1 ПУТЕШЕСТВИЕ В АЛЕШКОВСКИЕ ПЕСКИ
2 Глава 1. 30 апреля. Собака в поезде.
3 Глава 2. 1 мая. Здравствуйте, пески!
4 Глава 3. 2 мая. Идем на Новую Маячку.
5 Глава 4. 3 мая. Ночевка в пустыне
6 Глава 5. 4 мая. Ставки в пустыне.
7 Глава 6. 5 мая. Прощай, пустыня!
Глава 3.2 мая. Идем на Новую Маячку.
Спалось под сосной очень сладко. Во-первых, я вчера устал от новых впечатлений, да и предыдущую ночь провел не так чтобы очень. А здешний свежий воздух наполнил легкие, как целительный бальзам.
Юра проснулся даже раньше меня. Ему, видите ли, захотелось полюбоваться рассветом. А поскольку в одиночку не хотелось, он разбудил остальных. Но Саня не пошел, а мы с Олей составили ему компанию.
Гуляли вверх-вниз по барханам, которые местные жители называют почему-то «кучугурами», хотя я точно знаю, что по-украински «кучугур» означает «сугроб», а не «бархан».
Но Саня считает, что так колоритнее звучит и лучше отражает сущность этих песчаных наносов.
Спускались в оазисы, которых здесь достаточно много. Собственно, любое понижение на местности ниже среднего уровня пустыни образует оазис – место, где обязательно растут деревья.
Их может быть от одного до нескольких. Это, в основном, сосны, редко - березы. Деревья могут быть как чахленькими, так и очень внушительными.
А сосны встречаются огромные, с круглой, словно гигантский шар, кроной. В предыдущем походе по лесу таких я не встречал. Там они, как палки с метелкой на верхушке. Наверно, потому что тесно растут и мешают друг другу жить. А здесь такие роскошные одинокие красавицы попадаются – просто загляденье.
Так и тянет отметиться возле них, застолбить право владения. Кстати, это так здорово, что полно деревьев! Не знаю, что бы я делал, будь здесь голая равнина? Как метил бы территорию?
Песок под лапами плотный, влажный и упругий. Наверно, от росы.
Так замечательно носиться по звонким кучугурам! Оля и Юра даже удивлялись громкости издаваемого мной топота. Но я-то – мужик не маленький, считай, небольшая лошадка. И ношусь радостно, как угорелый.
А еще здорово валяться в чистом песке, вытирая со шкуры остатки городского смога и железнодорожной грязи.
Некоторые кучугуры словно подсрезаны гигантским ножом, и в тех местах обнажается чистейший, желтый песок, покрытый мелкими волнами благодаря работе неугомонного ветра.
Редко какая травинка зацепится жить на голом песке. И только наши следы нарушают его девственную неприкосновенность.
Такие места особенно интересны, ибо именно они больше всего напоминают классические представления о пустынях.
Пока я исследовал местность, Оля возмущалась найденными ею женскими прокладками, почему-то разбросанными по пустыне, словно их обладательница за тем и притащилась, чтоб раскидать их здесь на память о своем пребывании. А Юра ползал на животе задницей кверху, и возил фотиком по кустикам мокрой от росы травки.
Правда, когда он после показал Оле экранчик фотика, она долго восхищалась и обещала то, что получилось, послать на выставку. Интересно, на выставке собак я бывал, но не заметил, чтоб там показывали фотики, травку или нечто подобное.
На какую такую выставку и что именно собралась отправлять хозяйка?
Когда мы нагулялись, то обнаружили, что вернуться в лагерь не так-то просто. Солнца на небе нет (облачность и моросит), компас не взяли, а все кучугуры издалека похожи один на другой. Я-то знал, куда двигаться, но Оле путь подсказал не я, а вившийся над лагерем дымок. Это Саня готовил завтрак.
Пока люди собирали лагерь и завтракали, я тоже слегка перекусил сухим кормом. Мы навьючились и тронулись на Новую Маячку.
Саня вел группу. Я вскоре понял, что хотя Оля и самый главный человек для меня, но Саня – главный для нее. Потому что и хозяйка, и Юра безропотно шли туда, куда шел он.
А он взбирался на самый большой кучугур, внимательно смотрел на круглую штучку в руке, которую все называли Компас.
Потом показывал рукой вперед, на какое-нибудь самое высокое или необычное дерево или самый высокий или странный кучугур. Он это называл «выбрать ориентир».
После чего вся компания начинала бодро двигаться к этому ориентиру.
Дождик прекратился. Солнышко грело, но не жгло. Отличная погодка для прогулок по пустыне.
Мои спутники живо обсуждали проблему ориентирования. Оказывается, пока спустишься вниз с одного кучугура и залезешь на другой, выбранный ориентир настолько меняет свой внешний вид, что люди уже и не соображают, тот ли это ориентир, какой они выбрали.
К тому же, как я понял, что-то не так было у них с приборчиком Компас. Это был допотопный аппарат, который Саня откопал в гараже накануне поездки. Я-то ориентировался неплохо и без приборчика, но поскольку не знал, куда люди идут, и что это за Новая Маячка, то спокойно следовал в общей компании.
Хотя спустя три часа заметил, что мы почему-то развернулись чуть ли не в обратном направлении. А спустя еще часа три – опять повернули в первоначальном. Зачем эти манипуляции – не ясно. Может, чтоб пометить как можно больше кустиков травы и деревьев в оазисах? А, может, их хитрый прибор выжил из ума?
Около полудня мы сделали привал возле останков какой-то вышки.
Скинув рюкзаки, блаженно развалились на песке, отдыхая.
Но Саня вскоре занялся изучением большой бумаги под названием Карта, Юра пошел фотографировать, а Оля – изучать норы животных. К слову, всяких нор и норочек здесь полным-полно, все они обитаемы. Все пахнут своими жителями, но ни одного из них мы так и не увидели. Прятались они от нас, знали, что на зуб мне попадутся.
Наконец, Саня сообразил более-менее приблизительно, где мы сейчас находимся и куда дальше идти. Мы навьючились и двинули дальше. Оля громко сокрушалась, что погорячилась, оставив в Донецке свой электронный навигатор Джипиэс. Как все-таки люди могут жить без природных инстинктов?!
Я, конечно, хозяйку очень люблю и уважаю, но и жалею за неспособность ориентироваться и слышать запахи так, как я. Ведь это так просто! Приходится ее немного опекать, но так, чтоб она ничего не заподозрила и не обиделась, что собака в некоторых вопросах соображает лучше.
Потом мы встретили телеграфные столбы с проводами и пошли вдоль них, надеясь, что они выведут нас на восток, к деревне.
Да не тут-то было. Провода оказались рваными, а столбы корявыми. И, конечно, никуда не привели.
После мы взобрались на гигантский бархан, с которого открылся неописуемо красивый вид.
С обратной стороны кучугур обрывался колоссальным котлованом из чистейшего песка.
Мы с Юрой тут же спустились вниз. А Оля с Саней отдыхали наверху. Не помня усталости, я носился, как сумасшедший, по мягким и плотным склонам, качался и кувыркался в песке, а Юра меня фотографировал. Дух захватывало от восторга даже у собаки, что уж говорить о людях! Намотавшись, я с наслаждением растянулся на песочке.
Да-а, это не бетон, на котором частенько приходится отдыхать дома, в Донецке. Это – чисто перина в сравнении с бетоном!
Задумчиво глядя вдаль, Саня произнес:
- Здесь много народу подрывается на потерянных бомбах…
- ??? – хозяйка моя аж подскочила на месте.
- Да недаром местные жители называют эти места полигоном. В советское время, чтоб не пропадала пустующая земля без дела, здесь был военный полигон. Летчики учились сбрасывать бомбы точно в цель. Говорят, в центре пустыни до сих пор можно обнаружить полуразваленные макеты «объектов наведения». А достаточная часть бомб не взорвалась. И теперь искатели металла время от времени взлетают на воздух вместе с искомым металлом.
- Спасибо, Саня! Как вовремя вы сообщили о риске взлететь на воздух!
- Не бойся. От сотрясения наших шагов они не взорвутся. Это надо рыть песок. И не детской лопаткой.
Саня снова «спозиционировался», и мы отправились к ближайшему оазису обедать. Я очередной раз привел всех в восхищение спокойной готовностью нацепить на спину вьюк:
- Казалось бы, чего проще – степь большая. Отбежит, и никто не заставит тяжести таскать. А он, смотри какой, сам подходит, словно осознает необходимость этого!
Конечно, осознаю. Не безмозглый же чурбан, и не избалованный домашний дармоед. Знаю, чем помочь могу, и помогаю с удовольствием.
Саня пошел первым, Оля с недолгой задержкой – следом, я – с ней, а Юра все еще лазал со своим фотиком по склону.
Интересно, что, потеряв Саню из виду, хозяйка перепутала оазис и потащилась не туда. Если б Юра не заорал ей сверху, указывая направление, пришлось бы выводить ее мне.
Место для обеда выбрали прекрасное. Тенек от березок, запах разогретой солнцем хвои…
Надвигался снова дождик, и мужики растянули тент, под который попрятали вещи. Перекусив салом и консервами, все завалились отдыхать. По плану на стоянку Саня отвел час. Но мы немного задержались, пережидая дождик. Это было блаженством – валяться, оставаясь сухим, вытянув натруженные ноги, и дремать под мерную дробь дождинок. А Оля подставила под стекающую с тента струю мою большую миску. И я получил возможность вдоволь напиться чистейшей дождевой воды. Ведь вода в пустыне – на вес золота, и люди таскали за собой тяжелые баклаги и старались экономить драгоценную жидкость. А тут – полная миска, как манна небесная.
Освеженные отдыхом и дождем, снова отправились на поиски Новой Маячки.
Преодолевая очередной кучугур, я наткнулся на свежий след зайца. Воинственно взвыв, рванул по следу, не обращая внимания на мешавший рюкзак. Косой скрывался в очередном оазисе, который я не прочесал вдоль и поперек просто потому, что рюкзак сильно цеплялся за сучья, а этот оазис отличался необыкновенной плотностью растений. С высунутым до земли языком и выпученными глазами я вернулся к своим. А там – радость: на горизонте увидели автомобиль Джип. Ура! Значит, близко люди, и можно будет удостовериться, куда же нас занесла нелегкая благодаря стараниям компаса.
Саня оставил нас с хозяйкой охранять вещи, посчитав благоразумным не испытывать со мной судьбу посторонних людей, и налегке помчался к машине. Юра по-прежнему не отрывался от фотика. Он настолько увлекся, что услышал только пятое предложение Оли снять рюкзак и побродить без груза, пока Саня отсутствует.
Наш главный вернулся минут через двадцать несколько обескураженный:
- Это не мираж. Мы с Юрой явственно видели джип. Я нашел его свежие следы. Но машина как в воду канула, причем беззвучно. Но раз этот автомобиль здесь был, значит, до жилья относительно недалеко. Не стали б они тащиться в середину пустыни. К тому же мы там, в центре, не видели никаких следов человека.
И действительно, уже через полчаса ходьбы мы заметили на горизонте не полосу оазисов, но настоящий сосновый лес.
Саня решил идти в лес и заночевать там, а заодно прогуляться за него в надежде попасть в деревню.
Здесь я считаю необходимым устроить небольшое лирическое отступление в историю. Дело в том, что этот лес, как я понял из разговоров моих спутников, – великий подвиг местных лесоводов. Оказывается, пустыня эта лет двести назад была степью, где спокойно жили люди, возделывали землю и пасли скот.
Но левый берег Днепра всегда отличался песчаной «подложкой», которую удачно скрывал небольшой слой плодородной почвы. До поры до времени природа терпела прессинг человеческой деятельности и самовосстанавливалась. Однако терпение матушки-земли лопнуло, когда миллионные стада овец в течение многих десятилетий жестоко вытаптывали и выедали всю растительность.
Обнажились пески, и степь стала бесплодной.
Пески стали кочевать, засыпая селения, и местность превратилась в пустыню. Но в прошлом веке ученые люди начали попытки остановить пески путем заграждения их лесным массивом. Полвека прошло, пока деревья прижились на голых песках. Много их погибло, прежде чем лес научился самовосстанавливаться в спартанских условиях. Но благое дело свершилось: пятикилометровой ширины полоса сосен кольцом опоясывает пустыню, и пески могут сколь угодно кочевать внутри этого кольца, не мешая жить людям по ту сторону леса.
Кучугуры в соснах чувствовали себя так же привольно, как и сосны в кучугурах. Подниматься-опускаться уже поднадоело. Но никуда от них не денешься. «Все кучугуры и кучугуры, послать бы их по адресу…» - напевал под нос Саня, и я с ним был целиком согласен. Конечно, весело носиться по ним, пока есть силы и нет рюкзака. Но бесчисленные подъемы-спуски вынуждают нас накручивать лишние километры пути. К вечеру становится уже не так весело.
В лесу мы сразу попали на наезженную дорогу среди поросших сосняком кучугуров и через полчаса пути остановились на ночлег на одном из них среди стройных сосенок.
Саня, словно и не тягал целый день самый тяжелый рюкзак, оставил нас обустраивать лагерь, а сам помчался на разведку.
Хозяйка с Юрой поставили палатку, натянули над ней тент, развели костер и сварили ужин. Саня отсутствовал час с четвертью и вернулся как раз вовремя.
Новости таковы: мы немного отклонились от маршрута южнее и попали в лес в районе не Новой Маячки, а Подокалиновки. Так что в Маячку уже не пойдем, а будем завтра двигаться строго на север, чтоб посмотреть на какие-то ставки.
Мы поели и улеглись спать, попрятав вещи под тент. Для меня тоже нашлось там местечко, и я уютно свернулся калачиком. Как-никак, но прошли мы под грузом сегодня километров 18-20, а учитывая подъемы-спуски – и того больше.
Первый день общения с пустыней завершился сильным дождем, лупившим целую ночь.
1 ПУТЕШЕСТВИЕ В АЛЕШКОВСКИЕ ПЕСКИ
2 Глава 1. 30 апреля. Собака в поезде.
3 Глава 2. 1 мая. Здравствуйте, пески!
4 Глава 3. 2 мая. Идем на Новую Маячку.
5 Глава 4. 3 мая. Ночевка в пустыне
6 Глава 5. 4 мая. Ставки в пустыне.
7 Глава 6. 5 мая. Прощай, пустыня!