6. НИМБ
Опять же - Азовское море. Опять маршрут Мариуполь – Арабатская стрелка – Казантип. Но идём уже впятером. Трое в «Муме», двое на серферах. Это очень удобно. Мы везём их шмотки и время от времени разминаемся на парусных досках, меняясь со штатными серферистами местами.
Одним из штатных досочников был Серёжа. Высокий, стройный, красивый парень. Жгучий брюнет с роскошной копной вьющихся волос на голове и такой же бородёнкой. Алые губы и неумолкающий, как помело, язык – гроза и мечта любой молоденькой барышни. Если добавить, что мы все ходили зачухи-зачухами, а он или в белоснежном или кроваво-красном спортивном костюме, которые регулярно стирал, то картина будет более полной.
Ночевали мы, естественно, на берегу. И я обратил внимание, что, конечно, не на каждой стоянке, но довольно часто, Сережа прогуливался с какой-нибудь юной особой по бережку, потом исчезал и через некоторое время появлялся весьма довольный. Ничего удивительного в этом не было. Парень он видный. Мало ли у него может быть подружек, приехавших отдохнуть на Азовское море, где они случайно встретились?
Но когда оказалось, что у Серёжи не было отбоя от оных даже на Казантипе, мне показалось это несколько странным и необычным. Спрашиваю:
- Серёжа, скажи пожалуйста, как тебе это удается? Ты что-то рассказываешь, показываешь, говоришь, пляшешь, поёшь? Что ты вытворяешь? Что?
- Ну, как тебе сказать, - отвечает Серёжа. - Ну, например, иду я по бережку. Навстречу - барышня. Смотрю – симпатичная барышня. Подхожу и спрашиваю: «Как тебя зовут»? Допустим, отвечает - Валя. Я ей: «Валя, я тебя люблю. Идём». И всё.
- И всё????
- И всё.
От восхищения и изумления от Серёжиного таланта я на какое-то время потерял дар речи, а над его головой у меня мысленно засветился нимб.
Этот нимб полыхал два года.
Когда приближается «Кубок Седова». Поехали судить. Лёня Хирный, тогдашний председатель Донецкой областной федерации самодеятельного туризма – главный судья. Я – главный секретарь. Татьяна, жена Хирного, тоже с какой-то должностью, но с единственной обязанностью – готовить нам хавку. Ещё какой-то горник. Не помню, ни как зовут, ни зачем ехал. И наконец, герой дальнейшего повествования, Коля – водила микроавтобуса, на котором мы ехали.
Лагерь участников располагался на Кривой косе, километров в трёх от пос. Седово. Дорога проходит через посёлок, втыкается в строившийся тогда музей Седова и уходит направо, на косу. Только повернули направо, как по тротуару идёт роскошнейшая барышня. Татьяна потом всем нам, мужикам, шеи вправляла. Посворачивали, когда провожали её взглядом.
Ну, шла и шла. Мы-то едем по делу.
Приезжаем в лагерь. Хирный побежал по судейским делам. Я разбираю секретарские бумажки. Татьяна готовит корм. Проходит минут 30, не больше. Татьяна зовёт ужинать. Приходим. И тут является Коля с этой девчоночкой. Прошло всего 30 минут! Нужно было пройти километра три, найти её – ведь она не стояла на месте – обо всём договориться и вернуться назад – ещё три километра. И всё это за 30 минут! Причём, была бы она крокодилицей какой-то (а звали её тоже Таня) - ну уж ладно, а то действительно - красивейшая девчонка! Я ошалел. Мысленный нимб над Серёжей сгинул, как его и не бывало, а над Колей воссиял так, что глазам стало больно.
Утром мы стартанули в сторону Мариуполя. Участники - на своих судах. Судейство - на микроавтобусе. А Коля так очаровал Таню, что она поехала с нами.
В Мариуполе оказалось, что Таня живет в Таганроге. Приехала на заработки в Седово. Но уже наступил сентябрь, и клиентов не оказалось. А тут подвернулся Коля, с которого уже в Мариуполе она потребовала плату за услуги. Коля ответил, что денег у него нет. А в качестве оплаты он может бесплатно подбросить её на автовокзал, откуда Таня может спокойно добраться до Таганрога.
Нимб над Колей погас и больше ни над кем не загорался.
Грустная история.
1. Феденюк и бычки в томате
2. Журавлёв и Шпилька
Продолжение следует...