, как наше внезапное нашествие из морских далей ошеломило матрасников!

Катамараны плотно окружила толпа. Шпилька, соскочив на берег, сразу же потерялась, и я стала опасаться за её судьбу. А также за судьбу мелких и крупных вещей со своего парусника. Это было ошеломительно не только для пляжников! В полном ступоре, потеряв дар речи и способность к мышлению, я стояла, потерянная, и чувствовала, как «тихо шифером шурша, крыша едет не спеша». Такой резкий контраст между блаженством и упоением морской прогулки под парусами – и диким, необузданным любопытством отдыхающих! И ладно бы – любопытством. Но ещё и агрессией («Свалились на нашу голову! Это наш пляж!»). И очумелыми ручками подростков (сколько раз за поход я напрягалась, когда какой-нибудь вьюноша начинал пристально приглядываться к «Мистралю», впитывая, где, что и как лежит, а тут им – несть числа!). И абсолютной беспардонностью мамаш и девиц, которые толпами хлынули без разрешения и какого-либо стеснения на борт – фотографироваться друг с другом и с детьми (в Лазурном нас хоть спрашивали, но тут в общем ажиотаже толпа стремилась успеть, пока другие не залезли). Это был просто какой-то КОШМАР!

Пришли в гости родственники Косинского (тут недалеко его дом) – жена с сыновьями. Младший Коля несколько переключил на себя моё внимание – прикольный шустрик двух с половиной лет скакал от катамарана к катамарану, вынуждая маменьку с оханьями носиться за ним. Это меня немало позабавило. Потом малой облюбовал «Мистраль» - на него было очень удобно забираться. И раскачивался на нашем гике с экстазом попавшего в дикие джунгли и дорвавшегося до свободы Маугли. Потом его внимание привлекла невесть откуда нарисовавшаяся Шпилька. Мама очень переживала, что собачку он будет обижать, и та его укусит. Но Шпиля – удивительное в этом плане существо. Людей она не кусает НИКОГДА! Особенно – детей. Лучше тихо исчезнет. Настоящая ДЕТСКАЯ собака. Но и мелкий, как ни странно, отнёсся к ней очень нежно и никак не провоцировал на агрессию.

Нашедшаяся Шпилька и смешной живчик Коля несколько привели мои расшалившиеся нервы в порядок. А тут и погранцы подоспели, так что ситуация уже просто требовала концентрации. Блюстители порядка очень придирчиво рассматривали все документы, вплоть до удостоверений яхтенных рулевых. Я по дурости своё не взяла, но взял Влад. И они успокоились, что на борту есть хоть один квалифицированный рулевой. А мне – наука: бери документы!

К вечеру ажиотаж немного спал вместе с количеством народа, мы стащили катамараны в уголок к забору – поближе друг к другу, а «Одиссея» и «Муху» даже успели разобрать. Ребята предлагали то же сделать с «Мистралем», но разбирать на ночь глядя – это провокация для любителей металла. Отдельную трубу гораздо легче незаметно стибрить, чем отколупывать её от корпуса судна. А времени до поезда – валом: успеем завтра утром. К тому же всякий раз щемит сердце, когда превращаю «Мистраль» в груду упакованного железа. Пускай ещё чуть-чуть поживёт-покрасуется. Он это заслужил.

Разделавшись с «Мухой», Миша подошёл ко мне с просьбой:

- Капитан, я сильно нужен в разборке «Мистраля»?

- Да справимся, а что?

- Я хочу съездить к друзьям в Николаев, у меня есть пара дней. Можно? Только тогда я уже сюда не вернусь.

Разве имела я моральное право задерживать здесь Мишу, который безукоризненно (кроме случая с возвращением в Черноморское) вёл себя в походе? Конечно, отпустила. Его вежливое обращение «Капитан! Можно сделать то-то?» обезоруживало и льстило. Я – старше, опытнее, владелец катамарана и капитан. И неважно, что женского полу – он нашёл такую точную и приятную форму обращения ко мне. Небось, тоже школа Валика Филиппова.

Тем временем я смоталась за забор – в натыканные один на одном человеческие курортные курятники - в надежде отыскать тёплый пресный душ. Нашла! 10 грн с человека. Мужики сказали, что потерпят до Донецка, а Люба помчалась вприпрыжку. Тёплая пресная вода стала очередным напоминанием о цивилизации. А может, и не она, а людской муравейник…

Грустные настроения царят во всех экипажах. Неподражаемый Изя и тут стремится развеять народ:

- А давайте, когда стемнеет, сделаем театр теней?!

Сам больше всех вдохновлённый этой идеей, он обязывает Свету привезти из дома простыню, натягивает между мачтами верёвку и требует прищепок, которые нашлись у меня.

Подлил напряжения к пакостному настроению один из местных «царьков», требуя убраться с территории. К вопросу подключили даже пограничников. Но нашей неправоты стражи законов не усмотрели, и после очень долгих препирательств и угроз пришлось дяде ретироваться восвояси.

Часам к семи вечера снова в лагерь пожаловал свежий после домашнего душа Косинский. Приглашает всех в летнее кафе – забегаловку под тентом «Tuborg», метко прозванную Рагулиным «Тюбик», где потом безвылазно пивасили и танцевали «Любимчики» - отметить с чаем и тортиками окончание похода. Удивительный человек.  Сам организовал, сам всё купил, не требуя скидываться в общак (примечательно, что никто и не поднял этого вопроса, как будто это само собой разумеется), привёз, сам «построил» обслугу в забегаловке, да ещё и сам чай разносил.

Вечер вышел на славу. Пили чай, ели тортики, говорили тёплые речи, хором пели песни, поминали Феденюка. Когда народ возжаждал услышать моё слово, я искренне сообщила, что люблю походы именно за ту атмосферу поддержки и тепла, которую не купишь ни за какие деньги. И что я очень счастлива, что в данном походе познакомилась с чудесными людьми – экипажами «ОДЫ» и «Астера», и что не разочаровалась в тех, кого уже давно знаю.

Люба к вечеру опять порадовала оладьями, да ещё и со сгущёнкой. Пальчики оближешь! Тут подоспела из дому Света – с гитарой и простынёй. И Паша – матрос с «ОДы» - прибыл в компании красавицы жены, сына и прехорошенького щенка ши-тцу.  Изя настроил реквизит - белый экран и прожектор, и вызвал первых жертв на подиум. Каждый экипаж обязан был чего-нибудь инсценировать – под стихи, песню или хотя бы просто комментарий. Сказать, что мы ржали до упаду – ничего не сказать. Любая глупость вызывала взрыв хохота. Подсвечиваемый изиным прожектором в спину Димон, изображающий бешеную чайку, размахивал «крыльями», подпрыгивал на месте и орал «Кар-р!» - и мы плакали от идиотского смеха, отдавая ему пальму первенства за артистизм.

Удивительно, но мои ребята совершенно без сопротивления, я бы даже сказала – с энтузиазмом, включились в общее дело, с душой изображая четырёх неразлучных тараканов и сверчка под моё пение одноимённой забавной песенки. Восхищена творческими проявлениями своей команды. Молодцы! А в Лазурном вопили, что не театралы.

Хитрый старый лис Толик Рагулин нос по ветру держит изумительно. Заметив наш с Изей удачный тандем, озаботил заданием на завтра: придумать процедуру посвящения в матросы новых товарищей и осуществить.

- Сделаем! – бодро пообещала я. Теперь, когда рядом находился неистощимый на импровизацию и эксцентрику Изя, мне было не страшно разбрасываться такими обещаниями. Тем более, Влад проходил процедуру обращения в матросы, и прекрасно помнит, что с ним делали. Справимся. Гуртом и батька добре лупить, не то, что в матросы посвящать!

И последний аккорд этого долгого, насыщенного событиями дня – задушевное пение под гитару. Света играла и пела просто замечательно, а я открыла в ней ещё один талант.

7 августа 2011г.

На рассвете я прогулялась со Шпилькой вдоль пляжа в сторону Одессы, добралась до обрывистых берегов и с удовольствием пошастала по ним, любуясь синим морем под ногами.

Вернувшись в лагерь, стала свидетелем пренеприятнейшего конфликта местных пенсионеров и Паши. Пенсионеры тихо-мирно расположились на половичке у кромки моря - в двадцати сантиметрах от разбираемой «ОДы». Пляж при этом ещё был пустынен, поскольку раннее утро. Никто не мешал им улечься в пяти метрах дальше. Но и так никто никого бы не беспокоил, да вот незадача – глупый маленький щенок ши-тцу имел наглость несколько раз забежать мокрыми лапками на пенсионерскую подстилку. Чета пару раз предупредила Ольгу – Пашину жену, а потом бесцеремонно пнула собачонку. Вроде, всё правильно: пляж – для людей, а не собак; предупреждали, чтоб забрали животное. Но… всё-таки это очень маленький щенок крошечной породы и хорошим пинком ему можно и поломать чего-нибудь. Опять же – не взрослая собака, щен – не запретишь бегать, где хочет. Остаётся только привязывать. Я, если б мне так уж мешал пёс, смотала коврик и переселилась на несколько метров дальше – песок везде одинаков. Но упрямцы заявили, что это ИХ место, они здесь отдыхают всю жизнь, а мы явились им на голову и давайте – проваливайте или не мешайте загорать. В общем, из мухи сотворили слона.

Итог: пнутый щенок, плачущая Оля, которую дедок обложил пятиэтажными «ласковыми» словами, раздражённый Паша, орущая пенсионерка, толпы любопытных… Господи, ну когда мы научимся если не любить, то хотя бы терпеть друг друга?...(выкинуть)

Посвящение в матросы надумали устроить в полдень, потому что с утра надо было разобрать «Мистраль», а вторую половину дня посвятить изучению достопримечательностей Одессы-мамы.

Мы очень дружно и очень быстро превратили «Мистраль» в восемь фиолетово-оранжевых тюков, складировали их под палаткой, позавтракали и приступили к издевательству над новообращаемыми. Весь процесс записывали на видео.

Рискнуть здоровьем проявили желание наша Люба, Дима Лосев с «Любимчика» и Паша. Физические упражнения я предварила проверкой теории в двух разделах: курсы судна и устройство катамарана. Причём на довольно примитивном уровне. И всё равно была поражена, насколько же нововыпекающиеся моряки не владеют материалом!

Торжественность мероприятию обеспечил Сергей Петрович – большой мастак импровизации и театрального выпендрёжа. Он был изумителен в своём костюме Нептуна и мастерски руководил процессом. Полпляжа сбежалось поглазеть на зрелище, снимали на мобилки и шептали детям: «Смотри, это дядей в моряки посвящают…»

Прочертив в песке стрелку воображаемого ветра, предложили номинантам представить себя парусником и стать относительно ветра на определённый курс. Ни правый галфвинд, ни левый бакштаг не дались им. И лишь Люба после громких подсказок правильно стала в левентик.

Вторым заданием следовало ответить на три вопроса по устройству судна, показав на «Астере»: кормовую балку, штаг, мачту и т.д. Причём первые два термина были лёгкими, а третий – посложнее (ликпаз, вант-путенс, стаксель-шкот). Знания тоже нельзя назвать блестящими, увы. Так это мы ещё не спрашивали, где кренгельсы, сорлинь, риф-штерты, оттяжка Каннингхэма…

Зато практический конкурс повеселил. Надо было вытащить из воды якорь (занесённый туда метров на 10), проползти с ним под «Астером» (при этом катамаран раскачивали, изображая штормовую качку), вынести метров за 10 на пляж и заякорить в грунте. Всё – на скорость.

Насмешил Димон – вылез с щетиной, набитой песком. Наверно, прокладывал путь под «Астером» лицевой частью черепа. Правда, когда он полз под катамараном, ему, помимо шторма, устроили ещё и грозу: лупили вёслами по палубе. Возможно, он от «грома» прятался головой в песок, как страус.

А Любу пожалели: разрешили ползти без якоря. Но под «Астером» уже была проделана глубокая борозда, и маленькой Любе не составило никакого труда там просочиться.

И последнее испытание устроили братья Поплавки, учинив допрос с пристрастием: а не терял ли кто из новобранцев чего в походе? А не обидели ли они чем-нибудь море, природу и близких? И, разложив бедолаг на коврике, за каждое непотребство лупашили по заднице тапком. Причём мужикам досталось от души, а Любу немного пожалели. Хотя она попыталась схитрить, натянув на кормовую часть седушку. Так этой седушкой, оттягиваемой за резинки, и отхватывала.

Разобравшись с провинностями, потребовали хором прочесть клятву туриста-парусника, трижды припечатали филейные части свеженьких морячков веслом и заставили испить с того же весла кружку вина без помощи рук.

Поизгалявшись над товарищами, мы с чувством выполненного долга отправились гулять в цивилизацию. Одесса летом – очень красивый, зелёный, прохладно-тёплый город со свежим воздухом, изумительной архитектурой и массой достопримечательностей. Не буду заниматься описанием всего увиденного, ибо Одессу посетить может каждый. Я же пишу свой бортжурнал касаемо эксклюзивных событий, которые уже ни с кем и никогда не повторятся. Могу резюмировать только одно: Одесса мне ОЧЕНЬ и ОЧЕНЬ понравилась – в тех местах, где мы гуляли. Как в целом – не могу знать, не видела.

8 августа 2011г.

У Бакулина поезд на Донецк – в обед. Он покидает нас с утра, чтобы успеть ещё погулять по полюбившемуся приморскому городу. А мы расслабляемся на берегу, как матрасники и ничего не делаем – купаемся, болтаем друг с другом и никак не можем наговориться… Кстати, вода здесь тёплая, и впервые после Лазурного (не считая перехода вдоль Тендры) купаюсь в море. А до этого не хотелось – вода то грязная, то кишит медузами, то очень холодная. Но теперь необходимо попрощаться с ним и поблагодарить за гостеприимство.

Из Луганска прибыл грузовик за катамаранами, причём водителю достаточно было оставить кабину без присмотра (запертую!) на полчаса, чтоб местная гопота её «вычистила» на деньги. Мы загрузили упаковки с «Мистралем» поверх «Корсара», «Любимчика» и «Одиссея» («Астер» остался в Одессе) и стали ждать Косинского, который обещал отвезти нас с барахлом на вокзал.

Поезд почти в полночь, так что спокойно дожидаемся 16 ч, когда, успев поработать в офисе и отвезти рагулинцев к Светлане, снова приезжает Александр Иванович. Вот щедрый человек! Он забивает нами и нашими пыльными вещами свою вместительную иномарку и бескорыстно доставляет в Одессу. Помогает забросить шмотки в камеры хранения и угощает всю компанию кофе.

Разлучаться ужасно не хочется – ни с Изей, ни с Сашей, ибо с правильными, хорошими людьми нельзя расставаться! И только греет надежда, что будут ещё впереди совместные походы, будут парусные фестивали – потому что мы теперь в буквальном смысле «одной верёвкой связаны» - буксирным концом «Астера»…

Но Саша уезжает по делам, а Изя в качестве гида показывает нам Одессу изнутри, и это невероятно интересно! Например, мы узнали, почему памятник Пушкину возле горисполкома стоит спиной к этому самому исполкому. Или что подарок Эрнста Неизвестного Одессе - ужасная скульптура младенца-гидроцефала, разрывающего яйцо – оказался на площади перед морвокзалом, потому что не знали, куда это страхолюдство девать, а отказаться вроде как неудобно…

Шпильку полдня пришлось таскать за собой на поводке, потому что оставить на пляже, как вчера, уже было не с кем – все разъехались. Для прогулок с собакой центр Одессы совершенно не приспособлен. Даже такая шмакодявка, как Шпиля, доставляла неудобства – газонов-то практически нет! Но люди выгуливали по тротуарам и боксёров в паре, и шарпеев, и даже мастифа.

Уже часов в девять-десять вечера позвонил Косинский и посоветовал ещё раз пройтись на морвокзал. Там, оказывается, ошвартовался трёхмачтовый парусник, заграничный путешественник. Мы успели сбегать и поглядеть на это чудо. Впечатляет, конечно – монументальностью рангоута, бесчисленными переплетениями снастей… Жаль, паруса смотаны. Но мы всё равно были благодарны Саше, что в очередной раз побеспокоился о нас и не дал пропустить редкое зрелище. У себя в Донецке мы такого никогда не увидим. Даже морской порт Одессу не шибко балуют своим присутствием такие роскошные парусники.

Полюбовавшись, без проблем успели на свой поезд. Изя ехал с нами в соседнем вагоне, потому что оставил машину в Орловке, и надо было её теперь возвращать на Родину. 

9 августа 2011г.

Утром прибыли в Симферополь, проводили Изю на автобус до Орловки и с приключениями (Влад с Андреем запамятовали, куда идти) отыскали нужный адрес и забрали свою целую и невредимую «Шевроле». Путь в Донецк занял часов 8. А в Симферополе накупили недорогих персиков, и свои я трескала все 8 часов. И всё равно половину ещё довезла домой – сыну. Но наелась персиков до отвала!

И не верилось, что теперь много-много дней и ночей пройдут без шума волн, что не будут слипаться волосы от морской воды, не скоро понадобятся белые одежды от палящих солнечных лучей, не буду вытряхивать вездесущий песок из самых неожиданных мест…

И НИКОГДА не услышу феденюковское: «А оно – доброе? Утро добрым не бывает»...

Это был славный поход – весёлый и грустный, романтичный и трагичный…

Неповторимый и незабываемый кусочек нашей жизни…

Фото: Андрей Пилипенко, Владислав Ульянов, Светлана Дрепина, Ольга Дмитрук.