1 ПУТЕШЕСТВИЕ В АЛЕШКОВСКИЕ ПЕСКИ 
2 Глава 1. 30 апреля. Собака в поезде. 
3 Глава 2. 1 мая. Здравствуйте, пески! 
4 Глава 3. 2 мая. Идем на Новую Маячку. 
5 Глава 4. 3 мая. Ночевка в пустыне 
6 Глава 5. 4 мая. Ставки в пустыне. 
7 Глава 6. 5 мая. Прощай, пустыня!

Глава 4.

3 мая. Ночёвка в пустыне.

       Я выспался преотлично и был с утра свеж, как огурчик. Чего не скажешь о моих спутниках.

       Меня-то и большую часть вещей тент защитил от дождя. А вот палатка, закрытая тентом всего наполовину, вся промокла. Так что двуногие мои товарищи выползли из своей будки мокрые и огорченные. Огорченные тем, что дождь продолжал периодически моросить, и высушить спальники и одежду на костре - проблематично. А мокрые они ох как тяжелы!

       Неутомимый Саня отправился опять в деревню, так как обнаружил, что запасы воды на исходе. А мы остались готовить завтрак. Чтоб поднять Оле настроение, я настойчиво приглашал ее выйти на полянку и поиграть со мной в «Команды». Она согласилась, и, думаю, что я вправе гордиться собой. Ибо я так старался, так темпераментно выполнял ее любимые пять команд, что окончательно развеял грустные мысли. Она очень восхищалась мной, а я радовался, что радуется она.

       Правда, несколько ее настроение подпортил Юрик. Они повздорили из-за молочной рисовой каши. Юрик не хотел сладкую кашу, а Оля считала, что хотя бы одна молочная каша в рационе быть должна. Юрик хотел кашу с тушенкой, а Оля говорила, что все остальные каши у нас были и будут с тушенкой. Надо разнообразие, а молочная каша по утрам очень полезна. И что Юра совсем оборзел, раз не хочет есть рисовую кашу.

       Я-то знаю, чем такие бунты заканчиваются. И на своем желудке испытал, и маменька Амга рассказывала. У Оли принцип – «Ешь, что дают. Не нравится – ходи голодный. Проголодаешься – съешь». Она его применяет и к детям, и к собакам. Действует. Интересно, подействует ли на мужчин?

       Но вернувшийся с водой Саня принял сторону Оли:

       - Молочная каша у нас в меню. Так что ешь и не морочь голову.

       Юрик, конечно, голову морочил: ел мало, только возил ложкой по миске. Зато я с удовольствием подъел остатки каши. Ведь по утрам хозяйка кормит меня очень скромно, потому что предстоит работать. А основную пайку выдает на ночь.

      И все же мы успели кое-как подсушить над костром мокрые вещи, пока дождик сделал перерыв. Саня считал, что надо быстрее выходить в пустыню – она «отобьет» тучи. Но мы провозились до полудня. Зато выдвинулись в путь отдохнувшие и полные надежд дойти до ставков и искупаться.

        Саню начали одолевать подозрения, что виноват не компас, а он сам. Оказывается, если положить на руку прибор недостаточно деликатно, то какая-то стрелка зажималась и как-то не так ложилась. И показывала неправильно. Потому-то мы и пробродили по пустыне кругами лишние километры.

       Сегодня Саня с прибором нашел общий язык, и шли мы бодро и целенаправленно.

       Сильно парило. Наверно, к дождю. Оля с Юриком разделись до белых одежд, а Оля еще и коричневые очки на глаза насунула. Становилось жарко. Пустыня, действительно, «отбивала» дождь: он так и не пролился над нами.

       Очень отставал Юрик. Он не мог успокоиться со своим фотиком, и постоянно с ним застревал возле то муравья, то травинки, то красивого пейзажа.

       Саня пытался подгонять его, но как-то вяло. Наверно, знал, что это бесполезно. Хозяйка сильно веселилась над внешним видом Юры.

       И было от чего.

       Одет в белое нательное белье, с рюкзаком за спиной, который возвышается над головой, как домик. Сверху рюкзака, закрывая плечи и голову, топырится недосохший спальник-кокон. На ногах – пластиковые тапочки без задников. Когда Юра считал нужным догнать группу, он подхватывал рюкзак руками снизу (отчего не мог ими размахивать) и смешно семенил ножками, сбегая по склонам кучугуров. Тапочки звонко щелкали его по пяткам.

       Вдруг Саня тихо сказал:

       - Гадюка. Я чуть на нее не наступил.

     И мы все подбежали посмотреть. Я увидел неподвижную сероватую кучку, которая для меня не представляла никакого интереса.

       И пошел дальше, удивленный реакцией людей. Краем уха услышал, как хозяйка рассказывала:

       - Они в таком состоянии наиболее опасны. Прохладно, и реакции ее заторможены. Нормальная змея, почувствовав по содроганию почвы приближение крупного животного, поспешит убраться в норку. А эта будет дремать, пока на нее случайно не наступишь. Вот тогда-то она и проснется. А уж защищаться они умеют и в полусонном состоянии!

       Солнышко начало припекать все сильнее. Представляю, каково будет в июле!

      Мы сделали привал на одном из высоких кучугуров. Хозяйка налила мне драгоценной воды и вытянулась на песке.

        Я выпил свою спартанскую пайку и стал выкапывать в горячем песке нору в надежде дорыться до прохладных слоев. Саня снова рассматривал карту.

      - Идем четко на север. Можно взять несколько восточнее, если хотим добраться до ставков. У нас очень мало времени. Завтра мы должны выйти на запад к Раденску, так как поезд - послезавтра. А как долго будем идти – неизвестно. Ориентиры и расстояния  здесь обманчивы. Да и запас воды не мешало бы пополнить. Какой километраж прошли – можно прикидывать лишь приблизительно.

      Когда мы через четверть часа снова собрались в путь, Саня с Юрой чуть ли не наперегонки кинулись надевать на меня вьюк. Видать, им очень нравилось, что я так верен своему долгу и, словно старый полковой конь, заслышавший зов трубы, выхожу «под седло». Победил в этот раз Саня, результатом чего мне стало неудобно двигаться. Как оказалось через несколько минут, когда Оля обратила внимание на мои скованные движения, Саня перепутал лямки и пристегнул на меня рюкзак задом наперед.

       А вообще, я уже настолько свыкся со своей ношей, что научился под ней не только ложиться, садиться, вставать и поднимать лапу, но и охотиться на птиц и зайцев, кувыркаться в песке с боку на бок и даже нюхать и бегать по склонам.

       Последние два навыка, требующие опускания головы, дались мне тяжелее всего. Стоило ткнуть нос в землю или начать спускаться с кучугура, как рюкзак съезжал на шею и даже на голову. Сбросить его я не мог (крепко держали за грудь лямки), как не мог под его тяжестью поднять голову. Так и стоял в ожидании хозяйки, которая постоянно держала меня в поле зрения и сразу приходила на помощь. Но вскоре я справился и с этой проблемой. Оказывается, если умело работать спиной во время спусков и изучения следов, то и рюкзак остается на месте – за лопатками.

       По мере нашего продвижения на север сосны в оазисах все больше уступали место березам.  Мои спутники говорили, что это - очень удивительное зрелище: березы в пустыне! Северное дерево сдерживает натиск песчаных барханов! Постепенно березы практически полностью вытеснили из своей компании сосну, а их, березовые, оазисы, становились все мощнее и встречались все чаще.

        Местность стала напоминать уже не пустыню, а полупустыню – перемежающиеся участки березовых насаждений в низинах и вокруг них – песчаные возвышенности.

       Говорят, толщина песка  в этих краях – от 0,5 до 9 метров! И еще говорят, что песок замечательно аб-сор-би-ру-ет (во какое умное слово я запомнил!) влагу из воздуха и отправляет ее на нижние водоносные горизонты, отчего в Херсонской области достаточно очень чистой питьевой воды. А если пустыню уничтожить, то быстро пропадет и вода у местных жителей. Так что эти Алешковские пески не только красивы, но и очень полезны!

      А Саня сказал, что, наверно, в северной части пустыни грунтовые воды подходят ближе к поверхности, поэтому меняется растительный состав оазисов, и даже увлажняется почва.

       Доказательством его слов послужили концентрические оазисы, в которых березы были живыми только по окружности, а растущие внутри – сгнили от сырости.

          Такие березовые кладбища стали постоянны на нашем пути.

        Мы сначала прорывались сквозь них, ломая лапами и ногами хрупкую гнилую древесину и временами хлюпая по воде (вот где я налакался, наконец, от души!).

      А потом стали обходить, потому что глубина болотцев стала превышать высоту туристских ботинок.

       Живности в этих местах значительно больше, чем в южной части пустыни. Я без устали гонял зайцев и бывал сильно благодарен хозяйке, если она успевала скинуть с меня рюкзак раньше, чем я стартовал. Вот тогда-то уж я несся, не разбирая дороги, просто сломя голову, в полном упоении от первобытной жизни и погони за добычей. Саня даже волновался, не расшибусь ли я на такой скорости, не успев повернуть или притормозить перед препятствием в виде дерева.

       В очередной раз не догнав очередного зайца, я подходил самостоятельно к хозяйке за рюкзаком – ведь она тащила и свой, и мой. Я сам подставлял спину, зная, что в нужный момент меня от ноши освободят.

      Обедали мы в очень уютном березовом оазисе, растянув на всякий случай тент.  И опять не ошиблись: небольшой дождик пролился над нами. Интересная пустыня получается – почти ежедневные дожди… Недаром ученые считают, что по климатическим условиям Алешковские пески – все-таки полупустыня, а не пустыня. А может, мы сезон такой выбрали для посещения – дождливый. Пришли бы летом – иное бы запели.

      Саня обнаружил на дереве чагу – лечебный березовый гриб. И хоть знал, что чага растет только на севере континента, все равно полез отскребывать ее ножом, чтоб забрать домой. Каково же было разочарование людей, когда они поняли, что Саня ошибся, и чага, действительно, любит русскую прохладу, а не украинскую жару. Это оказался просто какой-то нарост.

       После часового отдыха мы снова двинули на север. А я тайком от всех залез носом в банку от рыбных консервов и был наказан за недостойный поступок: что-то во рту сильно порезал. Кровь текла настолько обильно, что хозяйка так и не смогла рассмотреть, что же я порезал – язык, губы или десны. Поскольку помочь мне ничем не могли, то предоставили возможность и дальше жить первобытной жизнью – залечивать раны самостоятельно. Мне ничего не оставалось, как просто на ходу глотать и слизывать кровь.

       Минут через пять кровотечение прекратилось, и я перестал оставлять за собой на песке кровавые пятна. А потом – новые погони за новыми зайцами, новые кучугуры и оазисы из березовых болот, и я совсем позабыл о порезанной морде.

       Незадолго до заката мужики решили становиться на ночлег. До ближайшего селения – километров десять, до ставков не дотянули, по саниным предположениям, пару-другую. Завтра постараемся-таки до них дойти, зря, что ли, шли на север?

        У Юры в фотоаппарате сели аккумуляторы. И он начал просить у Сани, чтоб тот дал ему свой фотик. Этот диалог стоит привести в назидание всем, кто собирается идти в поход с Юрой. Понял даже я – дайте ему фотоаппарат, чего бы это вам ни стоило! Потому что этим все равно закончится, и ничем другим. Итак, диалог.

        - Саня, у меня батареи сели в фотоаппарате!

        - И что? Надо было брать зарядное, в деревне бы подзарядили.

        - Да как-то не подумал. У тебя же тоже есть фотоаппарат.

        - Ты же знаешь, что снимаешь много. Вот и бери с собой зарядное.

        - А где твой фотоаппарат? В рюкзаке?

        - Юра, он глубоко, на самом дне. Долго доставать.

        - Ничего, я потом все обратно положу, как было. Глянь, какое небо! Его нельзя не сфотографировать!

        - У тебя неба – половина карты памяти. Хватит.

        - Ну Саня, это какая же красота пропадает! Дай фотоаппарат!

        - Он глубоко запрятан! Не надо неба! Мы спешим.

        - Ну секунды уходят, щас на небе все поменяется. Красота уйдет! Дай фотоаппарат!

        - Юра, отстань. Ты как ребенок.

        - Где фотоаппарат? Я возьму.

        - Мне надо в Херсоне сделать пару обязательных снимков. Я планировал на обратном пути. Не бери фотоаппарат.

        - Ну какие облака, глянь! Дай фотоаппарат!

        - Юра, впереди может быть красивей и интересней, а снимать будет нечем.

        - Хватит, чем снимать. Я возьму твой фотоаппарат?

        - ………

        Дальше Сане не хватило аргументов, и Юра отправился фотографировать небо.

       Сегодня ночуем в пустыне, в сухом березовом оазисе. Как ни странно это звучит, но с дровами за весь поход мы не испытывали ни малейшего напряжения. И только напрасно протаскали с собой бензин и специальную печку.

       За сегодняшний переход я сильно устал. Наверно, потому что было жарко и что много носился за зайцами, как угорелый.

       Во время ужина я снова разбередил рану и залил кровью сухой корм в миске. Хозяйка добавила мне туда воды,  чтоб корм размок и не так царапался. Я его доел, но было поздно: я изгваздался в крови почище, чем мой папашка в бою. Поскольку я не шел, а лежал, то красные капли стекали с морды на лапы и грудь. Я их пытался слизать и только еще больше размазывал губами и языком. Да уж, теперь я понял смысл человеческого выражения «умыться кровью»! Но ничего, я ведь волкодав – переживу. Первобытная жизнь мне по вкусу, как и собственная кровь. Представляю, как интересно было бы отведать вражеской крови! Но в нашем лагере – мир и покой, никто на нас не покушается, и мои боевые и охранные качества пока дремлют невостребованные.

       К ночи начинает моросить, люди натягивают тент, и Оля приглашает меня под его спасительный покров. Но чтоб попасть туда, требуется ползти (слишком низко от земли натянули). А я не люблю ползать и пресмыкаться. Как в любом волкодаве, чувства собственного достоинства во мне – выше самого высокого бархана. Оля приподнимает край тента, чтоб мне удобнее было. Но я не хочу туда протискиваться и начинаю с ней кокетничать, в последний момент отпрыгивая прочь. Наконец, терпение хозяйки лопается, и она второй раз в жизни применила ко мне насилие: схватила за шкуру и буквально воткнула под тент. Первый раз я ощутил власть ее рук, когда выпендривался прошлой осенью во время уколов. Хозяйка не бьет, но хватает, что твой «басар» (в переводе с туркменского – «стальные челюсти»). Я парень понятливый, законы стаи блюду свято, и мне второй раз повторять не надо. Да вот подзабыл, что вожаку надо подчиняться беспрекословно, расслабился на природе.

       Осознав свою оплошность, я расстроился и грустно замер на нужном месте, свернувшись калачиком. Но и всех в лагере смутил этот инцидент – я слышал, как люди обсуждали его. Больше всех переживала Оля – подходила несколько раз и, извиняясь за резкость, нежно гладила меня  и почесывала за ухом. Поняв, что прощен, я вылез из укрытия и улегся в сторонке, под деревом.

       Когда люди уснули в своей будке-палатке, дождь припустил сильнее. И я вернулся в укромное место под тентом, куда час назад показала мне путь хозяйка.

1 ПУТЕШЕСТВИЕ В АЛЕШКОВСКИЕ ПЕСКИ 
2 Глава 1. 30 апреля. Собака в поезде. 
3 Глава 2. 1 мая. Здравствуйте, пески! 
4 Глава 3. 2 мая. Идем на Новую Маячку. 
5 Глава 4. 3 мая. Ночевка в пустыне 
6 Глава 5. 4 мая. Ставки в пустыне. 
7 Глава 6. 5 мая. Прощай, пустыня!